Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
В студенческие годы это выглядело так. Победитель торжествующе приближался к проигравшему, становился в позу фехтовальщика, тыльной рукой указывая куда-то в дальний угол потолка — вон туда, мол, сейчас полетит твоя челюсть, а наказующей рукой делая красивый выпад. Иные перед тем пальцы бриолином натирали. Ну, это эстеты — чтобы с особым блеском и чмяканьем. (Интим мужского наказания ничто не могло нарушить, на курсе учились одни ребята.) Обхватывали подбородок и… а всегда горстка зрителей собиралась…и — щелк! Лицо обижаемого обидно вздрагивало, веки хлопали, губы чмякали, зубы клацали. Вот это был эффект! Бывали аплодисменты. А ты — бороденку… Слабовато, уверяю тебя. Пока ее сбреешь, пока пальцы разомнешь, публика и разойдется.
Уж не обиделся ли ты за саечку? А не надо было самому начинать. И пусть ты вообще не говорил, кому именно, зато я за базар отвечаю: я — адресно, напугавшему — от струхнувшего до агрессии. Саечка с перепугу. А ты как хотел, чтобы я смолчал, видя, как приноравливаешься с ножничками к целому классу, который презираешь из-за его интеллектуального превосходства над тобой? Нет уж, я сам носил бородку 25 лет, с небольшими перерывами.
Но как сказал слесарь-интеллигент Полесов Виктор Михайлович, «Усы, Елена Станиславовна, даром не сбривают», что в переводе на наш базар означает: бритье бородок даже в сослагательном наклонении даром тебе не пройдет. Ты задел меня в прямом смысле за живое. Знаем, какой ты брадобрей… Одно неосторожное движение — и клиент на нарах, минимум на 15 суток. Вот и вынудил меня на упреждающий выпад — тактика грамотной войны.
С ношением бороды, впрочем, есть еще нюанс, не все так просто с ношением бороды, Володь Владимирыч. Поэтому ты сам, наверное, и не рискуешь… Объясню. Ведь история переменчива, в ней чего только не бывает. Одно время в России, например, говорили: «Бритая, как у лакея, физиономия». Может, потому и наскакиваешь на бороденки, что как слуга народа генной памятью чуешь: их обладатели для тебя — умственные барины.
Нюансов, одним словом, — масса. А ты взял да легкомысленно брякнул: «бороденки сбрить». И мне пришлось вывалить все, что знаю о них. В другой раз думай, — все-таки пока на должности. И не такой уже у тебя кредит, чтобы словами брякать. Если что, не отбрыкнешься… словами-то… Словами я могу отбрыкнуться, а ты — нет.
Пресловутые приоритетыСвоим утверждением, что не совершал на политическом поприще ошибок, ты, Путин, вызвал во мне невыносимую легкость жанра с небывалым накалом вдохновения. (Кстати, вновь Пушкин: «Вдохновение есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно и объяснению оных».) А ты противоречишь Пушкину — ты показал, что соображением понятий до настоящего политика так и не дорос, оставшись где-то на уровнях разведчика и сапера. То есть не пойман, не во вражеской тюрьме и не подорван — жив. Следственно — безошибочен. И если ты имеешь что-то против оного своего же показания, то пиши объяснение.
Хотя нет, в одной ошибке ты таки признался. Сколько за тобой слежу — только раз поймал. Ты вспомнил, что когда-то в Финляндии нарушил правила дорожной езды. Не вру?.. А вот заплатил штраф, не заплатил — того уж не знаю, это из череды секретов твоей жизни.
В Англии был случай, когда по горячке выехавший на красный свет инспектор все же осадил, дал задний ход и сам себе выписал штраф. А ты, часом, не поехал ли разыскивать финского инспектора, дабы щегольнуть перед ним легендарной российской честностью?
«Никто не должен быть забыт и обойден нашим вниманием», — эта очередная отеческая мысль мелькала на ТВ как реклама твоего ответствования народу на тему «Кому на Руси жить хреново?». Ее только и подавали, сочтя наиболее сущим из позднего Путина. А что, красивые слова. Наверное, перевод с итальянского, а их автор — Берлускони, с которым ты по гроб задружился. Но Италия — приличная страна, я там был: незыблемые культурно-человеческие традиции, Берлускони тут не смог напоганить, в отличие от Ельцина и от тебя.
Разговорился я там со случайным человеком, подсев к нему на скамейку, о том о сем на кое-каком английском. Совсем не так, как я только что с тобой разговорился… Его пенсия в 12 раз больше моей, и Берлускони тут, сам понимаешь, ни при чем. Но все равно получается, что и против Берлускони ты оголеннее на порядок… А что может быть эмоциональнее цифр?
«Как много жизни, полной пыла, страстей и мысли, глядит на нас со статистических таблиц!» — Ильф-Петров, глава «Среди океана стульев».
«Владимир Владимирович очень терпим к критике», — говорит твой пресс-службист Песков. Сам Песков, наверное, и адаптирует критику под твой слух. От масштабного гнева тебя спасает слабое представление твоего электората о лучшей, чем есть, жизни. А цветная ТВ-похлебка, совершая свой ежедневный забыдлеж (а хочешь — забыдляж), наращивает ему ослиные уши, чтобы тебе побольше на них навешать.
Известны «хиты», постоянно занимающие три первых места в списке качеств русского народа: инертность, забвение и терпение. Они же — три кита, на которых покоится твоя, Путин, уверенность в гражданской стабильности.
Десяткам миллионов усредняют мозги под твой личный ранжир. Эта часть населения превратилась в массу, в твой жвачный электорат; ты получил то, что и запроектировали твои заправилы политических технологий, — пассивного говнюка на диване, щелкающего пультом и… еще кое-чем. Это как раз твои, Путин, им многого не нужно. Но и их ты неуклонно теряешь. А когда «нахаваются», тебе никакой верный «эрнстэблишмент» не поможет.
Бедность изобразительных средств при оценке твоего времени меня и самого озадачивает. Но что делать, если возглавляемая тобою посредством ТВ страна вся уже засерена сериалами с житейской лабудой и криминалом. Ведь в построенном тобою государстве благоденствуют хапужные статские советники, воры, окультурившиеся бандиты, которые теперь если и порвут друг другу по старинке пасти, удостаиваются роскошных памятников на кладбище. …О, да тут у меня в черновичке двустишие завалялось:
Презревшему любой закон, На зависть быдлу — пантеон.
Можно прямо над въездом на Люберецкое, Солнцевское, Коптевское и другие знатные кладбища.
Вумен с выменемТут я беру художественный таймаут: покажу, как твои медиазаправилы орудуют сознанием людей. Нет-нет, никакой картины, лишь крохотный примерчик завоевания половозрелого массового вкуса! Есть такая станция «Дорожное радио-Сочи», она изо дня в день агрессивно рекламировала новый фильм. А мне что, мне скучно на кухне, ем и слушаю с одинаковым удовольствием. И вот фрагмент речи героя: «Ты — мудель: мужчина-пудель… Ни одна баба не захочет трахаться с муделем…». И тут же радиозазывала: «Смотрите в кинотеатре — «Сочи»!»
Рекламщики сочли, что мужчины, не желающие оставаться в муделях, заинтригуются и побегут смотреть. А ведь это твой электорат, Путин, — и создатели фильма, и рекламщики, и мужики, которые побегут. Им многого не требуется, такие только и будут тебя переизбирать. Против пошлости в твоем государстве ничего не делается. Тебе главное, чтобы тебя с твоей политикой не трогали.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
