Все эти прятки, вся эта тошнота, когда смотришь на себя в зеркало. Вся эта порнуха, от которой потом хочется отмыться в ванной. Зачем я родился таким? — Спрашиваю я себя. И задолбало уже спрашивать. Почему я до сих пор жив? Наверное, потому что я трус. Я же педик, мне, наверное, положено быть трусом. Мало того я родился не таким, так ещё теперь всю жизнь надо скрываться, всем врать, разыгрывать из себя кого-то, о ком я ничего не знаю, и при первой же возможности получать по морде. Господи, как же мне всё это уже надоело к семнадцати годам! Я включаю компьютер и захожу на сайт знакомств. Я пытаюсь отыскать в своих закладках анкету Димы, но не нахожу. Не нахожу, потому что её нет. «Профиль был удалён пользователем», — написано на странице. Неужели Андрей был прав? Неужели, Дима, ты так меня подставил? У меня потеют ладони и темнеет перед глазами. Я же доверял ему, так доверял… А он… Хочется плакать, рыдать, орать. Хочется биться головой о стену, разбить в кровь кулаки, хочется забыть, кто я такой. Хочется всего чего угодно, только опять совершенно не хочется жить.
Глава 12. Дима
Мы снова встречаемся с Артёмом. Мы решаем снять квартиру на несколько часов, потому как других вариантов у нас нет. Дачный сезон окончен, и мы выброшены на улицу. Хочется сказать поэтично — как два бездомных котенка, но скорее всего, как два использованных презерватива.
Это чистая однокомнатная квартира в спальном районе. Здесь есть кровать, на которой мы валяемся и болтаем. Здесь спокойно, хорошо. Артём всё время смотрит куда-то в потолок, как будто меня и вовсе нет. Потом ему приходит СМС, он читает и пишет ответ. Всё время сегодня он шлёт кому-то СМС-ки. Наверное, у него есть парень. Да уж, кто-то получше и поопытнее меня, посимпатичнее — уж точно. Он ведёт себя всегда со мной очень холодно и даже высокомерно, а я уже как последний дурак в него влюблён. Он, конечно, красавчик с такими милыми чертами лица, с офигенным телом… Но главное — он мой единственный настоящий друг. Он единственный, кто знает меня настоящего, с кем мне не надо прятаться и строить из себя какое-то чмо в спортивных штанах. Если бы он чувствовал ко мне хотя бы десятую долю того, что испытываю к нему я, мне не надо было бы большего счастья. А он опять строчит кому-то СМС.
— Я тебе хоть немного нравлюсь? — Спрашиваю очень серьёзно.
Артём поворачивается и как бы между прочим отвечает:
— Да, Дим, не парься!
Обалдеть, для него это так просто. Не парься.
— Ну хватит! — Продолжаю я. — Оторвись хоть на минуту от телефона! Это правда важно для меня!
— Что? — Левин откладывает телефон.
— Я тебе хоть немного нравлюсь? — Повторяю более настойчиво.
— Нравишься, — отвечает Артём и усмехается. — Чего бы я с тобой стал по съёмным квартирам шататься, если бы ты мне не нравился?
— Ну, не знаю… — тяну я. — Чо тебе от меня? Какой толк? Зачем я тебе? У тебя же наверняка есть ещё кто-то…
— Димка, — Артём приподнимается на локтях и обнимает меня, — я сегодня на тренировку из-за тебя не пошёл.
— И чо?
— Да ничо! Дурак ты, вот чего! И хватит чокать!
— Извини, я недостаточно для тебя образован…
— Ты правда дурак, — Артём смотрит мне в глаза. — У меня соревнования скоро, Россия, мне тренироваться надо, а я тут с тобой. Это тебе ни о чем не говорит?
— Не знаю…
Артём усмехается, целует меня, а потом мы опять лежим некоторое время молча. Легко ему, конечно, рассуждать. У него нормальная семья, спорт, большое будущее. Его родители знают о том, что он гей, и не пытаются его убить. Я понимаю, что он уедет после школы куда-нибудь учиться и никогда обо мне не вспомнит. А я точно знаю, что не забуду его никогда, потому то вряд ли смогу открыться ещё кому-то. Да и вряд ли я проживу долго. Не уверен, что смогу скрывать свои пристрастия. В лучшем случае меня ждут пожизненные неудобные позы в кустах с такими как Настя Доронина. Неужели каждый раз с девушкой я буду теперь представлять Артёма! Он такой благополучный и уверенный в себе — меня это восхищает. Знает ли он вообще, что такое просыпаться и засыпать с одной только мыслью — лучше сдохнуть сегодня?
На следующий день в школе Артём появляется с небольшим, но очень заметным синяком под глазом. У меня даже сердце замирает, когда я вижу, как Левин входит в класс. Мои друзья (хотя даже не знаю, как их теперь называть — какие же они мне, на фиг, друзья) … В общем, Влад и Пашок, конечно, не могут оставить без внимания такие изменения во внешности Артёма.
— Эй, фигурист! — Окликает его Каримов. — Тебе твоя партнёрша коньком заехала что ли?
— Или её парень тебя так раскрасил? — Поддерживает Пашок и обращается ко мне, толкая в плечо. — Смотри, нашему красавчику зарядили в рожу!
Он ржёт, а я только угукаю и не могу оторвать взгляда от Левина. Что же могло случиться?
— Эй, — продолжает усмехаться Влад, — блондинчик, ты чо, не слышишь меня? Чо отворачиваешься? Или это какой-нибудь твой дружок педик тебя приревновал?
Я тяжело сглатываю. И ведь они даже не знают, даже не подозревают, что Артём гей, но всё равно только из-за его стильных рубашек и причесок, из-за этого фигурного катания постоянно подкалывают. Мне даже подумать страшно, что было бы, если бы хоть кто-то знал правду. Пока я думаю обо всём этом, ещё какие-то обидные слова вырываются изо рта Влада и летят как куски грязи в спину Левина. И вдруг Артём резко разворачивается, быстро подходит к Каримову и толкает его. Толкает неслабо, так что Влад пятится и упирается спиной в стену. Артём толкает его ещё раз, буквально впечатывая в стену, и сквозь зубы произносит:
— Ты достал меня, сука, своими тупыми догадками! Заткни свой рот! Отстань от меня! О себе больше думай, мудак! — Он поворачивается к Пашку, потом смотрит на меня. — И вы все отвалите! Заткните свои рты! Достали, дебилы!
Я вижу в его глазах искры гнева и раздражение. Он говорит последние фразы мне, и у меня мороз по коже. Он здорово играет, думаю я, ни за что теперь не догадаться и не заподозрить, что между нами может быть что-то. Но мне кажется, Артём очень перегнул палку. Зачем он так наехал на Влада, так открыто опустил его перед пацанами? Левин отходит к своему месту.
— Ты труп, Левин! — Выплёвывает ему в спину Каримов.
Артём ничего не отвечает и как будто не обращает внимания на угрозу.
— Ты труп, понял? — Громче повторяет Влад. — Я тебя закопаю после уроков!
Через несколько секунд в класс входит Полина Сергеевна, наш учитель русского. Строгим замечанием она успокаивает Влада, и тот затихает, хотя из ноздрей и из ушей у него всё ещё валит пар. Потом Полина Сергеевна замечает фингал Левина и не может оставить это без внимания, ведь Артём её любимчик.
— Боже мой! — Восклицает она и качает головой. — Артём, что случилось?
— Ничего, — сухо отвечает Левин.
— Кто тебя так? — Не унимается Полина Сергеевна.
