То ли это была игра света дальнего фонаря, то ли действительно он подумал о чем-то неприятном, но выражение лица «волкодава» заставило Белова насторожиться.
— Делаем так, — сказал старший таким тоном, что стало ясно: решение принято и обсуждению не подлежит. — Первая группа блокирует охрану, в это время вторая задами пробирается к даче, закрепляется на первом этаже. Третья — с разбега штурмует и берет под контроль дачу. За их спинами входишь ты. — Старший взял в руки шлем, поиграл на ладони его тяжелой литой мощью. — Мое дело — обеспечить твоим следакам фронт работы, и я свою работу сделаю. А когда ты там нарисовался, через минуту или через час — не моя забота. Во всяком случае, в рапорте я это указывать не собираюсь.
— Так и я не собираюсь, — с облегчением усмехнулся Белов.
— Не веселись, Игорек, рано еще. То, что я сказал — расклад для идеального варианта. Это если мы их чисто накроем и трепыхаться они особо не будут. А не дай боже всерьез сцепимся… Тут уж, извини, никаких гарантий. Мои «волкодавы» в таком случае натасканы решетить все, что видят.
— Я понимаю.
— И еще. Не вздумайте доставать стволы. Толку от вас, как от презерватива при атомном взрыве. Предупреждаю, если кто-нибудь из твоих шумнет, а еще хуже — выстрелит раньше времени… Я лично печень через задницу вырву, понял?
— Будем, как мышки, обещаю! — Белов азартно потер ладони. — Спасибо тебе.
— Кушай на здоровье. — Старший опять отвернулся к притихшему поселку. Потянул носом студеный воздух, словно принюхивался. — Выводи людей, Игорек.
— Давно готовы.
— Эх-ма. — Старший покачал головой. — Ну хоть весь табор-то не бери!
— Ладно. Со мной пойдут двое. Толстый и молодой. — Белов кивнул на Барышникова с Димкой.
— Уже легче. — Старший улыбнулся. Снял пристегнутую к плечу рацию, нажал тангенту. — Я — «Ермак». «Витязь-один», «Витязь-два», «Витязь-три», жду доклада.
— Я — «Витязь-один», вышел на рубеж. «Витязь-два», нахожусь на исходном. «Витязь-три» — на месте. В адресе тихо, — раздалось из рации.
— Все группы на исходных рубежах, — сказал старший вставшему рядом Белову. — «Витязь-один», сейчас к тебе подойдут «пиджаки». Трое. Прими и посади рядом. Как понял?
— Понял, «Ермак». Трое.
— Это мы — «пиджаки»? — улыбнулся Белов,
— А кто вы еще? — Старший поморщился. — А теперь заткнись и не мешай. Мне настроиться надо.
Он встал, широко расставив ноги, закрыл глаза. Несколько раз сильно втянул перебитым носом воздух, будто принюхивался. И замер.
Белов с удивлением следил, как мертвеет лицо «волкодава». Отчетливее проступили жесткие складки. Из-за опущенных век в полутьме оно стало точной копией скульптуры римского воина, некогда виденной Беловым в музее.
— С богом! — прошептал старший и водрузил на голову тяжелый шлем. В узкой прорези мелькнули лихорадочно горящие глаза. Потом он опустил черное забрало из пуленепробиваемого стекла. И превратился в человека-робота. Машину смерти.
«Ну, ты действительно Терминатор», — хотел подколоть его напоследок Белов, но осекся.
Старший сбросил с плеча автомат, передернул затвор и, не оглядываясь, шагнул в темноту.
Когти Орла
Инга вышла на крыльцо и едва не столкнулась с поднимавшимся по ступенькам Максимовым.
— Ой, мамочки! — Она чисто женским жестом схватилась за сердце.
— Папочки! — буркнул Максимов. — Что за бардак тут у вас?
— Не догулял, вот и злой, — поставила диагноз Инга. Она поймала его за рукав, притянула к себе. — Ну и запах. Вы что там, перепились, а потом облевали все углы?
— Вроде того.
— Так, костюмчик вдрызг. Куртка чужая. — Инга подняла голову и заглянула ему в лицо. — Хорошо погулял?
— Потом расскажу. — Больше всего ему хотелось сейчас лечь, закрыть глаза и хоть немного отдохнуть.
— Потом не будет. — Она вздохнула. — А жаль.
— Так… Что здесь стряслось? — Максимов не удержался и крепче прижал ее к себе. Кожаный плащ успел промерзнуть, на секунду показалось, что обнимает мертвое тело. Он вдохнул запах ее волос, и наваждение исчезло.
— Измаялся. Вон какие скулы острые стали. — Она провела пальцем по его щеке, привстала на цыпочки и зашептала, жарко щекоча дыханием ухо: — У нас гости. Гаврилов прислал семь урюков с автоматами. Сказал, до утра сидеть, как мыши. А у нас тут тихая паника. Полчаса назад что-то в городе произошло.
— Что? — прошептал Максимов.
— Какого-то казака с женой в машине взорвали.
— «Казачка». Директор «Рус-Ина», вроде бы как мой босс, — поправил ее Максимов.
— Может быть, я не расслышала. Журавлев репортаж по телевизору увидел. Раскудахтался на весь дом. Потом с Кротовым закрылись в библиотеке. Сейчас, наверно, еще там.
— А ты куда?
— Мой контракт окончен. Успели попрощаться, и слава богу. — Она отстранилась. Опустила голову. — Береги себя, Максим.
«Вот и все. Сама говорила, что ее всегда убирали с объектов до начала крупных неприятностей. А если у нас не крупные неприятности, то я — Папа Римский», — подумал Максимов, проведя ладонью по теплой щеке Инги.
Он так и не привык к тому, что в ней уживались две противоположности: дневная и ночная. Сейчас, несмотря на сгущавшуюся темноту, перед ним была дневная Инга, спокойная и умиротворенная. Как сытая тигрица.
— Прощай, Инга.
— Нет, Максим. До свидания. — В его ладонь лег бумажный шарик. — Будет возможность, позвони.
* * *
Закрытая радиочастота Центра связи СБП РФ
«Витязь — два» вызывает «Ермака».
— На приеме. Что у тебя?
— Из адреса вышла женщина. Идет к станции.
— Пропустить. Как понял меня, «Витязь»?
— Принял. Пропустить. «Ермак», «Ермак»! За ней еще один. Мужчина.
— Вышел из адреса?
— Да, из адреса. Скрытно идет следом.
— «Витязь — два», не вмешиваться, что бы ни произошло. Понял?
— Принял, «Ермак». Не вмешиваюсь.
Неприкасаемые
Инга шла к станции хорошо знакомой дорогой. Человек, вышедший из ворот дачи следом за ней, в поселке был в первый раз, и на этом строился ее расчет.
Инга не меняя темпа сошла с дорожки и пошла по протоптанной вдоль нее тропинке. Летом местные дачники предпочитали идти к колодцу не по асфальту, а по траве. В чем разница между двумя параллельными путями, могли объяснить только измученные городским адом москвичи.
В ряду домов, тянувшихся с левой стороны дорожки, не горело ни одного окна. Справа был пустырь с подбирающимся прямо к тропинке прудом.
