начала внеземной интервенции.
Фешенебельный ресторан. VIP-зона занята семерыми, из которых только одна выглядела соответствующе уровню заведения — одежда и украшения безошибочно наводили на мысль о внушительном состоянии, а безупречные внешние данные, коими наградила её природа, вкупе с изысканными манерами ошибочно наводили на мысль о причинах наличия у неё этого состояния. Подавленный, зажатый мужчина средних лет в дешёвом деловом костюме казался полной её противоположностью. Ещё одна девушка, немного старше неё, также была её противоположностью, но в другом плане, тоже в костюме (хоть об этом могли догадаться разве что ярые фанаты комиксов), среднестатистическая ухоженная внешность, беззаботность и полное отсутствие манер — только что она до краёв наполнила вином полувековой выдержки опустевший бокал одного из четверых повседневно одетых молодых людей и вроде бы собиралась отхлебнуть из горла, но вовремя вспомнила, что она в приличном месте.
Один из молодых людей поднял бокал, чуть было не окропив скатерть подкрадывающимся к кромке содержимым, сделал глоток, и продолжил рассказ:
— Нельзя же так. — Хмурился Синдзо. — Нет, я понимаю, что в наших культурах разные представления о семье, и всё равно так нельзя. Вот, например, когда мы с мамой жили в Киото, она работала в крупной компании. Мамин начальник прямо ей сказал, что, если она продолжит брать полные отпуска, то он никогда не сможет выбить для неё повышение. Мы с мамой это обсудили и решили, что денег на жизнь нам хватает, проводить время вместе важнее. И когда ей предложили должность в заграничном филиале, мы тоже принимали решение вместе. В этом городе, походу, съехались люди из всех уголков планеты. Я уже привык к тому, что у каждого прохожего своя родина, своя культура, свои традиции, но некоторые вещи… Так нельзя.
Отрешённо ковырявшийся в лобстере Эндрю лениво заметил:
— Должны быть причины. Он же хороший человек.
— Я ж не спорю, что хороший! — Горячо воскликнул Синдзо. — Да он, блин, святой! Вот представьте, что вы попросили подругу помочь с поиском достойного мужа для матери, и на следующий день с ней типа случайно знакомится плейбой-миллиардер с ангельским характером. До вчерашнего дня я считал, что у моего отчима только один недостаток, что он слишком сильно заморачивается насчёт безопасности, у него какой-то пунктик на этот счёт. И тут такое!
— Какое «такое»? — Скрипнул зубами Ксавье. — Синдзо, никто не поймёт, из-за чего ты разнылся, пока ты внятно не расскажешь, что у вас вчера случилось.
— В общем, прихожу я домой. Родители в панике. — Поведал Синдзо. — Рассказываю, что нас с Алоизом забросило в другой мир. Без подробностей, сказал только, что наша общая подруга давно хотела туда попасть. Меня спрашивают, где Алоиз. Я говорю, что он влюблён в эту подругу, и поэтому решил остаться с ней в другом мире. И что, вы думаете, говорит на это Майк? Цитирую слова отчима: «А я-то переживал, что мой мальчик слишком застенчивый.» И всё! Слишком застенчивый, и больше ничего! Никогда не увидишь сына — окей. В другом мире опасно — везде опасно. Твой сын влюбился в чокнутую маньячку — каждому своё. Я тоже хорош, должен был уговорить Алоиза вернуться с нами, но нельзя же так!
— Синдзо, позволь мне кое-что тебе рассказать. — С оттенком обворожительной мечтательности произнесла Изабелла, дождавшись, когда Синдзо закончит эмоциональную тираду. — Твой отчим и твой сводный брат не всегда были такими, какими ты их знаешь. Они ведь толком ничего не рассказывали о своём прошлом, верно?
— Угу. — Недовольно признал Синдзо.
— Несколько лет назад один из родственников твоего отчима обидел родную сестру Кристофора Песчовари…
— Это меня что ль? — Глория заинтересовано отвлеклась от la bouillabaisse.
— Тебя. — Подтвердила Изабелла. — Мне неизвестны подробности, я лишь знаю, что этот неудачник и все его родственники на своей шкуре узнали, что такое настоящее отчаяние. Некоторые из них сейчас находятся в психбольнице, некоторые собирают милостыню на дозу, некоторые ушли в лес и более не контактировали с внешним миром. И друг с другом. Я так понимаю, теперь каждый член семьи того неудачника боится и ненавидит остальных. Такая вот судьба ждала одну из богатейших и влиятельнейших семей Тауреда.
— Ух ты, а я и не знала. — Смущённо зарделась Глория. — Не, ну как бы, пока я жила с Крисом, всегда была уверена, что любой, кто хоть пальцем меня тронет, но как-то особо не интересовалась… Так что там с отчимом?
Изабелла продолжила:
— Что же до Майка, то он… не сломался. Помнится, Вэ Соли так сильно восхищался, что все остатки власти и богатства некогда могущественной семьи неожиданным образом оказались в руках Майка и его шестилетнего сына. Я из любопытства разузнала, что бывшая жена Майка скрывается где-то в Австралии, и она вряд ли когда-нибудь захочет увидеть бывшего мужа и родного сына. И, само собой, Майк с Алоизом после тех событий стали совершенно другими людьми. Что скажешь, Синдзо? Это многое объясняет, верно?
— Ага, теперь всё сходится. — Понуро признал Синдзо. — Но всё равно я должен был уговорить Алоиза вернуться домой. Ясно же, что он будет несчастным. Ладно ещё, что он влюбился в… Даниель, Вы только не обижайтесь… Но…
Понурый мужчина пустым голосом произнёс:
— Говори, как есть, Синдзо. Белла ведь сказала мне, что это никакая не интервенция и мою дочь не похищали инопланетяне, но я захотел узнать больше, и теперь обязан принять любую правду, какой бы она ни оказалась. Говори, как есть. — Даниель не заметил, что прекрасное лицо Изабеллы на мгновение обезобразилось кривым оскалом, так похожим на отвратительную улыбку одного монстра.
Синдзо принял просьбу и выпалил:
— Шут с ним, что Ал влюбился в чокнутую бестию, которой довести невинного человека до самоубийства проще, чем научиться держать палочки, но все же понимают, сама-то Лили по уши влюблена в этого Вэ Соли! Она ж ради него в другой мир отправилась! Чем Алоиз вообще думает?!
— Ты ошибаешься, Синдзо. — Мягко поправила Изабелла. — С чего ты вообще это взял? Лили никогда не была влюблена в Вэ Соли, а он, в свою очередь, никогда не рассматривал её как… потенциальную женщину. Соли как-то сказал мне, что может защитить её от её собственного разума, но не способен исцелить. Вопрос не в самом человеке, а в роли, которую он играет. Впрочем, мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать, как испуганная маленькая девочка, живущая на психотропных препаратах, превратилась в кровожадное чудовище. Это не любовь, а потребность, и малышка Лили отлично это понимает. Я тоже однажды поняла… И разницу тоже… — Изабелла потеряла контроль
