Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Слуги установили ширмы и открыли чехлы с тканями. Шелк и шерсть, кринолин и хлопок, атлас и тафта, тюль и бархат были разложены по длинным столам. На многоярусных поддонах лежали пуговицы, тесьма, ленты, всевозможные драгоценные камни и сотни прочих мелочей. Служанка поторопила меня зайти за ширму и помогла взобраться на постамент. Она развязала пояс, обернутый вокруг моих бедер, расплела шнуровку нижней юбки и сняла кринолин. К нам присоединилась портниха с набором необходимых швейных принадлежностей.
– Какое платье вы сошьете? – спросила я.
– То, которое приказал сшить Министр Моды. Он выбрал гамму, исходя из цвета твоей кожи. – Она села за громоздкую машину с тремя прядильными валами и двумя ткацкими станами. Ее толстые руки протянули нить сквозь последовательность петель и штырьков. Нога нажала на педаль. Машина с рыком пробудилась, скрипя, как старая карета на булыжной мостовой. Красные, черные и белые нитки оказались вплетены внутрь через цепочку направляющих.
Несмотря на то что меня столько раз наряжали и измеряли, я никак не могла привыкнуть к ощущению, что в эти моменты мое тело мне не принадлежит. Я превращалась в куклу, объект для украшения. Интересно, то ли это чувство, которое испытывают женщины на наших процедурных столах? Вот бы я могла сама выбирать себе платья. Я предпочла бы что-нибудь простое: красное платье с завышенной талией такого же цвета, как волосы моей мамы, с кремовым поясом и широкой юбкой, струящейся шелковой рекой.
Служанка помогла мне надеть халат и отвела в купальни принимать вторую ванну за этот день. Теплый свет фонариков отражался от розовой плитки и позолоченных зеркал. Вдоль стены тянулся ряд ванн на изогнутых ножках.
Амбер сидела перед зеркалом, разложив на туалетном столике свой бьютикейс. Валерию и Хану уговаривали поспешить с купанием. Трое слуг сушили волосы Эдель.
Мои ступни погрузились в пушистый ковер. Купание было окончено, – я залезла в воду и вылезла быстрее, чем она успела смягчить мою кожу. Банная служанка подвела меня к туалетному столику. Плавными движениями она вытерла мои руки, ноги и лицо влажным полотенцем, отполировала ногти, покрыла лаком и просушила. Она обула меня в красные туфли. Другая женщина дотронулась до моих век, заставив меня закрыть глаза. Я слышала, как они открывают отделения моего бьютикейса. В этот раз красивой будут делать меня: они припудривают мое лицо и наносят бальзам на губы.
Я слышала, как постукивают где-то рядом угольные карандаши. Служанка нарисовала стрелки двумя подводками разных цветов. На мое лицо слой за слоем наносят пудру и румяна. Затем растирают мои запястья и кожу за ушами похожими на воск твердыми духами. Мягкая пудра, карандаши и теплый крем заставляют меня расслабиться. Было бы проще, если бы я могла применить магию к себе самой, хотя Дюбарри утверждает, что это невозможно. Магия предназначена, чтобы служить другим.
Я представляла себе жизнь, которую могу получить: меня выберут фавориткой, я буду жить во дворце, наслаждаться всеми возможностями, которые дарит придворная жизнь, и делать людей красивыми. Несколько раз я глубоко вздохнула. Слова Дюбарри никак не шли из головы и высвечивали мое положение с беспощадностью косметических фонарей.
– Теперь займемся волосами. – Служанка разделяет мои волосы на пряди, тщательно прочесывая каждую гребнем. Пар от бигуди образует вокруг меня облако, а их тепло приятно греет кожу, пока она накручивает на них волосы. Кудри крупными волнами падают мне на плечи, чтобы тут же быть заколотыми в традиционный для Прекрасных пучок, украшенный лепестками розы, чтобы ни один волосок не выбился из прически.
