Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
– Я прочел об этом в газете, – объяснил американец. – Там были фамилия и название церкви, но адрес Хэтти не упоминался.
– Тут мы обсудили, что нам делать, и Фрэнк хотел, чтоб все было в открытую, только мне до того стыдно стало, и я почувствовала, что хочу исчезнуть и никого больше из них не видеть, разве что черкнуть папаше строчку, чтоб он знал, что я жива-здорова. Жутко было думать, что все эти лорды и леди сидят за столом и ждут, когда я вернусь. Ну, Фрэнк связал в узел мое подвенечное платье и остальное, чтоб меня не выследили, и бросил в такое место, где их никто не нашел бы. Мы бы завтра, надо быть, в Париж уехали, да только этот добрый джентльмен, мистер Холмс, пришел к нам сегодня под вечер, хотя, как он нас отыскал, ума не приложу, и объяснил нам очень ясно и по-хорошему, что я была не права, а прав был Фрэнк, и что мы поставим себя в очень скверное положение, если будем скрытничать. Потом обещал устроить так, чтобы мы могли поговорить с лордом Сент-Саймоном с глазу на глаз. Вот мы сразу и отправились к нему на квартиру. А теперь, Роберт, вы все знаете, а я очень жалею, если причинила вам боль, и надеюсь, что вы не будете думать обо мне очень уж плохо.
Суровость лорда Сент-Саймона отнюдь не смягчилась, пока он, хмуря брови, слушал со сжатыми губами этот длинный рассказ.
– Извините меня, – сказал он, – но не в моих привычках обсуждать мои самые личные и интимные дела столь публично.
– Значит, вы меня не простите? Не пожмете мне руки, прежде чем я уйду?
– О, разумеется, если это доставит вам удовольствие.
И он холодно пожал ее протянутую руку.
– Я надеялся, – вмешался Холмс, – что вы присоединитесь к нам за дружеским ужином.
– Думаю, ваше приглашение требует от меня слишком многого, – ответил его милость. – Мне приходится принять такой поворот событий, но едва ли от меня можно требовать, чтобы я веселился по поводу произошедшего. Думаю, что, с вашего разрешения, я теперь пожелаю вам всем самой доброй ночи. – Он включил нас всех в один общий поклон и вышел из комнаты широким шагом.
– Ну, я надеюсь, что хотя бы вы окажете мне честь вашим присутствием, – сказал Шерлок Холмс. – Всегда так приятно встретиться с американцем, мистер Мултон. Я ведь принадлежу к тем, кто считает, что безрассудство монарха и неуклюжие действия министра в давние года не помешают нашим детям в один прекрасный день стать гражданами единой в полмира страны под флагом, соединившим Юнион Джек со Звездами и Полосами.
– Интересный случай, – заметил Холмс, когда наши гости нас покинули. – Он весьма наглядно показывает, каким простым может оказаться объяснение дела, на первый взгляд представляющегося абсолютно загадочным. Что может быть естественней последовательности событий, как ее излагала миссис Мултон, и в то же время более странным, чем исход дела, если взглянуть на него с точки зрения мистера Лестрейда из Скотланд-Ярда.
– Вы сами, значит, ни на секунду не заблуждались?
