Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Рита больше всего любила шить. Обожала передачу «Модный приговор» и подобные иностранные, про чудесное перевоплощение с помощью одежды и прически, поэтому была в курсе всех модных веяний. С модными вещами в Выдрине и соседних селах было напряженно, все одевались на вещевом рынке, а там сплошные кривоватые творения китайских фабрик. Да и где деньги взять на настоящие модные вещи? Рита страдала от того, что не может выглядеть стильно, поэтому сама научилась шить и превращала унылые китайские шмотки с рынка в настоящие произведения искусства. Когда она появлялась в обновках, Сандугаш знала: это наверняка ее собственное творение, надо похвалить. И хвалила кружевные мини-юбки, слишком яркие блузки, вечерние платья, в которых подруге некуда было пойти, и она ходила в кино или просто погулять…
– Рита, какая же ты красивая! – восхищалась Сандугаш.
Рита и правда была… ошеломляющая. И Сандугаш не могла не любоваться ею.
Рита вертелась, принимала вызывающие «модельные» позы, демонстрируя очередную обновку, и щебетала:
– Юбочка переделана из старой юбки и обшита тюлем! Полосочку кружева я купила в остатках, поэтому дешево, а сюда как раз хватило! Здорово, а? Посмотри, вот эта модель, я пыталась ее скопировать… – Она протянула журнал.
Сандугаш посмотрела – и правда, удалось скопировать!
– Рита, ты талантище. Вот тебе точно надо ехать куда-то учиться. Будешь модели придумывать и шить. Сколько людей ты сможешь сделать красивыми и счастливыми!
– Ой, да кому я нужна? Лучше стану хорошим психологом и буду помогать людям. Сейчас такая жизнь, что трудно не сойти с ума со всеми кризисами, войнами и безденежьем.
– Психологом? – удивилась Сандугаш.
– Да. Это хорошая работа. В городах жизнь нервная, психологов нужно ужасно много. А дизайнеров и так посмотри сколько. Мир сходит с ума, а я не хочу принимать в этом участие и не буду ни с кем конкурировать.
– Я тоже, – вздыхала Сандугаш. – Но все-таки мне кажется, что красивой одеждой тоже можно сделать человека счастливым.
– Говорю тебе, дизайнеров одежды пруд пруди, а психологи всем нужны. Ты телевизор почти не смотришь, только сериалы эти свои про любовь с вампирами и оборотнями, а я-то смотрю и знаю, что в жизни творится. Вампиров и оборотней как-то совсем не попадается. Дизайнеров до фига. А в городах стресс и у каждого психолог. И у каждого психолога полно пациентов. Они сейчас нужнее, чем ухо-горло-нос.
К экзаменам готовиться Сандугаш уходила к бабушке – близнецы мешали. И Рита, у которой были трое младших братьев-сестер, тоже повадилась к ней, в пустую тихую квартирку.
Рита, в отличие от Сандугаш, получила серебряную медаль и уехала в Улан-Удэ поступать в Гуманитарный университет. В августе вернулась: недобрала баллов. Решила, что будет год готовиться, а на будущий поступит. Устроиться на работу ей не удалось, но ее мама была женщиной активной и смогла найти для Риты заказы на шитье. И вот Рита полдня корпела над учебниками, а полдня строчила на машинке. Иногда даже ночью шить приходилось. Прикованная к машинке, она стала для Сандугаш лучшим слушателем, когда той понадобился конфидент. А уже через несколько месяцев Рита была для Сандугаш лучшей и ближайшей подругой. Первой за жизнь настоящей подругой. Потому что она все выслушивала, не осуждала и вообще относилась с пониманием, а если давала советы, то только практического свойства.
– Не хочет предохраняться? А ты хочешь залететь от женатого мужика и чтобы потом из тебя ребенка выковыривали? Не хочешь? Тогда сама презервативы купи и ему скажи: не наденешь резинку – ничего не получишь… Ох, ладно, я куплю тебе презервативы. Мне плевать, что обо мне подумают, а тебя жалко.