Женщины поторапливают меня перейти из комнаты в примерочную, где уже ждет Бри. Она помогает мне облачиться в узорчатое черно-белое платье с длинными рукавами. Я никогда не носила других цветов, кроме темно-розового, который, по словам Дюбарри, придает медовый оттенок моей смуглой коже. Ловкие пальцы Бри застегивают ряд крючков на застежке платья. Кроваво-красный пояс на талии собирает юбку в идеальный колокольчик.
– Вы восхитительно выглядите, миледи, – сказала она.
– Спасибо, – ответила я.
– Вы, наверное, взволнованы перед посещением двора и встречей с королевской семьей? – спросила Бри.
– Да, очень. – Наши взгляды встречаются в зеркале. Я рада с кем-нибудь поговорить. – Что ты можешь сказать о королеве?
– Она милостива, миледи, – прошептала служанка.
– А о принцессе?
– Она милостива, миледи, – сказала она, но на этот раз ее голос задрожал. – Долгой жизни королеве и принцессе.
Я повторила за ней эти слова.
– Время пришло, куколки, – позвал нас Министр Моды.
Мы вышли из-за ширм. Министр Красоты заохала, захлопала и рассыпалась в комплиментах нам, нашим платьям и новому облику. Министр Моды засиял от гордости и прошелся по комнате с каждой из нас.
На Падме было ярко-фиолетовое платье с высоким поясом и юбкой, ниспадающей до пола прямой линией. Шелк струился волнами позади нее, а замысловатый рисунок из драгоценных камней змейками поднимался по рукавам. На платье Эдель рубины чередовались с эдельвейсами. Ее шаги гулко звучали в притихшей от восхищения комнате. Кремовое платье-бюстье облегало все изгибы тела Валерии, а подол, подобно рыбьему хвосту, расходился в стороны. На шелковом платье Ханы красовалось изображение нашего острова с кипарисами, а рукава спускались до самой земли. Мягкий шелк золотого цвета окутывал тонкий стан Амбер, а от ее пучка спускались бесчисленные желтые ленты, напоминающие лучи света. Я никогда еще не видела ее такой красивой.
Нам вынесли зеркало. Сердце гулко стучало в грудной клетке. Я с трудом узнала свое отражение. Я накрашена, как придворная дама на картинке в бьютископе: глаза подведены толстыми линиями с золотым акцентом, красные драгоценные камни украшают мои брови, лицо напудрено, губы ярко выделены. Пучок оплетен розами, платье обтягивает так сильно, что я вдруг обнаружила у себя невиданные ранее, но такие знакомые формы. Это фигура моей матери.
Вдоль нас прошла Дюбарри, поцеловав каждую в щеку. Когда пришла моя очередь, она прошептала:
– Тебе идет. Твоя мать бы одобрила. – Она прикоснулась к рельефному узору моего платья. Я представила себе мамино лицо, ее гордую и восхищенную улыбку.
– Ну, как вам? – спросил нас Министр Моды.
– Потрясающе, – прошептала я под визг сестер.
– Я решил отказаться от традиционных нарядов. По моему скромному мнению, пришла пора новых Прекрасных. Дюбарри такая ретроградка, когда дело касается подготовки, – пробурчал он себе под нос.
– Что, простите? – переспросила Дюбарри.
– Ах, ничего, пустяки. – Он подмигнул нам.
Министр Красоты постучала веером по плечу, а затем посмотрела на нас с сестрами.
– Пора узнать вашу судьбу.
10
Роскошная ковровая дорожка разделила Зал Приемов, словно широкая кровавая река. С каждой стороны на креслах с высокой спинкой сидели безупречно элегантные женщины, разодетые в цветастые шелка, тафту, атлас и креп. Мужчины встали по периметру, и море цилиндров возвышалось над всевозможными женскими шляпками, веерами и высокими прическами. Люди прижали к глазам бинокли и шпионские стекла в надежде нас разглядеть. Стеклянный потолок с эмблемой Орлеана над моей головой пропускал мягкий свет вечерних звезд.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
