друг никогда и не был настоящей частью этой сплоченной команды. Считал, что слишком хорош для того, чтобы якшаться со всеми нами. Он не явился даже сегодня, и это в такой знаменательный день! Хотя, честности ради, сложно вспомнить о предстоящей вечеринке, если о ней и вспоминать нечем! Ха-ха-ха! Ну, так или иначе свою роль он сыграл. Итак! – воскликнул Ливнев, дружески хлопая вдовца по плечу – Снимаю перед вами шляпу, Миша, благо на голове она у меня имеется! Мы очень долго искали такого, как ты. Мы действовали сплоченно и слаженно, все пятеро, однако гордыня предпочел действовать в одиночку. В этом был весь он. Его гордость просто не позволяла ему быть как все. Каждый раз, когда мы что-то затевали: массовый геноцид, войны, рабство – он всегда держался в стороне и все делал по-своему. Воистину, его гордыня, это его призвание! Предназначение, если говорить нашим с тобой языком.
«Нашим с тобой языком – сладостно проплыло в голове Михаила.»
– Он всегда считал себя выше нас – продолжал Ливнев спокойно и без злобы – И будь я проклят, если скажу, что мне это было не по нраву! В своей гордыне парень достиг небывалых высот! И то, что именно он нашел тебя, подтверждает это как нельзя лучше!
– Но ведь он вернется к нам? – спросил вдовец и тут же осекся. В его голосе пробежал испуг и меньше всего на свете он хотел, чтобы Ливнев это заметил.
Ответил же Ливнев восторженно и весело:
– Никуда не денется, чертеныш! Погуляет по миру, да явиться обратно. И даже больше: когда он вернется я первый скажу ему спасибо! Ведь он запустил дремлющий в тебе механизм первородного хаоса! Но что хаос для мухи, то норма для паука. И ты теперь никакая не муха! Ты – паук! И сейчас нас наконец семеро, полный набор, а такое событие даже Гордыня не пропустит. Придется ему перейти через свою… гордость! Ха, уловил?! Эх, теперь, когда мы все вместе, мы понаделаем таких дел! Это будет лучшее шоу столетия!
Последние слова Ливнев почти что выкрикнул в окружающее пространство. Теперь они с Михаилом находились в тренировочном зале второго этажа. Он, в отличие от предыдущего зала, был битком набит старыми сооружениями и разнообразными проржавевшими спортивными тренажерами. Кажется, когда-то в этой школе было отдельное крыло для спортсменов. Там, где была кирпичная перегородка, разделяющая зал и раздевалку, виднелись пыльные скошенные шкафчики для переодевания. Ливнев проследовал именно туда.
– Итак – сказал он, встав возле самого ближнего лежащего шкафчика. – Считай, что внутри этой незамысловатой конструкции твой билет в лучшую жизнь.
– Что там? – спросил вдовец, подходя ближе.
– Оу, ты и то позабыл. Ну не беда – хищно улыбнувшись, ответил Ливнев – Скоро узнаешь. А теперь отнесем это к остальным. Чувствую, что нас уже заждались! И захвати-ка пару инструментов. Они нам пригодятся. А когда все закончится, ты наконец переродишься.
3
Игорь Новиков, вместе с остальными полицейскими быстрыми темпами подъезжали к обусловленному адресу. Босс же поехал отдельно с кем-то из начальства. Вид у него был довольно паршивый. Впрочем, как и у самого Новикова. К большому сожалению стажера, табельное оружие он так и не получил. Его ассортимент – резиновая дубинка и перцовый баллончик, но все лучше, чем ничего. Зато ему, как и всем, выдали легкий бронежилет и по пути провели краткий инструктаж.
– Да ты не бойся, Игореха – сказал ему один из ребят, заметив как у того дрожат и потеют руки – Наше присутствие там будет лишь простой условностью. Ребята из Убойного отдела сделают все сами. От нас лишь требуется видимость работы и полное сотрудничество с группой захвата. Некоторые из наших парней уже там, ну, сам знаешь, огородили территорию, разгоняют зевак – все как обычно.
– Угу – только и выдавил из себя Новиков, думая о том, что для него это самое «обычное», возможно станет лучшим событием этого уходящего года.
– Надеюсь все не так плохо, как кажется – произнес еще один из ребят с заднего салона – Если Босс прав и этот парень настоящий псих, так даже лучше – в случае чего пресса спустит всех собак на переговорщиков.
– Не расслабляемся – вставил свою лепту водитель – Боссу до пенсии рукой подать. Он и так держится на честном слове. Господи, вы вообще видели цвет его кожи. Я до сих пор удивляюсь, как он все еще не слег с гепатитом. А тут еще и это. Никому не хочется опростоволоситься в такое время, особенно ему, когда в деле замешана крупная шишка, но мы должны показать на что способен наш отдел. Если будете работать спустя рукава, я вам первый надеру ваши задницы.
– И давно ты у нас спец по задницам? – прошептал кто-то на заднем салоне.
Вместо ответа водитель смачно выругался и все тут же залились дружеским хохотом. Новиков лишь вяло улыбнулся – чем ближе они были к месту происшествия, тем больше он начинал нервничать.
Чтобы отвлечься от дурных мыслей, стажер закрыл глаза и начал думать о своей семье. Несмотря на свой молодой возраст, стажеру едва исполнилось двадцать пять, он имел замечательную супругу и даже успел обзавестись очаровательной трехлетней дочерью. И эти две женщины, Варя и Маруся, вне всяких сомнений, были лучшим, что случалось с ним в жизни. С Марусей Новиков готов был нянчится сутками напролет, справляясь не хуже супруги. Иногда Варя по-доброму устраивала сцены ревности, но лишь до той поры, пока Игорь не подхватывал ее и не начинал кружить в своих объятьях. Глядя на все это, Маруська обычно хохотала громче всех.
Домой стажер каждый раз возвращался, словно на праздник. Посиделкам в баре он предпочитал непринужденные разговоры за ужином с любимой. А когда малышка засыпала на его руках, мужчина был готов расплакаться от счастья и умиления. Слышать звонкий смех своих девочек для него было лучшим лекарством на свете. После многочасовых обходов по городу и расклеиванию штрафов за парковку в неположенном месте ему бы хватило лишь одной улыбки супруги и дочери, чтобы силы вернулись к нему вновь.
Однако любовь порождала страх. Новиков любил жену и дочь, как никто другой, но как никто другой он и боялся, что по приходу домой больше не услышит их смех. Он боялся, что идя навстречу к своей семье, увидит открытую на распашку дверь
