Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
Перибонка, в тот же вечер
Альбер протянул руку, чтобы помочь Эрмин выпрыгнуть из саней. Гамелен бушевал: он проиграл пари, потому что дорога по озеру заняла у него на полчаса больше, чем он рассчитывал. Из соображений безопасности, поскольку лед местами еще был недостаточно крепким, ему пришлось пару раз выбирать обходной путь.
— Это все из-за вас! — снова крикнул он молодой женщине. — Вы, может, и не весите много, зато весят ваши корзина и сумка!
— Я пообещала вам шестьдесят долларов, если вы проиграете. Я дам вам еще десять, — сказала она.
— Честное слово, вы что, спите на золоте? Интересно, сколько же у вас при себе?
Бывший грум нахмурился и предупреждающе посмотрел на Эрмин. Та поняла, что нужно быть осторожнее.
— Не так уж много, — ответила она. — Когда вы получите обещанное, мне останется долларов двадцать на номер в гостинице и на ужин.
При этих словах сердце ее сжалось. Все-таки грустно было оказаться в такой праздник вдалеке от семьи!
«Если бы я только смогла сегодня вечером добраться до Тошана — но это невозможно!» — подумала она.
Зазвонили колокола маленькой церкви. Эрмин с трудом сдерживала слезы. Она вспомнила свое детство в монастырской школе и как в первый раз пела «Ave Maria» в Валь-Жальбере.
«Мне тогда было восемь… Мать-настоятельница репетировала со мной и делала руками жесты, как дирижер оркестра!»
— Мадемуазель Эрмин, идемте скорее в гостиницу, погреемся! — позвал ее Альбер. — Я по привычке называю вас «мадемуазель». Не обижайтесь!
Присутствие молодого человека вселяло в нее уверенность. Поездка на санях обошлась без неприятностей, Гамелен хорошо справлялся с упряжкой. Собаки бежали быстро, несмотря на встречный ветер. Альбер пытался с ней разговаривать, но быстро умолк, чтобы закрыть рот шейным платком.
Они вошли в гостиницу. На Эрмин нахлынули воспоминания. Тошан привез ее сюда после церемонии их бракосочетания в пустыни Святого Антония, что недалеко от Лак-Бушетт. Ей в то время казалось, что она переживает невероятное приключение, покинув родной поселок и вновь обретенную мать.
«Мы были так влюблены друг в друга, — вспоминала она. — Но я стыдилась удовольствия, которое испытывала, не осмеливалась полностью ему отдаться. В одной из комнат, там, на втором этаже, я смогла преодолеть стыдливость, и это было великолепно. А утром я открыла для себя ревность, увидев, как Тошан смеется и разговаривает с двумя здешними девушками».
В зале было накурено и шумно. У тех, кто собрался здесь под выкрашенными в желтый потолочными балками, украшенными еловыми ветками, не было семьи, с которой можно было бы отметить праздник. Клиентура состояла в основном из закоренелых холостяков, любителей карибу и джина, и охотников-следопытов.
Гамелен толкнул Альбера, прежде чем устроиться у стойки. Глядя на парня с насмешкой, он сказал:
— Ну что, дружище, выпьем по стаканчику, и в обратный путь! Меня ждут у тетки Берты. Она пообещала мне хороший пирог с мясом и картошкой.
Эрмин сняла свою шапочку, и ее белокурая головка засияла на фоне темных фигур мужчин с загорелыми бородатыми лицами. Официантка с удивлением посмотрела на нее.
— Хотите комнату, мадемуазель? — спросила она. — Если вы здесь проездом, то вам будет спокойнее наверху. Я могу принести вам поесть.
— Я пока еще не знаю, — ответила молодая женщина, у которой появилась идея.
«Тошан может быть сейчас в Перибонке! Он здесь многих знает и не захочет оставаться один в праздничный вечер. Есть шанс, что он приедет!»
Она посмотрела на свои наручные часы. Была половина шестого вечера. Эрмин удивилась: ей казалось, что из Валь-Жальбера она выехала давным-давно. Ранняя зимняя ночь наступила, когда они еще были на середине озера.
— Мадемуазель Эрмин, что вы будете пить? — спросил у нее Альбер. — Может, глоток джина? Согреетесь!
— Нет, мне вполне хватит кофе, — ответила она, рассматривая мужчину, сидевшего за столом в глубине зала.
Ее поведение удивило бывшего грума. Он спросил шепотом:
— Вы ищете своего мужа? Я никогда не видел этого Дельбо, но официантка может вам помочь.
Она кивнула, оценивая необычность сложившейся ситуации. Три дня назад она стояла на сцене Капитолия и публика аплодировала ей стоя. Но она была чужой в этом поселке, местная гордость которого именовалась «Мария Шапделен». Луи Эмон описал в своем романе обычную жизнь этой части региона Лак-Сен-Жан, пожив некоторое время в семье фермера Самюэля Бетара. Бадетта, которая была прекрасно информирована, сказала, что скоро здесь откроется музей[63].
У Эрмин не было выбора — она останется ночевать в гостинице. Никто не согласится проехать много километров, чтобы отвезти ее к хижине Талы, особенно в праздник. И она приготовилась провести самый одинокий и мрачный рождественский вечер в своей жизни.
— Мадемуазель, я все-таки возьму номер, — обратилась она к официантке. — Я надеялась, что встречу здесь мужа, но увы! Вы наверное, часто видите Тошана Дельбо?
— Милостивый Боже, так вы — жена Тошана? — воскликнула та. — Он был здесь вчера в полдень. Я подала ему миску бобов с салом. Он очень переживал об этом ребенке, которого оставил в больнице, в Робервале.
Игла ревности вонзилась Эрмин в самое сердце. Официантка была грациозной, пухленькой и темноволосой. Судя по смуглому оттенку ее кожи, можно было предположить, что среди предков у нее были индейцы. И Тошан рассказывал ей о личном!
— Я еду к нему, — сказала молодая женщина. — Завтра же! Я бы уехала и сегодня, но никто не захочет меня отвозить!
— А как вы собираетесь ехать завтра? В комнате дымно, и видно плохо, но за окнами, похоже, снова идет снег.
— На меня можете не рассчитывать! — воскликнул Гамелен. — Я возвращаюсь в Роберваль. А ты, Альбер?
— И я с тобой! Меня тоже ждут дома.
Его рыжие волосы по блеску соперничали с шевелюрой Эрмин. Он протянул ей руку на прощанье.
— Веселого Рождества, мадемуазель певица, идо встречи! — сказал он и ушел.
— И вам веселых праздников! И спасибо! — вежливо отозвалась она.
— Вы певица? — тотчас же спросила официантка. — Тошан никогда не рассказывал. Хотя, нужно признать, он не слишком разговорчив. И какие вы песни поете?
— Оперу и церковные гимны, — ответила Эрмин, которая теперь торопилась подняться в номер, чтобы не вдыхать дым, не слышать шума и не видеть, как смотрят на нее мужчины.
Молодая официантка наклонилась над обитой цинком стойкой. Вид у нее был лукавый.
— Через час кюре будет служить мессу. В церковь приведут детей из приюта. Потом для них устраивают праздничный ужин. Мой брат-вдовец отдал своего мальчика к монахам-иезуитам Сен-Франсуа-Режис, они приехали из Франции и открыли приют[64]. Если бы вы спели для этих детей, это было бы для них прекрасным рождественским подарком!
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 177