Вот какой замечательной подругой была Рита. За презервативами она ездила в соседний город, но все равно ж все всех знают. Рита была девственницей, а теперь все думали, что она с кем-то… Но ей было все равно.
– Сандугаш, я не дочка шамана, обо мне сплетничать не интересно. Ну, будет моему парню сюрприз, что я целочка. А ты – не от мира сего, тебе на аборт нельзя. А что я думаю про Костю твоего, я тебе потом скажу. Когда ты его чуть меньше любишь будешь.
Сандугаш вздыхала. Забирала презервативы. Она испытывала одновременно жгучую благодарность к Рите за то, что та спасла ее от необходимости презервативы покупать, и жуткий стыд, и неприязнь – Рита осуждает Костю, ее любимого Костю! Но ведь понятно, со стороны-то все выглядит не очень красиво, никто же не знает, как оно изнутри, какая у них с Костей любовь.
Для Сандугаш – первая. И сразу настоящая. Для Кости – первая настоящая. Он сам так сказал. Что раньше было – все не то. Он искал настоящую любовь. И вот он ее встретил. То, что Костя – ровесник ее отцу, не важно. Так случилось, что он родился слишком рано. Или Сандугаш слишком поздно. Но главное – они все же встретились.
Нет, если быть совсем уж честной, встретилась Сандугаш с Костей давно. Она его, собственно говоря, всю жизнь знала. Дядя Костя с ее отцом учился в одном классе, и они остались приятелями. Дружили вчетвером: Бата Доржиев, шаман, Константин Еремеев, автомеханик, Юрий Суслов, учитель физкультуры, и Михаил Лобченков, бывший матрос, а ныне – сторож в продмаге. Иногда Бата Доржиев встречался со своими школьными «пацанами» совсем как обычный человек – рыбу ловили, шашлыки жарили. Правда, он не пил, да и другие в его обществе напиваться стеснялись. Но в остальном нормальные мужские посиделки – ржали, как кони, анекдоты рассказывали, байки всякие.
Константин и Юрий успели в Афганистане отслужить.
Юрий не любил об этом вспоминать, сколько пацаны в школе его ни выспрашивали про татуировки и про шрам на плече – впереди маленькая белая звездочка, сзади большая красная вмятина, – он отказывался говорить. Хотя мог бы наболтать всякого и в глазах у парней стать героем. Круто же! В Выдрине был обелиск памяти восьмерых погибших в Великую Отечественную, но в Афгане только двое служили, а больше ничего интересного для мальчишек не было. Но Юрий молчал.
Константин, наоборот, рассказать умел и любил. Он читающий был, в отличие от большинства местных. Правда, читал преимущественно детективы, но хотя бы слова сложить умел. Все планировал сам книжку написать, про свои афганские приключения, но руки не доходили. А рассказывал замечательно! Про душманов, у которых имелась особая кожаная портупея, а в ней отдельный кармашек для двух последних пуль: одну – коню, другую – себе. Так традиция афганская велит. Поскольку коней у душманов не было, предпоследнюю пулю полагалось отдать врагу, а последнюю – себе.
Как душманы головы отрезали и складывали из них пирамиды, прямо как на той картине в учебнике… Да, да, «Апофеоз войны». Он как увидел в первый раз, чуть не обделался от ужаса. Но обделаться – это ничего, это бывает. Тело иногда предает, лишь бы дух был сильным. Иногда и победитель после боя выясняет, что в процессе обделался. Ну и что? Главное – дрался, как зверь, себя не помня и не чувствуя, что с телом творится.
Рассказывал про перестрелки в горах и показывал, как быстро надо вскакивать и нырять в укрытие. Показывал, как их обучали вскочить с колен одним прыжком, даже если руки сзади связаны. У него до сих пор это получалось. Прыжок – и он на ногах. Прыжок, взмах ногой – и враг повержен!
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
