— Мое внимание было так приковано к ее лицу, что я не сразу заметил короткие волосы. Думаю, Жермен ухитрилась и дальше сохранять эту маскировку, — сказал он, нарушая тяжелое молчание, в которое они погрузились.
Алтея поморгала, стряхивая наваждение от его поцелуя. Она сцепила руки на коленях и подавила желание потрогать свои губы, все еще хранящие тепло его губ. Тепло его поцелуя распространилось по всему телу, теперь оно понемногу исчезало. Ей хотелось, чтобы Хартли покинул ее ненадолго, чтобы она могла подумать о своем первом настоящем поцелуе и спокойно прийти в себя. Убеждая себя, что со стороны Хартли это была всего лишь игра и пробудившаяся надежда, Алтея сосредоточила свое внимание на неотложном деле — на его потерянной семье.
— Я тоже, — ответила она, довольная тем, как холодно звучит голос, потому что внутри бушевали эмоции. — Несомненно, она понимала преимущество такой маскировки.
Придя в себя, Хартли повернулся и посмотрел на нее. Он подумал, не извиниться ли за допущенные вольности, но тут же решил этого не делать. Прежде всего, не хотелось лгать, что он сожалеет об этом поцелуе. К тому же она, кажется, тоже решила не обращать на это внимания, извиняя его действия импульсивной реакцией на вспыхнувшую надежду. И то и другое успокаивало и огорчало его. Ему не нравилась мысль о том, что Алтея просто не обратила внимания на все только что случившееся или, что еще хуже, выбросила это из головы. Хартли отодвинул свои странные мысли и сосредоточился на более важном — на спасении с по их племянников.
— Итак, я сообщу, что мы ищем не семью из шести человек, а двоих детей. Точнее, девушку и мальчика, причем девушка может быть переодета мальчиком. Это сузит круг поисков, но и затруднит их.
— А есть у нее какие-нибудь особые приметы? Она хорошенькая девушка. — Алтея посмотрела на свой набросок и постаралась вспомнить цвет волос и глаз Жермен. — Сомневаюсь, что черты ее лица очень изменились за три года.
— Возможно, нет, но у меня есть только миниатюра, на которой она гораздо моложе, почти ребенок.
— Это легко решить. — Алтея взяла свой альбом. — Я нарисую ее так, как она выглядела три года назад. — Она принялась набрасывать лицо девушки, немного смягчая жесткое выражение лица. Алтея вдруг увидела Жермен так четко, как будто девушка стояла перед ней. — У нее голубые глаза, — пробормотала она.
— Да, как у моей сестры. И у моей матери, — сказал он, снова садясь в кресло.
— Хартли, как знаток женщин, вы могли бы дать более пространное описание.
— Я бы себя так не назвал, — пробормотал он, с некоторым удивлением обнаруживая, что ему не хочется, чтобы Алтея считала его бессердечным ловеласом, который соблазняет и бросает женщин. Совершенный абсурд, ведь на протяжении нескольких лет он усердно создавал себе такую репутацию.
— У Жермен очень яркие синие глаза. Она могла скрыть все остальное, но такие глаза ей не удалось бы скрыть никогда. — Алтея осторожно вырвала лист из альбома. — Глаза у нее как небо в прекрасный летний день или как колокольчики. Ярко-ярко синие, но не темно-синие и не светло-голубые. Мальчишеская одежда и короткие волосы все равно не смогут скрыть такие глаза. Волосы у нее очаровательного золотисто-каштанового цвета, но это поможет только в том случае, если она не перекрасилась.
Хартли посмотрел на ее набросок.
— У вас настоящий талант. Рад, что вы убрали выражение ненависти и страха с ее лица.
— Этого достаточно?
— Думаю, достаточно. Я отправлю набросок во Францию. — Хартли посмотрел на Алтею, борясь с желанием погладить ее по щеке, почувствовать тепло ее кожи, снова ощутить вкус этих пухлых губ. — Для вас все это очень сложно, да?
