Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Кто-то поднимает ружье к голове жертвы. Она вскидывает руку в попытке защититься, отворачивается в сторону, поскольку испугана, подобное спонтанное движение человек делает чисто рефлекторно, преступник приближает ствол и нажимает на спуск. Но, конечно, мы не можем исключать и самоубийство, — продолжал он. — Выстрел в правый висок, а люди в большинстве своем правши. Хотя, если речь идет о ружье, трудновато дотянуться до спускового крючка, когда ты собираешься стрелять себе в висок. Самое простое, если самому надо свести счеты с жизнью, всадить себе пулю в лоб или сунуть ствол в рот, следовательно, локализация входного отверстия говорит против версии самоубийства.
— Но люди ведь стреляют в себя гораздо чаще, чем когда их таким образом убивают другие, — возразила Кристин Олссон.
— Да, примерно в пять раз, — согласился с ней Фернандес. — Но только не женщины. Почти все, кто стреляется, мужчины.
— Когда это случилось, по-твоему? — уточнила Анника Карлссон.
— Я не знаю, — пожал плечами Фернандес. — Возможно, год назад. А возможно, пятьдесят лет назад, хотя череп и находится в идеальном состоянии. Точно не скажу.
— Я думаю, все произошло примерно от года до пяти лет назад, — заявил Бекстрём, наклонившись вперед на своем стуле. — И по-моему, наша жертва спала, когда в нее стреляли. Она лежала на левом боку. Левая рука под головой. Преступник подкрадывается к ней, прижимает ствол к виску и спускает курок.
«Подобное всегда срабатывает», — подумал он. Внезапно все, даже самонадеянная Анника Карлссон, открыли рот и уставились на него.
— Почему ты так считаешь? — спросила Анника.
— Такую картинку я вижу перед собой, — ответил Бекстрём, кивнул еле заметно с полузакрытыми глазами, как бы самому себе, и поднял обе руки с целью усилить впечатление. — Такую картинку я вижу перед собой, если вы понимаете, что я имею в виду.
«Хуже не будет, если я спрошу, как все было, этого идиота, когда он окажется за решеткой».
— При всем уважении к вам, шеф, — сказал Фернандес, — но относительно времени… Есть одно обстоятельство, говорящее в пользу того, что речь может идти о более старой истории. Более пяти лет, никак не меньше.
— И что же за обстоятельство? — спросил Бекстрём равнодушным тоном.
— Да, было бы интересно услышать, — поддержала шефа Анника Карлссон. — Нельзя ли поподробнее?
По словам Фернандеса, имелись даже два обстоятельства, говорившие в пользу более старой истории.
Прежде всего, он почти не сомневался, что в качестве орудия убийства использовалось ружье. Одно из самых известных оружий в стране, известное как мелкашка. Пуля, которую он нашел, просто не расплющилась бы таким образом, как это произошло с ней, вылети она из оружия с более коротким стволом вроде револьвера или пистолета. Ведь чем длиннее ствол, тем больше шансов, что задняя часть пули сохранит свою исходную форму, после того как она сжалась при попадании в цель.
— В результате происходит расплющивание с образованием так называемой «грибной шляпки», — пояснил Фернандес. — Такие пули выглядят приблизительно как маленькие белые грибы. Они утолщаются к заднему концу, и их наконечник приобретает форму шляпки, когда расплющивается. Встречаясь с целью, значит.
— Какое это имеет отношение ко времени, — проворчал Бекстрём, он уже просчитал, чего касалось наблюдение Фернандеса.
— Никакого, — кивнул в знак согласия тот. — Однако в данном случае использовалось так называемое гладкоствольное ружье.
— Не поняла. Объясни, пожалуйста, — попросила Анника Карлссон.
— Внутри ствола имеются винтовые канавки, по которым пуля двигается, как по рельсам. Они предназначены для того, чтобы заставить ее вращаться и тем самым стабилизировать движение в полете, когда она вылетит наружу. Ружья старых моделей, однако, изготавливали гладкоствольными. Пуля не вращалась внутри, что негативно сказывалось на точности стрельбы.
— Предположительно наше орудие убийства изготовили примерно сто лет назад, — сказал Фернандес. — Ремингтон, и Хускварна, и все другие крупные производители оружия прекратили выпускать такие ружья 22-го калибра в начале двадцатого столетия.
— Но в употреблении находится еще несколько тысяч, и они вполне годятся, чтобы прострелить кому-то голову, — подвел итог Бекстрём.
— Конечно, — согласился Фернандес. — Старая мелкашка деда, доставшаяся в наследство. Шеф абсолютно прав. Но сегодня такие редко встречаются.
— Ладно. — Бекстрём заложил руки за голову и откинулся на спинку стула. — Наше расследование сдвинется с мертвой точки только в том случае, если мы будем знать, кто убитая. Когда мы рассчитываем что-нибудь получить из нового судебно-медицинского центра в Линчёпинге?
По словам Фернандеса, как сам череп, так и пулю из него отправили туда еще вчера. У него там имелся хороший знакомый, поэтому, несмотря на отпуска, он надеялся, что первые предварительные данные они смогут уже в середине следующей недели.
— В середине следующей недели, — недовольно пробурчал Бекстрём.
— Это относительно пули, — уточнил Фернандес. — Результатов по черепу нам придется ждать дольше. Там есть новый отдел судебно-медицинской остеологии. Я попросил их взглянуть на него. Вполне возможно, они смогут порадовать нас чем-то еще помимо того, что речь, вероятно, идет о женщине. Если говорить о ДНК, то, пожалуй, понадобится еще больше времени, если вообще удастся что-то получить.
— Остеологи, — буркнул Бекстрём. — Передай им привет от меня и скажи, что речь идет о женщине азиатского происхождения, вероятно, из Таиланда, возможно, с Филиппин. Ей было около тридцати, когда она умерла. Совершенно здоровая женщина до тех пор, пока муженек не устал от нее и не стрельнул ей в башку, когда пять лет назад они вместе проводили отпуск на лодке на озере Меларен. Он швед, кстати, из таких, кто привозит сюда женщин из Азии.
— Мы еще что-то можем сделать для шефа? — спросила Анника Карлссон и чуть наклонила голову, стараясь скрыть улыбку.
— Я хочу иметь ДНК, — сказал Бекстрём. — И самое позднее в понедельник. Ведь не так трудно вытащить один зуб из верхней челюсти черепа, верно? Пожалуй, это же сущая безделица по сравнению с тем, если бы речь шла о живом пациенте. Потом зуб раскалывают надвое, выковыривают пульпу и получают ДНК. Понадобится максимум час с помощью обычной аппаратуры, если вы спросите меня.
— Что-то еще? — поинтересовалась Анника Карлссон.
— Да постарайтесь сделать хоть что-то, — сказал Бекстрём. — Я хочу иметь список всех женщин нашей страны, бесследно исчезнувших за последние десять лет. Имена тех, которые подпадают под мое описание, я хотел бы получить в виде отдельного списка. И меня очень удивит, если в нем окажется более десяти имен.
Затем он поднялся, кивнул остальным и удалился.
19
Будучи сам экспертом, Петер Ниеми также руководил работой всех других экспертов полиции Сольны. Коллеги любили его как человека и уважали как профессионала. Главным образом он был известен своей дотошностью, считающейся далеко не худшим качеством при его работе по поиску доказательств на основе собранных улик.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
