Глава 17
Попутного ветра, новички!
На ночь мама оставила окна открытыми, и утром Элиаса разбудили голоса птиц. Было очень рано. На листьях акации сверкали капли росы, из парка доносился запах влажной зелени.
Элиас щурился и моргал, встречая новый день, вспоминал, что было вчера, гадал, что ждёт его сегодня. Проснувшись утром, Элиас иногда плохо помнил подробности всего того, что было накануне. События медленно всплывали в памяти и казались размытыми, он не мог хорошенько различить, что было на самом деле, а что только приснились.
Вчера он получил посылку, — это определённо было не во сне. В посылке были туфли для бабушки. Вчера он учил её ходить, потом он разрешил ей спать в туфлях. Ещё он носил бабушку в школу, и они вместе смотрели кукольный спектакль про Гадкого Утёнка. А после спектакля, — вспомнил Элиас, — после спектакля учительница объявила, что будут соревнования воздушных змеев. Элиас сел в кровати.
— Я самолёт! — послышалось вдруг откуда-то сверху. Элиас испуганно поднял голову. Нетя в новых туфлях стояла на шкафу и готовилась взлететь. Её маленькие крылышки поднимались и опускались, Элиас с удивлением заметил, что это уже не два голых отросточка, из которых тут и там торчали тощие пёрышки, а настоящие крылья. Они стали больше и крепче, на них было жёлтое оперение.
Бабушка стояла на самом краю и сильно хлопала крыльями, она готовилась совершить свой первый полёт.
— Я самолёт, я ракета-макета, я змей! — Она выкрикивала слова, которых наслушалась вчера в школе.
— Стой! Ни с места!
Ты же убьёшься! — Элиас вскочил, бросился, чтобы удержать бабушку, но было поздно. Она оттолкнулась и полетела — головой вниз на пол. Её крылья распростёрлись, но они были ещё слишком слабенькие, в общем, бабушка Нетя упала прямо на пальму в кадке. Не долетев до земли, она повисла, зацепившись передником за пальмовый лист, и закачалась, лист подкидывал её точно на качелях.
— Помогите! Помогите! — закричала она. — Убилась!
— Не кричи так громко! Ты не убилась, — успокоил её Элиас, осторожно снимая с пальмового листа. — Ты всего лишь глупенькая. Думаешь, раз ты вчера научилась ходить, то и летать уже умеешь?
Бабушка кивнула, разглаживая помявшееся пёрышко.
— Это дело непростое, Нетя. Надо учиться, тренироваться, — объяснял Элиас. — Вчера ты смотрела сказку про Гадкого Утёнка. А ведь он тоже не сразу научился летать! Давай попробуем полететь с лампы на кровать!
Чем раньше Нетя начнёт тренировки, тем меньше будет риск, что она расшибётся. Для бабушки сейчас нет ничего важнее полётов. Если она будет пробовать летать здесь, пока Элиас в школе, то может и сломать себе что-нибудь. Элиас усадил бабушку на лампу, стоявшую на столике возле кровати.
— Тут невысоко, ничего плохого с тобой не случится, — подбодрил он бабушку. — Сначала немножко помаши крыльями, понимаешь? Как только почувствуешь, что ветер тебя поддерживает, прыгай! И полетишь.
Бабушка Нетя послушно замахала крыльями и через минуту-другую оттолкнулась. Но не взлетела, а камнем сиганула вниз, на кровать. А её седенький узелок уткнулся в подушку. Но она тотчас вскочила и потребовала повторить попытку. Элиас опять посадил её на лампу. Произошло то же самое. Третья попытка тоже оказалась неудачной.
Нетя захныкала и заныла:
— Хочу летать! Делай ветер!
— Правильно! — обрадовался Элиас. — Как же я сам не додумался. Нам нужен попутный ветер!
Он сбегал в ванную и принёс фен для сушки волос. Включив фен в розетку, Элиас опять посадил бабушку на лампу.
— Сейчас поднимем ветер, — сказал он. — Приготовься. На старт, внимание, марш!
— Марш! — откликнулась Нетя и замахала крылышками. Элиас переключил фен на самую большую мощность и направил сильный воздушный поток на крошечную бабушку. Её крылья поймали ветер, она радостно взвизгнула, оттолкнулась — и опять бухнулась вниз. Но всё-таки крылышки немного отнесли бабушку вперёд. Прыжок бабушки Нети превратился в полёт!
— Лети, лети, маши крыльями! — кричал Элиас, испугавшись, что бабушка опустит крылья.
И она махала крыльями. Так махала, что даже узелок на её макушке съехал набок, и подбородок у неё затрясся, и чуть ли не дым от неё пошёл! Она долетела до вешалки для одежды, вцепилась руками в куртку Элиаса, тяжело пыхтя, и только тогда сложила крылышки.
В эту самую минуту отворилась дверь.
— Что это ты тут устроил? — удивлённо спросила мама.
Элиас поскорей направил струю воздуха на свою голову.
— Я… сушу волосы, — запинаясь, пробормотал он. Мама потрогала его волосы.
— Они же сухие, — мама забрала у Элиаса и выключила фен. — Объясни, пожалуйста, зачем тебе понадобилось сушить сухие волосы?
— Затем… чтобы они стали совсем сухими, — ответил Элиас своим громким голосом, а тихим голосом, которого мама не могла услышать, добавил: «И чтобы бабушка научилась летать».
— Ну, видно, тебе ума не хватает, — мама покачала головой и пошла к двери.
— Тебе ума не хватает, — повторила бабушка, развеселившись. Она была в превосходном настроении, ведь её полёт оказался таким удачным.
Мама, остановилась на пороге и обернулась.
— Это что ещё за выходки, Элиас?
— Я… я ничего не говорил, — попытался выкрутиться Элиас, тайком подавая знаки бабушке, чтобы та молчала.
— То есть как ничего? Ты сказал, что мне не хватает ума.
— Не хватает ума! — передразнила бабушка.
— Перестань сейчас же! — мама рассердилась. — Я отлично слышала, как ты сказал: «Тебе не хватает ума»!
— Не хватает ума, — подтвердила бабушка, спрятавшаяся за воротником куртки Элиаса.
Это было уже слишком.
— Продолжаешь безобразничать! — крикнула мама. — В последнее время ты совсем распустился, не слушаешься, не убираешь в своей комнате! Полюбуйся, какой свинарник ты тут устроил!
Элиас огляделся. Что верно — то верно: с тех пор как у него появилась бабушка, он редко прибирал в комнате. По ковру были разбросаны всевозможные вещи — шарф с бомбошками, носки Элиаса, пустой пакетик от яичного печенья, бумага и верёвка от посылки с туфлями для бабушки. На подоконнике валялись соломинка и ликёрная рюмочка, на кровати тут и там желтели пёрышки.
— Ну вот что. Сегодня после обеда ты гулять не пойдёшь. Вместо этого хорошенько тут приберёшься. — С этими словами мама вышла за дверь.
— Хорошенько… — Бабушка опять хотела повторить мамины слова, но Элиас подскочил к вешалке и крепко-крепко зажал бабушке рот, — она только глазами захлопала.
— Элиас! Ты опять что-то сказал? — мама просунула голову в дверь.