— И да и нет. Обычно — ах, как бы это выразить? — я не испытываю такой тесной и сильной связи с людьми из своих видений. Думаю, чувства Жермен были настолько сильны, что захватили меня. Видеть убийц ее глазами, чувствовать страх, печаль и злость, охватившие ее, было трудно. Но зато я могу дать вам ключ, который поможет найти ее и мальчика. Спасение того стоит. В этом есть надежда.
— Это правда. Но почему же Жермен не вернулась в Англию? Наверняка она попыталась бы добраться сюда.
— Конечно, попыталась бы, но она сбежала без копейки в кармане. И к тому же перемирие, вернее затишье перед бурей, закончилось. Жермен оказалась в стране, охваченной войной. Разумеется, она постаралась сделать все возможное, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь Байяра. Для этого ей потребовались все силы и время. И кому она могла довериться? Кому?
Хартли кивнул:
— Вы правы. Я об этом не подумал. Черт, ведь они наполовину англичане, а наполовину принадлежат к старинной французской аристократии. Кровавые беспорядки прекратились, но ненависть не исчезла. Вернее, недоверие, потому что большинство аристократов, переживших это безумие, стали врагами правительства. — Он встал, взял ее руку и легко поцеловал пальцы. — Вы мне очень помогли. Знаю, для вас это тяжелое испытание.
— Ах нет, я… — начала Алтея, не находя подходящих слов. От прикосновения его теплых губ все мысли из головы улетучились.
— Сначала я сомневался, но, увидев вас с этим носовым платком… — Он покачал головой. — Я уже не мог отрицать все сказанное вами и увиденное в ваших рисунках. — Он взглянул на медальон. — Для меня это была всего лишь красивая безделушка. Зная, где ее нашли, я понимал, что именно там произошла трагедия. Но мне эта безделушка не сказала всего того, что сказала вам.
Он снова сунул медальон в кармашек жилета. Алтея встала и легко коснулась его руки.
— Медальон разговаривал и с вами. Вы ведь знали — что-то тут не так. Наверняка вы испытывали что-то, касаясь его, какое-то чувство опасности и ужаса. Со мной он просто разговаривает громче. Если бы вы дали мне его до того, как ваша племянница отправилась во Францию, то, возможно, и для меня он был бы всего лишь красивой безделушкой. Я смогла бы почувствовать только то, что владелица медальона молода. И ничего больше. Но он был на ней, когда произошли все эти ужасные события, когда рухнул ее мир. И тогда ее эмоции впитались даже в металл, они оказались там, как в ловушке. Вот это и дало мне возможность для видений.
— Но вы никогда не касались моих вещей, никогда даже не встречались со мной.
Алтея поморщилась:
— Знаю. Я и сама не понимаю, почему так долго вы являлись мне в видениях и во снах. Временами я даже чувствовала ваше присутствие. В этом нет никакого смысла. И никогда не было. Много раз я чувствовала себя отвратительно, словно вторглась без приглашения в вашу личную жизнь. — Она вздохнула. — Это слабое объяснение, но я все еще гадаю, не было ли это сделано для того, чтобы подготовить меня ко всему происходящему сейчас. Может, все сложилось так, чтобы я смогла спасти вас, но теперь я начинаю думать, не было ли причиной спасение потерянных детей? — Она коснулась кармашка жилета, где лежал медальон.
Хартли задумался.
— Медальон нашли, когда обыскивали местность в поисках детей. Возможно, вы правы. Вы были посланы, чтобы спасти меня, потому что только через меня вы сможете спасти Жермен и Байяра. Ха, только послушайте, как мы пытаемся отыскать смысл в чудесах. — Он тоже коснулся кармашка жилета, где теперь лежал медальон. — Понимаю, будет трудно отыскать детей моей сестры. За эти три года во Франции они могли и умереть. Но теперь у меня есть надежда.
