замахнулся на Флору увесистой дубиной, кровь бросилась в голову хозяину-студенту, и он жестоко поколотил негодяя.
Все тяготы осады Парижа с Буссенаром делил шотландский спаниель Том, поминутно рискуя превратиться в рагу. Однако, проявив храбрость в сражении под Шампиньи, единодушным решением морских пехотинцев пес был поставлен на довольствие. А первым «мирным» подвигом Тома была кровавая схватка с экреннским догом, без предупреждения напавшим на отощавшего пса-фронтовика. Наглость обернулась для дога вспоротым животом… Шотландский спаниель Том и его хозяин господин Б. – герои уже упоминавшегося рассказа Буссенара «Охотник» (1876).
До глубокой старости дожил французский спаниель Атос, серьезный пес, больше всего на свете любивший хозяина, охоту и свободу. Нахождение в замкнутом пространстве приводило его в отчаяние и вызывало бурный протест. Атос сточил все зубы, постоянно пытаясь вырваться из будки, но, оказавшись на свободе, мирно сворачивался под столом хозяина и отказывался сопровождать его, если тот выходил из дома без ружья. Атос отличался невыносимой ревностью и однажды даже укусил четырехлетнего ребенка, которого Буссенар имел неосторожность приласкать у него на глазах.
Охотиться на гвианских выпей, вальдшнепов и мускусных уток романисту помогал индейский пес Матао, легко доставая подбитую дичь с поверхности болот, кишащих гремучими змеями, чей укус для европейских собак смертелен. Матао очень привязался к писателю, и тот выкупил его у бывшего каторжника, чтобы взять с собой в Европу. Увы, на Марони пса укусила огромная рыбина, и вдали от цивилизации Буссенар не смог вылечить его от столбняка. Матао «воскреснет» на страницах романа «Гвианские робинзоны».
В мае 1883 года сосед подарил Буссенару уродливого двухмесячного щенка непонятной породы. Писатель оставил его у себя только из жалости. Но уже в сентябре малыш Пато, не знавший дрессуры и натаскивания, на прогулке поднял двух фазанов. Неделю спустя, в Солони, друзья Буссенара встретили неказистого пса градом насмешек. Однако наутро, когда Пато за несколько минут положил к ногам хозяина зайца и двух куропаток, насмешки сменились криками восхищения. За три последующие недели Буссенар подстрелил четырнадцать фазанов, поднятых Пато, и ни одному подранку не удалось скрыться. Увы, недолго чудо-пес радовал Буссенара своими невероятными подвигами; смерть унесла его в восьмимесячном возрасте.
В 1884 году капитан Б. подарил писателю пятилетнюю Леду, очень красивую, но дьявольски своевольную и капризную, словно хорошенькая женщина. На охоте Леда нередко вела себя словно дурная дворняга, часто мешая загонщикам и доводя хозяина до бешенства своей неумелостью. Научить ее послушанию помог лишь выстрел дробью в зад – и это единственный случай, когда романист прибегнул к такому варварскому способу воспитания.
Буссенар всю жизнь следовал заветам своего наставника, отца Делафуа, и никогда не стрелял в зайца на лежке в поле или дважды в одну птицу, если случалось промазать. Массовой бойне начала сезона предпочитал одинокие прогулки с ружьем и собакой. Охота для него – это захватывающее приключение, состязание со зверем и птицей в выносливости, смекалке и быстроте реакции, форма общения с природой и друзьями и, наконец, средство удовлетворить свою гастрономическую страсть.
Буссенар был настоящим гурманом, и его «Охота для всех» содержит немало рецептов приготовления дичи – позаимствованных из старинных книг и опробованных автором лично.
Штрихи к портрету романиста
Луи Буссенар был человек атлетического телосложения, спортивный, любящий риск. Кроме охоты, его привлекали также рыболовство, гребля, гимнастика, французский бокс.
Писатель был светлым шатеном, носил расклиненную бородку и пышные, зачесанные вверх усы. Одевался он тщательно и элегантно, обходился съемным жильем и несколькими слугами, но не скупился на комфортабельную и изысканную обстановку.
Буссенар отличался горячностью, импульсивностью, вспышками ярости – вспомним отхлестанную Флору, поколоченного крестьянина. Однажды, обнаружив под столом поцарапанный паркет, он разнес в щепки «виноватое» кресло. Но он так же быстро остывал и первый сожалел о своих выходках. Поэтому одни считали Буссенара человеком угрюмым и высокомерным, другие – добродушным, простым в обхождении, любящим шутку и образное словцо.
У него было полно приятелей как среди титулованных особ, так и среди крестьян. Разговаривал он громко, размахивая руками тем шире, чем больше людей фигурировало в его рассказе. Заходя в деревенский трактир пропустить стаканчик, писатель, возвышаясь над толпой, чиркал пороховой спичкой о потолочную балку, чтобы разжечь трубку! При его росте – 192 сантиметра! – это не составляло особого труда.
Буссенар был заядлым курильщиком, а вот в винопитии был весьма умерен, отдавая предпочтение красным сортам: бордо, бургундскому, а также местному «неблагородному» гри мёнье, коим он любил запивать фруктовые пироги. Положительно относился он и к рюмочке коньяка или рома.
До конца жизни писатель сохранял тесную связь со своей малой родиной. В 1882–1883 годах он входил в Комиссию по пропаганде в Экренне начального образования, в 1897 году подарил Экренну все свои сочинения для только что созданной коммунальной библиотеки. Поклонник военной музыки, Буссенар был почетным президентом Экреннского музыкального общества, охотно посещал местные музыкальные конкурсы. Музыку любила и его супруга, в зрелом возрасте освоившая игру на фортепиано.
По окрестным городкам и деревням романист разъезжал в двухместной коляске с откидным верхом, собственноручно правя маленькой породистой и шустрой лошадкой по кличке Гаспар. С железнодорожного вокзала Мальзерба Буссенар в два счета мог добраться до Парижа, равно как и до Экренна или Орлеана.
Страстный глашатай прогресса (как в науке и технике, так и в социальной жизни), Буссенар с восторгом приветствовал изобретение велосипеда, воздал ему хвалу в своих романах, а 1896 году пополнил ряды Туринг-клуба Франции, основанного шестью годами ранее адептами велотуризма и быстро ставшего крупнейшим спортивным обществом в стране.
К концу века появляется и двухместный велосипед, и Буссенар с Альбертиной приводят в изумление окрестных крестьян, проносясь по полям и деревенским улицам верхом на тандеме!
У пары не было своих детей, всю свою любовь они перенесли на многочисленных племянников Альбертины, которые часто гостили у них в Нанто. Незаконнорожденная дочь одной из старших сестер Альбертины, Жанна Отфёй, чье детство было несчастливым, была взята Буссенарами к себе и воспитывалась ими несколько лет.
Прожив около восьми лет в центральном поселке коммуны Нанто-сюр-Эссон, примерно в 1891 году Буссенары переезжают на новое место жительства, арендуя целую усадьбу в полутора километрах от прежнего жилья. «Шале де Вилльтар» – это двухэтажный деревянный коттедж швейцарского типа, украшенный верандой и балконом, под сенью дикого сада, посреди треугольного участка площадью почти полгектара, у подножия лесистых холмов, окруженных огромными валунами.
В 1902 году, сочтя сельское шале слишком обременительным для содержания, чета Буссенар перебирается в Мальзерб, на улицу Капитана Лельевра. Теперь у них только одна помощница по хозяйству. Кухарку они рассчитали и питаются
