Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
В Древней Греции богов часто изображали с маками в руке или в маковых венках. Опий ассоциировали с теми богами, которые отвечали за успокоение или забвение: это Нюкта (богиня ночи), Гипнос (бог сна), Танатос (бог смерти) и Морфей (бог сновидений). В IV веке до н. э. Гиппократ уже понимал опасность опиума; он советовал использовать его для улучшения сна, при кровотечении, боли и женских болезнях – но в умеренных количествах. Гомер упоминает средство «непентес» (очевидно, сделанное на основе опия), которое Елена дала Телемаху, чтобы вызвать забвение. Опий в сочетании с болиголовом в смертельных дозах использовали также для казней; словом, это было весьма популярное снадобье, но назвать его применение правильным язык не поворачивается.
Гален во II веке н. э. слишком сильно любил опиум, рекомендуя его при головокружении, глухоте, эпилепсии, инсульте, нарушениях зрения, камнях в почках, проказе – короче, при любых болезнях. В конце концов, опиум действительно улучшал самочувствие пациентов. Уже в XI веке Авиценна подробно описал его достоинства. В его сочинении «Канон врачебной науки» совершенно справедливо отмечается, что опиум помогает при подагрической боли, облегчает диарею и устраняет бессонницу (и действительно, это одно из древнейших снотворных в истории человечества). Его, по мнению Авиценны, можно применять даже для лечения повышенного либидо: «Больные с избыточным влечением могут использовать опий в качестве местного средства». Ну ладно, допустим.
Авиценна также обратил внимание читателей на симптомы отравления опиумом – нарушение дыхания, зуд и потерю сознания. Несмотря на это предупреждение Авиценны, легко представить, насколько частыми были передозировки в условиях, когда никто не контролировал производство и применение опиума. По иронии судьбы смерть самого Авиценны, вероятно, является первым в истории документированным случаем гибели от передозировки. Предполагается, что великий врач страдал от колик в желудке, и его слуга, желая его обокрасть, дал ему слишком большую дозу лекарства. Кстати, в то время Авиценна слишком много жил сексуальной жизнью (к вопросу о снижении полового влечения). Довольно скоро Авиценна умер. (Заметки на полях: боли в животе, секс и опиум могут вас убить. Хотя это и не худшая смерть.)
Новая жизнь опиума: лауданум
За невероятную популярность опиума в Европе XVI века следует поблагодарить Парацельса. Великий медик называл опий камнем бессмертия и изобрел его новую форму, лауданум, который он сам смиренно называл лучшим из лекарств. Один из современников Парацельса, Иоганн Опорин, писал: «Он создал пилюли, которые напоминали по виду мышиный помет, и назвал их лауданум… он утверждал, что это снадобье способно воскрешать из мертвых».
Детище Парацельса, так похожее на мышиный помет (кстати, слово «лауданум» происходит от латинского laudare – восхвалять), состояло, как полагают, из 25 % опиума, кусочков мумий (да-да, см. «Каннибализм в медицине»), безоара, вынутого из желудка коровы, белены (седативного и галлюциногенного растения), а также янтаря, толченых кораллов и жемчужин, мускуса, масел, косточки из сердца оленя (чего-чего?!) и рога единорога (скорее всего, носорога или нарвала). Некоторые рецептуры также включали в себя икру лягушки, апельсиновый сок, корицу, гвоздику, амбру и шафран. Короче говоря, это был опиум, смешанный с разными дорогостоящими примесями, которые придавали смеси умопомрачительный аромат. Словом, ничего принципиально нового. Могла ли эта штука воскрешать из мертвых? Эмм, нет.
Парацельс, изобретатель лауданума
Приспособления для курения опиума
В XVII веке Томас Сиденхем популяризировал свой вариант лауданума, лишенный прибамбасов Парацельса, зато содержавший замечательный компонент – алкоголь, причем в большом количестве. Также в составе были вкусовые добавки – корица и гвоздика. Это снадобье рекламировалось как средство от чумы – разумеется, оно не лечило страшную болезнь, хотя и могло облегчить страдания умирающих. Сиденхем, впрочем, этого не видел: он сбежал подальше от зачумленного Лондона как от… ну, как от чумы.
В последующем опиум стал одним из товаров самого массового потребления на планете. В XIX веке грянули две опиумные войны. Борьба Китая за суверенитет и торговлю, приправленная массовой зависимостью от опиума, привела к потере Гонконга, отошедшего к Великобритании более чем на 150 лет. Опиумные притоны, где любой желающий мог отведать наркотик, открылись по всему миру и часто снабжались за счет китайского опиумного рынка.
Однако на Западе была более популярна жидкая версия лауданума. Хотя она была не так сильна, как чистый опий, она отлично ударяла в голову, да и вкус имела более приятный. Алкогольное опьянение усиливало дурманящий эффект и эйфорию. Врачи охотно предлагали лауданум своим клиентам, его можно было купить без рецепта и с комфортом выпить дома, а не в притоне. Кроме того, его дозу можно было самостоятельно уменьшать или, что чаще, увеличивать, увеличивать и еще раз увеличивать.
Естественно, такая доступность лекарства имела и оборотную сторону, и многих накрыла черная тень зависимости. Наркотик легко маскировал все трудности жизни, к какому бы слою общества ни принадлежал его потребитель. В 1821 году Томас де Квинси в «Исповеди англичанина, употреблявшего опиум» весьма художественно описал свое пристрастие к лаудануму: «То была панацея от всех человеческих невзгод счастье теперь покупалось за пенни и помещалось в жилетном кармане». Но дальше наступало прозрение: «Всякую ночь, казалось, сходил я в пропасти и темные бездны печальное состояние постепенно доходило до мрачного отчаяния, перед которым слово бессильно».
Лауданум. На бутылке предупреждение «Не принимать». Это несколько сбивает с толку
Зависимость оказалась нешуточной, но аптекари с успехом продавали галлоны лауданума, эликсиров опия и наркотических лекарств. «Доверов порошок», снадобье XVIII века, состояло из опиума, ипекакуаны, лакрицы, селитры (нитрат калия, отличное средство для изготовления солонины и фейерверков), а также сульфата калия. При лечении простуды и лихорадки «Доверов порошок» порой усыплял пациента навечно. Говоря об эффективной дозе (около 70 гран, то есть 4,5 грамма), сам создатель лекарства Томас Довер отмечал: «Некоторые аптекари советовали пациентам написать завещание, прежде чем они рискнут принять столь высокую дозу».
Ну что ж, как говорится, хозяин – барин.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
