До самого утра они перебирали многочисленные грани своей страсти, постоянно удивляясь тому, как совпадают их желания, наслаждаясь полнейшей гармонией тела и души, о которой всегда догадывались, срывая мимолетные поцелуи.
Анжелина уснула, прижавшись щекой к плечу Луиджи. Они оба были изнурены, но довольны друг другом. На улице по-прежнему шел снег, с неба падали миниатюрные хлопья. Казалось, город Сен-Лизье погрузился в спячку вместе со своими белыми крышами, серым дымом, шедшим из труб, и молчанием, царившим на безлюдных улицах.
«Это будет мое самое прекрасное Рождество, мое первое настоящее Рождество. Рождество в Лозере, на землях моих предков», — подумал Луиджи, прежде чем тоже закрыть глаза.
Владения семейства де Беснак в Лозере, суббота, 24 декабря 1881 года
Луиджи шел по дорожке для верховой езды, которая вела в лес, где росли каштаны и ели. Он держал Анри за руку, поскольку мальчик захотел идти, как взрослый, по свежему снегу, доходившему ему почти до колен.
— Нам надо торопиться, малыш, теперь быстро темнеет.
— Ты взял топор, чтобы срубить елку? — заволновался ребенок.
— Взял, не бойся. В моей суме лежит все необходимое.
Небо было низким, темно-серым. Перед ними бежала овчарка. Ее белая шерсть казалась желтой по сравнению с окружающим пейзажем, на фоне чистого рыхлого снега.
Накануне они приехали в огромный мануарий, похожий на замок, который на протяжении нескольких столетий принадлежал семейству де Беснак. С остроконечными крышами, крытыми черепицей пастельных тонов, с импостами[42]на окнах и темным фасадом, здание показалось новобрачным слишком суровым. Но Жерсанда, увидев мануарий из окна нанятого конного экипажа, прослезилась, а затем с энтузиазмом воскликнула:
— Смотри, Луиджи! Вот голубятня, пруд, плакучие ивы, а справа, за изгородью, сарай, где Октавия хотела покончить с собой.
Для обеих женщин, долгие годы живших в этих местах, путешествие стало настоящим паломничеством. Октавия собиралась проведать могилы мужа и дочери и помолиться за их души. Жерсанда намеревалась украсить остролистом, поскольку роз уже не было, склеп своих родителей, расположенный в глубине парка.
— Я понесу тебя на руках, мой мальчик, — решил Луиджи. — На обратном пути мне придется тащить елку на спине, а ты пойдешь пешком.
— Хорошо, но ты понесешь и Туту.
— Нет. Смотри, как он играет со Спасителем.
Пудель явно был не прочь порезвиться. Его возбуждал холодный воздух и запахи, исходившие от кустов или приносимые издалека ветром, и он с жадностью вдыхал их. Добродушная овчарка сразу же приняла щенка и терпела, когда тот слегка кусал ее и бил лапами, а также пронзительно лаял.
— Похоже, я нашел прелестное рождественское дерево! — наконец воскликнул акробат. — Вон там, видишь, Анри?
Ребенок обвел взглядом подлесок в поисках дерева. Но тут огромный белый пес принялся рычать, шерсть на его загривке встала дыбом. Заинтригованный Луиджи осмотрелся. Насколько хватало глаз, раскинулся лес. Им поросли долины и холмы. И вдруг среди стволов каштанов Луиджи заметил серые силуэты.
«Волки!» — сказал он сам себе.
Во время своих странствий Луиджи часто встречался с этими дикими зверями, всегда настороженными, недоверчивыми, которые веками были врагами человека, будь то фермер или пастух, богач или бедняк.
— Иди ко мне на руки и крепче держись за шею, — велел Луиджи малышу.
Волки гнались за добычей, которой стало значительно меньше зимой. Спаситель зарычал громче. Пудель последовал его примеру, потом, учуяв дикий запах непрошеных гостей, с лаем бросился вперед.
— Вернись! — крикнул Луиджи, которому не нравилось имя щенка.
— Туту! Мой Туту! — позвал щенка Анри.
Отважный щенок остался глух к этим призывам. Спаситель устремился по его следам, хотя удивленные волки уже повернули назад и растворились в сумерках. Когда враг убежал, обе собаки успокоились и вернулись к мужчине и маленькому мальчику.
— Да, я не сомневаюсь, что эта история кое-кого позабавит, — сказал со вздохом Луиджи.
Он быстро срубил ель и совершил двойной подвиг, донеся до дома трехлетнего ребенка, повисшего у него на шее, и довольно тяжелое дерево, которое ему пришлось тащить по снегу.
Стоя за плотной занавеской из красного бархата, Анжелина видела, как к входной двери приближаются два ее любимых человека — муж и сын.
— Вот и они! — радостно воскликнула она. — Розетта, ты приготовила гирлянды?
— Сейчас закончу, Энджи. И ты сможешь развесить их вместе с малышом.
Они непроизвольно перешли на «ты» в день свадьбы, когда молодая женщина застигла Розетту в объятиях Виктора. С тех пор они так и обращались друг к другу, что радовало Анжелину.
— Ну как, вам здесь нравится? — спросила Жерсанда, сидя на кушетке, обитой зеленой тканью, около монументального камина, в котором горели огромные поленья.
— О да, конечно, мадемуазель! — воскликнула Розетта. — Ваш замок, он такой красивый! Я никогда раньше не видела такой большой мебели, причем резной!
— А я удивилась, увидев, что в ваших владениях царит образцовый порядок. Все выглядит таким ухоженным — земли, парки, это величественное здание… Можно подумать, что вы уехали отсюда всего лишь месяц назад…
— Энджи, дорогая, я все могу объяснить. Я взяла сюда управляющего. Этот мужчина живет в охотничьем домике вместе с супругой. Он отвечает за все мои владения. Его жена проветривает комнаты в замке летом и топит камины зимой. За выполнение этих работ супруги получают кругленькую сумму. Я не теряла надежды вернуться сюда вместе со своим сыном, и чудо свершилось. Но ты мне не ответила. Тебе здесь нравится? Вернее, будет ли тебе здесь нравиться всегда?
— Возможно, — тихо отозвалась Анжелина.
После поездки в поезде вместе с многочисленными чемоданами, двумя собаками и маленьким ребенком Анжелина была рада отдохнуть в приятной, богатой и вместе с тем строгой обстановке. Но ей уже не хватало родного города Сен-Лизье, его улочек, старого, обветшалого дворца, величественных гор с остроконечными вершинами. Она не хотела оставаться навсегда в этих уединенных владениях, пусть даже город Манд был расположен не так уж далеко.
Появление Луиджи и Анри не позволило Анжелине углубиться в свои размышления.
— На улице так холодно! — улыбаясь, воскликнул ее муж. — Я срубил прелестную елку.
— Хм… Да, елка хорошо пахнет! — заметила Розетта. — Все-таки жаль, что мсье Огюстена нет с нами.
— Да, — согласилась Анжелина. — Ты ведь знаешь, что папа не любит путешествовать. Но мы и вшестером будем счастливы!
