Он сел рядом, запустил движение качели и обнял меня за плечи.
– Это ты прости меня. Я должен был сразу всё объяснить.
Сердце стучало, как бешеное. Если он меня обнял, можно ли считать, что с Лилией всё кончено? Или он просто успокаивает? Или это привычка? Или?..
– Гардо, я понимаю, что между нами не так много, и вы с Лилией были вместе пять лет, это всё-таки большой срок. Я пойму. Всё в порядке.
– Глупая, – усмехнулся он и коснулся губами моего виска. – Глупая-глупая Кая-ли.
– А по-моему, способность отстаивать своё счастье – очень даже хорошее качество.
Я встала, потянулась, потёрла разболевшиеся от недосыпа глаза и тоже отправилась в тот проход, куда ушли остальные члены семьи. Пройдя по небольшому коридору, я остановилась у дверного проёма и прислушалась.
– Как ты мог так думать, Гардо-ли, – говорил женский голос. Осторожно заглянув, обнаружила Гарда с мачехой, сидящих лицом к лицу. Он опустил глаза в пол, а она держала его за руки. – Конечно я очень люблю тебя. Ты же рос на моих глазах. На моих руках.
– Но Роя ты любила больше, – надломленным голосом сказал Гард. Прикусив губу, я ушла в тень. Стало неудобно.
– Тебе показалось, мальчик мой. Рой, он... он был весёлым и нежным, постоянно лез на руки и просил с ним поиграть. Ему невозможно было отказать, ты же знаешь. А тебе никогда не требовалась компания. Играл сам, ел сам, спал один. На мне было всё хозяйство, работа в городском управлении, надо было и дяде Отису с малышкой помогать. Конечно, было непросто принять чужое дитя, но... со временем появилась и любовь. А насчёт девочек не переживай. Всё образуется. Хотя я бы посоветовала всё же посмотреть на Лилию. Кая, она... Голова. А это значит – заботы, непостоянство, женихи. Ходят слухи, что она скоро выйдет замуж за короля Рюрика, не слыхал ничего на этот счёт?
Я покачала головой и попятилась назад, решив, что извинения подождут. Слушать рассуждения о том, почему ему нельзя быть со мной, всё равно что медленно и со вкусом вонзать нож в свою собственную руку. Поэтому я вышла во двор через опустевший уже зал и втянула полную грудь воздуха. Лето, солнце, шелест листвы – всё это успокаивало и давало надежду на то, что всё образуется. В конце концов, Солнцу лучше знать, что должно случиться дальше.
Отыскав в саду качели в форме скамьи, я легла на неё, свесив ноги и, прикрыв от солнца глаза, запустила её ход.
Короткий, прерывистый сон стал уже почти привычным. Открыв глаза, я увидела лицо Гарда, совсем близко, так что можно было рассмотреть каждую бледную ресничку раскосых глаз.
– Еле нашёл, – улыбнулся он. – С тебя бы сталось сбежать куда-нибудь в другую страну.
– С тебя тоже, – пошутила я, потягиваясь. Присев, виновато опустила глаза: – Прости меня, совсем нервы ни к чёрту. Надо было оставаться наверху и не совать свой нос в ваши семейные дела.
Он сел рядом, запустил движение качели и обнял меня за плечи.
– Это ты прости меня. Я должен был сразу всё объяснить.
Сердце стучало, как бешеное. Если он меня обнял, можно ли считать, что с Лилией всё кончено? Или он просто успокаивает? Или это привычка? Или?..
– Гардо, я понимаю, что между нами не так много, и вы с Лилией были вместе пять лет, это всё-таки большой срок. Я пойму. Всё в порядке.
– Глупая, – усмехнулся он и коснулся губами моего виска. – Глупая-глупая Кая-ли.
ЭпилогЯ плюхнулась на самый крайний стул из тех десяти, что стояли вдоль длинного стола, с трудом протиснувшись к самому окну. Никогда не понимала, чего бы не сделать вместо одного длинного четыре-пять коротких? Со всех сторон же удобнее!
Аудитория медленно наполнялась ленивыми второкурсниками, и ни одно лицо не показалось мне знакомым, от чего становилось несколько неуютно. Я бросила на подоконник свою сумку и отвернулась к окну. Там, снаружи, падал крупный, пушистый снег, напоминая о том, что в Садах сейчас тепло. Впрочем, в Садах тепло всегда. За прошедший год я даже соскучилась по снегу.
Одногруппники тоже видели меня впервые – и сторонились, всё ещё не привычные к специфической внешности гладиров. Ближайшие два стула оставались свободными, хотя до начала урока – всего несколько минут. Меня это совершенно устраивало. Белый снег, прохлада и одиночество – лучшая терапия для разбитого сердца, начинающего новую жизнь.
– Ваше величество? – раздался над головой насмешливый голос. Я медленно подняла глаза и скривилась, не найдя в себе силы радостно улыбнуться. Майк склонился передо мной в глубоком поклоне, что вызвало интерес и усмешки со стороны случайных наблюдателей.
– Прекрати, – зашипела я. – Про меня здесь никто не знает, и было бы здорово, если бы так всё и оставалось.
– Да, – он просмотрел в свою тетрадь, нашёл моё имя и продемонстрировал его. – Кая Прекрасная? Серьёзно? Не Веда, не Воинственная? Кстати, отличная фамилия, тебе подходит.
– Дурацкое прозвище королю придумали, – я отвернулась.
Рюрик стал первым королём, пробившимся на территорию Садов в открытом столкновении с гладирами, и за то его прозвали Воинственным, причём по обе стороны от Сурового Леса. Мне, как его жене, тоже пришлось взять это имя. Никто не заставляет им называться – хоть на том спасибо.
Майк сел на стол рядом со мной и тоже уставился в окно.
– Неужели ты здесь одна? Ни мужа рядом, ни любовника?
Я насупилась:
– Заткнись. Не твоего ума дело.
– Я слышал, ты разводиться собиралась.
– Это у кого язык такой длинный? Оторву.
– У Агаты, разумеется, – Майк усмехнулся. – Она как-никак тоже часть вашей большой и дружной семьи. Или ты её к мужу не подпускаешь?
– Слушай, – я выпрямилась и мельком огляделась. Взгляды присутствующих всё ещё были направлены на нас, но уже не так откровенно. – Мне нет никакого дела до того, с кем там и как водится наше величество, у меня своя жизнь, у него – своя. Так что будь добр...
– Ладно-ладно, – Майк вскинул руки и слез со столешницы. – Молчу! Можно один последний вопрос?
– Валяй.
– Не отужинаешь со мной? Мне так и не довелось извиниться за тот случай в усадьбе Прокурора. Царствующие особы слишком недоступны для простых медиков вроде меня.
Не выдержав, я схватила свою сумку, набитую книгами, и шарахнула Майка по плечу.
– Зайду за тобой вечером, – рассмеявшись, сказал он и быстрым шагом направился к учительскому столу. Там Майк взял в руки колокольчик, звоном которого обозначил начало урока. – Все расселись? Что ж, давайте знакомиться...
Я застонала и уронила голову на стол. Что ж, возможно, провести вечер в его компании – не худший вариант. Если, конечно, не будет и дальше допытываться о подробностях моей личной жизни.
