Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 222
Этнологи Российской Академии наук довольно подробно изучали неоязыческую составляющую в национальном движении Чувашии, которое пользовалось в республике большим влиянием до середины 90-х годов (см. [121]). Известно, что миссионерская деятельность РПЦ началась в Чувашии с середины XVI в., но широким христианским просветительством занималась уже чувашская интеллигенция со второй половины XIX в. Современная чувашская профессиональная культура вышла из этого просветительского проекта. Однако для мобилизации политизированной этничности во время перестройки группа гуманитарной интеллигенции взяла за основу неоязычество как инструмент радикального разрыва с советской историей и советским типом межнационального общежития. Нападкам был сразу подвергнут и основоположник просветительской традиции в Чувашии — за то, что он «переписал чувашскую книгу на новый, православный лад, уничтожив тем самым фундамент древней эры, языка и культуры вообще», что грозит «исчезновением с лица земли загадочного, реликтового почти этноса — чувашей» (отдельная часть доктрины состоит в том, что чуваши — это шумеры, а чувашский язык и является шумерским языком). Место язычества определялось так: «Это мета-идея нашего родового единства, нашей родовой памяти. Это голос булгаро-чувашской крови» [121, с. 11, 17].
Попытка реанимации язычества имела исключительно сепаратистские цели, была инструментом расчленения больших общностей и большой гражданской нации (советской, затем российской). Лидер Партии чувашского национального возрождения филолог А. Хузангай объяснял: «Любая народная вера по своему определению националистична, она формирует стержень духовного сопротивления нации».На горбачевско-ельцинской волне этот проект, казалось, был близок к реализации. В июне 1993 г. газета «Советская Чувашия» даже опубликовала проект строительства языческого храма, одобренный комиссией Верховного Совета республики: «Храм будет иметь кубическую форму. Этажи должны символизировать чувашское миропонимание: подземный, светлый и небесный миры… На первом этаже будут бытовые помещения и атрибутика подземного мира с семью помещениями для «отмывания грехов». На верхнем этаже — библиотека, в центральной части зал. Будут установлены 99 колонн — символы духов» [121, с. 19].
Видимо, по своему замыслу этот проект относился к этническому предпринимательству и определенного долговременного вектора не имел. Поначалу, на волне перестройки, он был, как ни странно, западническим. А. Хузангай высказывал такие претензии к России: «Оказавшись под прессом русского православия, чувашское общество не смогло воспринять европейской христианской и культурной традиции с ее неотъемлемыми демократическими «спутниками» — свободными выборами и парламентаризмом, правами человека и свободолюбивым индивидуализмом, здоровым европейским национализмом, свободой слова и т.д.» [121, с. 12]. Затем, по мере углубления вызванного реформой кризиса, риторика националистов стала более «почвенной» и антирыночной.
В данном случае культурные силы общества и здравый смысл основной массы населения Чувашии справились с растаскивающим народ проектом. Но если бы в нем были заинтересованы, как в случае Чечни, влиятельные внешние и внутренние силы, то культура и здравый смысл могли бы не справиться. При наличии ресурсов манипуляция даже языческими символами может быть эффективной.
§ 13. Демонтаж системы межнационального общежития
Разрушение связей, соединявших население СССР в советский народ, велось по двум направлениям — подрывалась связность ядра полиэтнической советской нации, русского народа; подрывалась система межэтнического общежития. Обе программы составляли системное целое, поскольку этническая связность ядра была необходимым условием прочности общежития всех народов страны — ценность пребывания для любого нерусского народа в составе России определялась наличием мощного и здорового ядра, через все системы которого этот народ подключался к общемировому процессу развития как часть большой и динамичной цивилизации. С другой стороны, для русских каждый этнос СССР был «братским народом», важным этнизирующим иным — не оппонентом и не противником, а соратником и сотрудником. Русский народ укреплялся этими связями, и их разрыв или трансформация оказывали на русских ослабляющее воздействие.
После трагедии в Беслане В.В. Путин сказал, что население РФ пожинает плоды «распада огромного и великого государства» (СССР). Этот «распад» В.В. Путин назвал самой большой геополитической катастрофой XX века. Здесь для нас важнее, что он был национальной катастрофой для народов СССР и прежде всего для русского народа как того ядра, вокруг которого собралась Российская империя, а затем СССР.
Но СССР не «распался» сам собой, а был уничтожен в ходе большой военной операции, проведенной совместно силами Запада и его союзников внутри страны. Вспомним ход этой операции, учитывая, что она продолжается. Философию и технологию развала Союза надо понять, поскольку РФ по своему национально-государственному типу — тот же Советский Союз, только поменьше. Никуда не делись ни философия развала, ни сами философы. Леонид Баткин, один из «прорабов» перестройки, сказал после ликвидации СССР, напоминая своим соратникам: «На кого сейчас рассчитана формула о единой и неделимой России? На неграмотную массу?..»
Если представить нынешнюю Россию как полиэтническую систему, то видно, как сверху вниз по иерархии ее элементов распространяется процесс распада связей системы. И.К. Лавровский пишет: «Кризис лояльности, разрушивший СССР, не прекратился с его распадом. Плавное соскальзывание уровня лояльности с национального на местный, клановый, семейный и индивидуальный продолжается. Назойливо подчеркиваемый сегодня элитизм верхушки с выставлением напоказ абсурдно высокого уровня потребления — от дизайнерских бутиков до сверхдорогой жилплощади — представляет собой не что иное, как пример сползания лояльности с национального на групповой уровень» [45].
Идея развала Российской империи через разрушение межэтнических связей была одной из ключевых идей западной геополитики с конца XIX века, а в начале XX в. она овладела и возрожденным под эгидой Запада российским масонством. К этому были и предпосылки — наступление капитализма, породившего национальную буржуазию. Дворянство России было многонациональным и было заинтересовано в сохранении монархии и империи, а буржуазия жаждала национального государства. Свергнув монархию, она растащила империю.
Примерно такие же предпосылки возникли в позднем СССР Если поначалу номенклатура имела черты сословия и укрепляла империю — СССР, то в 80-е годы ее соблазнила идея оборотиться буржуазией и приватизировать достояние страны. Для этого надо было сначала «разрезать пирог». Декларации о суверенитете 1990 г. и были первым шагом по ликвидации общенародной собственности, разделом ее по национальным республикам. Захват ее влиятельным меньшинством после этого резко упростился.
Но предпосылки — это всего лишь предпосылки. Нужна была доктрина, организация и ударная сила. Интерес Запада в ликвидации СССР понятен, поговорим о «своих». Идея разрушения Советского Союза была выношенной частью всего проекта демократов, рупором ее стал А.Д. Сахаров. Предложенная им «Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии» (1989) означала расчленение СССР на полторы сотни независимых государств. Например, о нынешней РФ в ней сказано (с. 25): «Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик. Россия разделена на четыре экономических района — Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь. Каждый экономический район имеет полную экономическую самостоятельность, а также самостоятельность в ряде других функций» [38, с. 272].
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 222
