закрутились в мою сторону. Как и в случае с солдатами-скелетами в Илизеуме, сущность притягивала их, как Жаждущих к пролитой крови. Швы рвались, рты раскрывались, и змеи выплескивались на землю, устремляясь к валуну.
— Может быть, пришло время тебе наброситься на этих гадов, — позвал Малик со своей стены.
Мою кожу и руки покалывало и грело, а уголки зрения стали серебристо-белыми. Сила хлынула по моим венам. Сущность вырвалась из моих рук серебристым пламенем из того места, где я стояла на коленях.
Эфир трещал и искрился, метался между Перри и Делано и поражал Гирма позади них, а огненная сущность разливалась и катилась по земле, сжигая новую партию змей. Я повернулась, сузив глаза, когда увидела, что оставшийся Гирм преследует вольвена. Он исчез в серебристой вспышке.
А потом на кровавых деревьях не осталось ничего, что могло бы извергать змей из своей пасти.
— Придут еще?
Киеран подошел ближе к устью туннеля.
— Не думаю.
— Отойдите, — сказала я, у меня появилась идея. Используя эфир, я повернулась к отверстию в скале и послала тонкий поток энергии вперед. Свет брызнул на стены, проникая вглубь пещеры.
Когда он не обнаружил больше Гирмов, я вернула эфир обратно. Серебристое сияние померкло.
— Хоть одна из этих змей кого-нибудь укусила? — потребовал Ривер. — Отвечайте сейчас же. Их укус ядовит.
Все ответили отрицательно, когда Делано поставил лапы на валун и потянулся вверх, подталкивая меня под руку. Я потянулась и погрузила пальцы в его шерсть, убирая кинжал в ножны.
Тяжело дыша, я посмотрела туда, где в повозке стоял Ривер.
— Мне просто нужно знать, — сказала я, заставляя свое сердце замедлиться, — почему у них внутри змеи?
— У них нет внутренностей. Нет органов, — ответил Ривер. — Змеи — это все, что их наполняет.
Все мы повернулись к Риверу. Перри сглотнул, как будто был в секунде от рвоты. Я сбросила руку с шеи Делано.
— Ну, это… это еще более тревожно. Лучше бы я не спрашивала.
Кастил остановился передо мной, протягивая руку.
— Я в порядке. — Я села. — Просто останусь здесь.
— Надолго? — спросил он, когда Делано запрыгнул на валун и устроился на животе рядом со мной.
— Не знаю.
Его губы подергивались.
— Не смей улыбаться, — предупредила я.
— Не посмею, — поклялся он, и это определенно была ложь. — Змей больше нет, Поппи.
— Мне все равно.
Кастил пошевелил пальцами.
— Ты не можешь оставаться там, моя королева. Нам нужно достать Малека, и для этого нам может понадобиться твоя особая Первородная крутость.
Мои глаза укоризненно посмотрели на него.
— Меня раздражает, когда ты прав.
— Тогда ты, должно быть, часто раздражаешься, — ответил Кастил.
Киеран фыркнул.
— Пожалуйста, спускайтесь оттуда, пока моя сестра не присоединилась к вам, и нам придется уговаривать вас троих слезть с валуна.
— Я уже близка к тому, чтобы присоединиться к вам, — призналась Вонетта, продолжая смотреть на землю.
Делано снова подтолкнул меня под руку, и я вздохнула, взяв Кастила за руку, чтобы соскочить с валуна. Когда Делано спрыгнул рядом со мной, я откинула голову назад.
— Если я увижу змею, это будет твоя вина.
Смеясь под нос, Кас прижался губами к моей макушке.
— Очаровательно.
— Что ж, я не единственный, кто заметил, что они не нападают на нее, — заметил Перри, когда Малик опустился на землю.
— О, да. — Я повернулась к Риверу. — Они узнали меня как его… племянницу или что-то в этом роде?
— Вероятно, они узнали сущность Первородного, — сказал Ривер.
— Но Гирмы, созданные Невидимыми, все же отправились за ней, — выдохнул Кастил.
— Я не знаю, кто такие эти Невидимые, и, как и зачем им вызывать Гирмов, — сказал Ривер. — Расскажи мне.
Я вкратце обрисовала ему ситуацию.
— Думаю, все эти Невидимые появились, пока вы все спали.
— Похоже на правду, — пробормотал Киеран.
— Три вещи. — Ривер поднял три пальца. — Во-первых, мне нужен отдых. Если я не отдыхаю, я становлюсь раздражительным.
— Кто теперь говорит как чувствительный? — ответил Киеран.
— А когда я раздражаюсь, мне нравится поджигать вещи, а потом их есть, — продолжил Ривер, и я ненадолго закрыла глаза. — Во-вторых, это были не просто случайные Гирмы, которых можно призвать, чтобы они выполнили твою просьбу. Как я уже сказал, это были Часовые.
Я открыла глаза.
— Какая между ними разница?
Ривер все еще держал один палец.
— Большинство из них когда-то были смертными — теми, кто призвал бога и поклялся служить ему после смерти в обмен на любую услугу, оказанную богом. Охотники охотятся. Часовые — вы угадали, охраняют вещи. Предметы. Обычно людей. Но Часовые, как и Охотники и Искатели, могут чувствовать то, что ищут. Они либо находят эту вещь и возвращают ее, либо погибают, защищая ее.
Мой взгляд вернулся к земле. Эти твари когда-то были смертными? Боже правый…
Теперь мне было немного жаль убивать их.
Кастил обнял меня за талию и слегка сжал.
— Значит, эти Гирмы пролежали там сотни лет?
Ривер кивнул.
— Должно быть, это было очень скучно, — сказал Эмиль.
— Опять. — Вонетта посмотрела на него. — Преуменьшение.
— И это не то, что сделала твоя мать, послало сюда Стражей, — сказал Ривер.
— Что ты имеешь в виду? — Глаза Кастила сузились. — И не мог бы ты перестать показывать Киерану средний палец?
— Вообще-то я показывал его всем, но неважно. — Медленно, Ривер опустил средний палец. — У меня есть ощущение, что эта гора образовалась как способ охранять склеп Малека, но эти типы Гирмов не могут быть вызваны Первобытной магией. Их может послать только Первородный.
Медленно, я повернулась к устью пещеры.
— Ты думаешь, их послал Никтос? Что он и Супруга знали, где находится их сын?
Ривер замолчал на долгий миг.
— Когда Малек покинул Илизеум, он сделал это прямо перед тем, как остальные легли спать. Он ушел не в лучших чувствах, но… Первородный Жизни, даже во сне, почувствовал бы его уязвимость. Кости божества, скорее всего, заблокировали их способность узнать, где он находится, — сказал он, и я поняла, что то, в чем Избет держала Айреса, скорее всего, должно было быть таким же. — Пока он спал, Первородный Жизни, должно быть, призвал Часовых, чтобы те защитили его.
***
Дальше моя первобытная крутизна не понадобилась. Больше Гирмы не появлялись, когда мы вошли в пещеру и наткнулись на обглоданный до костей гроб в самом конце, покоящийся наполовину под землей в центре камеры, которая была едва ли достаточно велика, чтобы в ней могли находиться все Гирмы.
Мне не хотелось думать об этом. О том, как Никтос пытался защитить своего сына. Ривер уничтожил корни кровавых деревьев, которые обвивали цепи. Я не
