Давайте в конце этой главы постараемся отказаться от нескольких бесполезных иллюзий:
Комната № 4. Диванная
Измены: принять, простить, бороться, бежать, остаться?Чтобы поговорить об этой неприятной проблеме, способной сокрушить любые сердца, любые отношения, основанные на любви и доверии, стоило выбрать комнату поуютнее. Пусть это будет диванная, обставленная так, чтобы о любом, даже очень больном, вопросе можно было беседовать, взобравшись с ногами на мягкое сиденье, укутавшись в плед, зашторив окна, чтоб не бил в глаза яркий свет дня. Давайте зажжем большую свечу, пусть в ее пламени сгорают все обиды, вся боль, вызванная тягостными воспоминаниями или переживаниями настоящего. Попробуем спокойно разобраться.
Если вы на 100 % уверены в неколебимости вашего брака, скрепленного годами доверия, дружбы, редкой общности и, наконец, любви, эти наблюдения, выводы и советы вас не касаются. И с этим можно искренне поздравить. И пожелать, чтобы так всегда и продолжалось на радость всем верным друзьям вашей семьи.
Однако есть вещи, подкрадывающиеся неожиданно. Хрясь! И на голову падает кирпич. А ведь можно было заранее приглядеться к ветхому строению и заметить нависшие над прохожими скучающие без дела стройматериалы. Или: уррррр-бенц! Землетрясение 8 баллов. Все скрипит, качается, рушится, эвакуируют пострадавших. А вы, между прочим, просто отдохнуть приехали в страну, о которой с детства мечтали. Но во избежание отвратительного сюрприза стоило предварительно поинтересоваться периодичностью сейсмической активности земной коры в данном регионе.
Предупрежден – значит вооружен. И кирпич минует, и колебания почвы состоятся в ваше отсутствие, и оглушение, депрессия, разбитое сердце не явятся результатами неожиданных новостей.
Измены. Как это пережить
Татьяна, обаятельная, милейшая, умная, широкообразованная и профессионально состоявшаяся, счастливая мать и жена, гордящаяся своим долгим и надежным браком (14 лет вместе!), была одна дома, когда раздался телефонный звонок.
– Примите факс! – велел деловой женский голос.
Татьяна беззаботно нажала на кнопку старта и побежала докрашиваться: до выхода на работу оставалось 20 минут. Она еще не знала, что это последние 20 минут ее спокойной и доброй жизни, ее уютной женской безмятежности и доверия. Просто красилась и подпевала любимой песне: «А за окном – понимаешь – весна за окном…»
Из привычки к порядку заглянула она в кабинет, подняла с пола несколько свернувшихся в рулончики листков полученного факса, чтобы расправить их и скрепить степлером. Она не сомневалась, что документ предназначался мужу, который возвращался из командировки и вот-вот должен был подъехать. Во всяком случае, из аэропорта о том, что приземлился, он доложил ей уже час назад.
Листочки никак не хотели распрямляться. Неправильные листочки, не деловые. От руки написанные. Ей адресованные. На первой странице началось: «Татьяна! Я больше не могу молчать! До каких пор вы будете лгать и измываться над человеком, который давно уже не хочет жить с вами…»
Время остановилось. Спешить вроде стало некуда. И некому. Потому что пораженный молнией человек обычно никуда уже не торопится. Даже если остается как бы в живых.
Суть длинного обвинительного письма сводилась к следующему: муж Олег уже давно (больше года) любит и любим. Жену, которая давно уже и не жена, а так… соседка по жилплощади, он не оставляет только потому, что та якобы тяжело больна и вот-вот покинет этот мир. И по-настоящему любящая женщина (отправительница письма) сначала сочувствовала своему любимому Олегу и даже жалела его так называемую жену. Но потом она решила проверить и теперь точно знает, что ничем она, симулянтка, не больна. Просто обманывала хорошего, доброго человека, чтобы любой ценой удержать его возле себя. Теперь же пусть не надеется. Во-первых, информация о полном здоровье лгуньи жены сегодня же будет в руках мужа. Во-вторых, как бы она, Татьяна, ни сопротивлялась разводу, он все-таки состоится, хотя бы потому, что подлость и ложь должны быть наказаны, а любящие сердца неминуемо соединятся. Отстаивающая справедливость женщина, назвавшаяся Габриэлой, приводила такие факты, что сомнений не оставалось: муж действительно интимно знаком и близок с ней.
Одно не могла понять Татьяна (вообще, надо сказать, ставшая соображать совсем худо): при чем здесь ее болезни, которых не было никогда? Она с детства патологически здорова. И никогда ни на что не жаловалась, потому что не на что было! И жить она собиралась долго-долго. Гены такие у нее редкие – до сих пор прабабушка жива, которой 104 года. А 80-летняя бабушка преподает в университете и всю кафедру держит в страхе. Татьяна и собиралась прожить примерно 105–110 лет. Бок о бок с любимым супругом Олегом, который тоже отличался отменным здоровьем.
Ей хотелось скорей броситься в объятия мужа, показать ему весь этот ужас и вместе посмеяться над сумасшедшей дурой, вознамерившейся внести разлад в то, что не может быть разрушено. И при этом она понимала: не утешит. Все было: Габриэла, уверения в пылкой любви, ежедневное вранье в семье. Ведь много происходило за последний год странностей, которые она почему-то не принимала во внимание. Давно можно было догадаться. По целой куче мелочей. А теперь все совпало.