– С самого начала два факта представлялись мне абсолютно очевидными: во-первых, леди шла к алтарю весьма охотно, а во-вторых, она пожалела об этом, едва бракосочетание завершилось и она вернулась домой. Совершенно очевидно, что утром произошло нечто, изменившее ее взгляд на этот брак. Чем же было это нечто? Она, покинув дом, ни с кем говорить не могла, так как все время жених был рядом с ней. Значит, она кого-то увидела? Если так, то кого-то из Америки, поскольку здесь она пробыла слишком недолго, и никто не мог приобрести над ней такую власть, что одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы вынудить ее изменить свои планы столь радикально. Как видите, методом исключения мы уже пришли к выводу, что увидеть она должна была американца. Далее, кем мог быть этот американец и почему он обладал такой властью над ней? Это мог быть любовник, это мог быть муж. Юность, как я знал, она провела в обстановке грубости и в своеобразных условиях. Вот чем я располагал до того, как выслушал рассказ лорда Сент-Саймона. Когда он сказал нам о мужчине на передней скамье, о перемене в новобрачной, о таком напрашивающемся способе получить записку, уронив букет, о ее обращении за помощью к доверенной горничной и о ее столь многозначительном упоминании «слямзить заявку» – на жаргоне старателей это означает захват участка, на который уже есть права у кого-то еще, – ситуация стала абсолютно ясной. Она сбежала с мужчиной, и он был либо любовником, либо предыдущим мужем, причем второе выглядело более вероятным.
– Но каким образом вы их отыскали?
– Это могло оказаться трудным, но друг Лестрейд держал нужные сведения в руке, даже не подозревая об их важности. Инициалы, конечно, были крайне важны, но даже еще ценнее было узнать, что на этой неделе носитель инициалов уплатил по счету одного из фешенебельнейших лондонских отелей.
– Каким образом вы вывели заключение о фешенебельности?
– По фешенебельным ценам. Восемь шиллингов за постель и восемь пенсов за стакан хереса указывали на очень дорогой отель. В Лондоне найдется немного отелей, заламывающих подобные цены. Во втором, который я посетил на Нотрумберленд-авеню, я узнал из регистрационной книги, что Фрэнсис Х. Мултон, американский джентльмен, съехал только накануне, и, просматривая дальнейшие записи под его фамилией, я нашел те же суммы, которые видел в копии счета. А письма ему предлагалось пересылать по адресу: двадцать два б, Гордон-сквер. Ну, я отправился туда и, к счастью, застал любящую парочку дома. Я осмелился дать им несколько отеческих советов и указал, что во всех отношениях будет лучше, если они прояснят ситуацию широкой публике вообще и лорду Сент-Саймону особенно. Я пригласил их встретиться с ним здесь и, как видите, сумел обеспечить, чтобы он приехал сюда.
– Но не с очень хорошим результатом, – заметил я. – Он вел себя не слишком-то любезно.
– Ах, Ватсон, – сказал Холмс с улыбкой, – быть может, и вы поутратили бы любезные манеры, если бы после всех беспокойств с ухаживанием и бракосочетанием вы обнаружили бы, что лишились и жены, и огромного состояния. Думаю, нам следует судить о лорде Сент-Саймоне поснисходительнее и возблагодарить наши звезды, что нам вряд ли когда-нибудь придется попасть в такое положение. Придвиньте-ка кресло поближе и передайте мне мою скрипку, ведь единственная проблема, какую нам еще остается решить, – это найти способ, как коротать унылые осенние вечера.
Приключение с большим пальцем инженера
Из всех проблем, которые мой друг мистер Шерлок Холмс разгадывал за годы нашей дружбы, всего лишь два дела привлекли его внимание благодаря мне – большой палец мистера Хэзерли и безумие полковника Уорбертона. Из них второе вроде бы предлагало более широкое поле возможностей для проницательного и тонкого наблюдателя, однако первое началось столь странно и подробности его столь драматичны, что, пожалуй, оно более достойно опубликования, пусть даже оно предоставило моему другу меньше возможностей для применения тех дедуктивных методов, с помощью которых он получал столь поразительные результаты. История эта, насколько мне известно, не раз освещалась газетами, но, как бывает всегда с изложениями, когда все факты втискиваются в половину газетного столбца, впечатление они производят куда меньшее, чем когда те же факты постепенно устанавливаются на ваших собственных глазах, а тайна раскрывается мало-помалу, и каждое новое открытие означает ступень, подводящую ко всей полноте истины. В то время сопутствующие обстоятельства произвели на меня глубочайшее впечатление, и протекшие с тех пор два года нисколько его не ослабили.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
