— Я думаю, все эти вещи в ее охотничьей сумке.
Ульрик взволнованно стал шарить вокруг. Это хорошая идея! Здесь, в темноте, им не удастся разжечь огонь. Нужно видеть, что делаешь! Но снаружи… Точно получится.
Он нащупал сумку. Торопливо перерыл ее. Там нашлись небольшой кинжал, круглые деревянные коробочки, приятные и гладкие на ощупь, кожаные мешочки, какие-то травы, шуршавшие между пальцами. И наконец он нащупал кремень.
— Я нашел, — гордо заявил он.
— Тогда идем к воде. Только ты держи меня за руку. Я боюсь потеряться.
— Я поищу пояс, — поспешно произнес мальчик. — Я застегну его на себе. Руки нужны мне для того, чтобы плыть, и для того, чтобы вытащить нас из ледяной дыры. А с поясом тоже получится!
Мысль о том, что они выйдут на свет, почти заставила его забыть о холоде. Глупо только, что эта идея пришла в голову Хальгарде. Он тоже мог бы додуматься. И наверняка додумался бы, если бы немного постарался!
Ульрик ощупывал пол, пока не наткнулся на свой пояс. Пальцы настолько затвердели от холода, что оказалось тяжело продеть стержень в одну из дырочек.
Внезапно Хальгарда оказалась рядом.
— Ты ведь не ушел бы без меня, правда?
Что ей только в голову взбрело?! Ведь он ее рыцарь! Он спас ее от чудовища, как в игре, в которую они играли раньше.
— Нет, — твердо произнес он. — Если ты еще раз скажешь что-нибудь подобное, я с тобой разговаривать не буду. С твоей стороны подло так думать обо мне!
— Я не хотела тебя обидеть… — расплакалась девочка. — Просто… Просто я вдруг перестала слышать тебя. И показалось, что ты ушел.
Ульрику стало совестно. Он терпеть не мог, когда она плакала. Погладил ее по спине.
— Я никуда никогда без тебя не пойду. Никогда! — Он взял ее руку и поднес к поясу. — А теперь держись крепко. Не отпускай меня, что бы ни случилось.
Он осторожно стал пробираться сквозь тьму. Медленно переставлял ноги, пока не достиг воды. Она как раз коснулась больших пальцев его ног.
— Мы сделаем глубокий вдох и вместе побежим, да?
— Да! — подтвердила Хальгарда. — Я считаю до трех, и мы так и сделаем. Раз. Два.
Ульрику показалось, что он стал меньше, потому что все внутри у него сжалось при мысли о воде.
— Три!
Он глубоко вздохнул. Хальгарда потащила его. Она побежала раньше. Он был еще не готов… Он закричал! Ощущение было такое, словно вода раздирает тело. Его трясло. Он поскользнулся на гладкой скале, растянулся во весь рост и потащил за собой Хальгарду. Он едва снова не закричал под водой. Оттолкнулся ногами. Его руки ощупывали гладкую скалу. Наконец он нашел проход. Его встретил серый свет. Придал сил. Он устремился навстречу свету и ударился об лед. Озадаченно стал ощупывать его. Где же то место? Где они провалились? Полынья исчезла! Замерзла!
Ульрик взял маленький нож и ударил. Хальгарда рядом с ним колотила по льду голыми руками. Потекла кровь. Бледно-розовые полосы потянулись подо льдом.
Движения Ульрика становились все более замедленными. Течение подхватило их и потащило. Теперь мальчик отчетливо видел солнце на небе. В этом было что-то успокаивающее.
Нож выскользнул из замерзших пальцев. Ульрик устал. Еще раз прижался лицом ко льду. Что-то схватило его. Темные руки обхватили его ноги. «Ветки», — устало подумал он. Посмотрел наверх. Холода он уже не чувствовал. Было приятно плыть по течению. Солнце так прекрасно! Так далеко! Так далеко…
Бледная детская ручка
Большая собака обессилела. Милю за милей брела она вниз по фьорду к узкому притоку, окруженному скалами. Одна из задних лап Крови была перевязана и закреплена двумя деревянными шинами. И все равно хромала она ужасно. То и дело спотыкалась, и каждый раз ей требовалось немного больше времени, чтобы подняться.
— Она заблудилась, — осторожно произнес Ламби. Он больше не мог смотреть на эти мучения. — Выжившие ушли в горы. Здесь ты не найдешь ни Аслу, ни Кадлин.
— Ты ошибаешься, — решительно возразил герцог.
Его словно лихорадило. В нем почти ничего не осталось от человека, которого когда-то знал ярл. После битвы Альфадас скормил печень князя троллей собаке. Это был древний обычай Фьордландии — расправляться таким образом с заклятыми врагами, но, если бы Ламби не видел собственными глазами, он никогда бы не подумал, что Альфадас, эльфийский ярл, способен на такое. С тех пор как они нашли кинжал в кучке костей на берегу в Хоннигсвальде, герцог изменился, и это пугало Ламби. В нем пробудилась темная, разрушительная сила. Может быть, наследие отца? Ламби знал много историй о Мандреде. Тот сражался секирой с яростью берсерка. В гневе его не мог удержать никто, по крайней мере так говорили. И теперь точно так же вел себя Альфадас. Холодный, сдержанный предводитель исчез. Он уступил место существу, которое двигалось своим путем, не обращая внимания на потери. Трое суток герцог почти не спал. Вообще-то он в любой миг мог упасть…
Ламби оглянулся. Холодные глаза эльфийской королевы околдовали его. Знает ли она, что здесь происходит? Почему она присоединилась к маленькой группе, сопровождавшей герцога в его страшных поисках? Может быть, именно она в ответе за темную сторону Альфадаса? Она была такой неприступной, словно закованная в броню изо льда. Ламби видел, как она стояла на поле битвы рядом с умирающими. Рядом с маураванами, которые принесли им победу в последнем бою. Казалось, смерть эльфов не трогает Эмерелль. Ее народ относился к смерти не так, как люди. Никто не плакал, не причитал. Редко стонал кто-то из раненых. Молодая женщина, тело которой было изуродовано ударом секиры, растворилась на глазах у Ламби и превратилась в серебристый свет. Подобное он видел и во время сражений в Филангане. Но оттого, что это происходило здесь, на его фьорде, среди знакомых с детства гор и лесов, было еще страшнее. Умирающая растворилась в этом свете. И, несмотря на страшные раны, улыбнулась напоследок. Воин вздрогнул при мысли об этом. Может быть, эльфы им и союзники, но все равно внушают страх.
Рядом с королевой шагал Олловейн. На них обоих были белоснежные одежды, подчеркивающие их холодную неприступность, превращающие их в детей зимы. Ламби не понимал мастера меча. Олловейн знал Альфадаса лучше, чем кто-либо другой. Он был приемным отцом герцога! Почему он не отговорит его от этой глупости? Если Альфадас не отдохнет вскоре, то может умереть! А ему нужно думать о будущем Фьордландии. Выжившие ярлы приняли такое решение после битвы. Но Альфадас не стал их слушать! А ведь они долго ждать не будут.
Кроме эльфов с ними на эти бессмысленные поиски отправились Велейф Среброрукий и молодой ярл Освин. И все они знали, что это бессмысленно, потому что отыскали выживших, подтвердивших, что Асла и другие беженцы бежали из Зунненберга по звериной тропе. Там их искали Сильвина и остальные, у кого еще оставались силы. Судя по всему, по оленьей тропе бежал и отряд троллей.
