Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Мистер и миссис Гольдман, – ровным тоном обратился Хеннингс к дяде Солу и тете Аните, – ваш сын снова написал возмутительный рассказ. Это апология насилия, подобные публикации в Оук-Три недопустимы.
– Свобода слова, свобода мнений! – решительно возразил Гиллель.
– Ну нет, с меня довольно! – разозлился Хеннингс. – Прекрати нас сравнивать с фашистским правительством!
Затем Хеннингс с крайне озабоченным видом предупредил дядю Сола и тетю Аниту, что не сможет долго держать Гиллеля в школе, если тот не постарается влиться в коллектив. По просьбе родителей Гиллель обещал больше не сочинять памфлетов. Кроме того, было решено, что он напишет письмо с извинениями и его вывесят в школе.
Подменив школьную газету, Гиллель лишил учеников привычного чтения. Директор Хеннингс, чтобы его не подставлять, просил педагогов не говорить об истинных причинах случившегося; все экземпляры должны были быть отпечатаны заново до конца дня. Но миссис Чериот, женщине слабой, до смерти надоело выслушивать жалобы учеников, не понимавших, почему газета не вышла в положенный день; в конце концов она сорвалась и заорала недовольным, осаждавшим ее обычно тихую редакцию:
– Один ученик считает себя лучше всех, из-за него на этой неделе газеты не будет вообще! Вот так! Номер просто-напросто отменяется! Отменяется, ясно? Отменяется! Ребята трудились, писали статьи, а напечатаны они не будут. Никогда! Никогда! Можете сказать спасибо Гольдману.
Школьники послушно сказали Гиллелю спасибо, наградив его пинками и тумаками. Хряк жестоко его избил, а потом раздел на глазах у всех. Приказал ему:
– Спускай штаны!
Гиллель, вытирая кровь из разбитого носа и дрожа от страха, расстегнул брюки, и все захихикали.
– Я такой маленькой пипки в жизни видел! – радостно завопил Хряк.
Все опять покатились со смеху. Потом он потребовал, чтобы Гиллель снял брюки и трусы, и забросил их на высокое дерево.
– А теперь иди домой. Пусть все видят твою крошечную пипку!
Полуголого Гиллеля отвез домой сосед, проезжавший мимо на машине. Матери он сказал, что за ним погналась собака и содрала с него брюки.
– Собака? Ну, Гиллель…
– Да, ма, честное слово. Так вцепилась в брюки, что в конце концов порвала и убежала с ними.
– И трусы унесла?
– Да, мам.
– Гиллель, милый, что происходит?
– Ничего, ма.
– К тебе пристают в школе?
– Нет, мам. Правда.
Гиллель был глубоко уязвлен и решил ответить местью на месть за свою месть. Случай представился через несколько дней. Хряк два дня не ходил в школу из-за сильного несварения желудка. Ученики готовили представление для родителей по случаю Дня благодарения – несколько сцен, повествующих о том, как английские переселенцы благодарили индейцев-вампаноагов за помощь и как четыреста лет спустя их благодарность, ставшая праздником, подарила славным американским школьникам три выходных дня. Этот современный аспект празднования нашел отражение в конце спектакля: кто-то из учеников должен был прочесть стихотворение. А поскольку читать стихи никто сам не вызвался, учитель назначил на эту роль Хряка. Стихи были такие:
Уильям Шарбург
мамочкины ингредиенты
Сегодня День благодарения,Праздник всей семьи.Дивным ароматом полнится дом.Мама жарит вкусную индейку.
Волны запаха влекут на кухнюПапу, сыночка и собачку.Мама у плиты усердно хлопочет,Все ее хвалят и благодарят за чудесное благоухание.
Папа в восторге,Сыночек хлопает в ладоши,Собачка облизывает нос,Да здравствует ужин!
Лакомка-сын спрашивает: можно ему попробовать?Мама черпает ложкой соус из кастрюли и дает попробовать.– Как вкусно! – восклицает малыш. – А что там внутри?– Ингредиенты, – ему отвечает мама.– Какие ингредиенты?– Мои. Тебе нравится?– Так вкусно! Хочу еще! Хочу все съесть!– Нет, маленький лакомка, подожди до ужина.
Малыш дуется, уткнувшись лицом в мамочкин фартук.Ему тепло и приятно. Он улыбается.Он знает, что однажды мамочкаРасскажет ему секрет своих ингредиентов,И он тоже положит их в индейкуИ зажарит ее для своих детей.
Учительница велела Гиллелю отнести стихотворение Хряку и сказать, что это его роль в спектакле на День благодарения; она хотела их помирить. Гиллель пошел к Хряку в тот же день. Ему открыла мать и отвела в комнату сына. Тот лежал в постели и читал комикс. Гиллель передал все инструкции и вручил ему текст.
– Покажи! – взволнованно завопила мамаша Хряка. Ее сын будет один стоять на сцене!
– Не подсматривай! – взвыл Хряк. – Никому не покажу! Этот спектакль – большой сюрприз!
Он сел в кровати и, выставив мать и Гиллеля за дверь, стал выводить восторженные рулады. Он всегда любил покрасоваться, он покорит всех! Мать по такому случаю купила ему костюм-тройку и созвала всю родню – пусть полюбуются, как ее Хряк умеет читать стихи. Ее мальчик особенный, теперь наконец все в этом убедятся.
В день представления актовый зал был забит до отказа. Семейство Редданов сидело в первом ряду, вооружившись видеокамерами и фотоаппаратами, и изо всех сил хлопало в ладоши. Сцены с индейцами племени вампаноаг имели большой успех, сцены о Дне благодарения в наши дни – тоже. Потом на сцену вышел Хряк, прожектор направили на него, он набрал побольше воздуха и стал читать стихотворение:
Уильям Шарбург
мамочкины экскременты
Сегодня День благодарения,Праздник всей семьи.Дивным ароматом полнится дом.Мама жарит вкусную индейку.
Волны запаха влекут на кухнюПапу, сыночка и собачку.Мама у плиты сфинктер напрягает,Все ее хвалят и благодарят за чудесное благоухание.
Папа в восторге,Сыночек хлопает в ладоши,Собачка лижет тестикулы,Да здравствует ужин!
Лакомка-сын спрашивает, можно ему попробовать?Мама черпает ложкой соус из кастрюли и дает попробовать.– Как вкусно! – восклицает малыш. –А что там внутри?– Экскременты, – ему отвечает мама.– Какие экскременты?– Мои, тебе нравится?– Так вкусно! Хочу еще! Хочу все съесть!– Нет, маленький лакомка, подожди до ужина.
Малыш дуется, уткнувшись лицом в мамочкин лобок.Ему тепло и приятно. Он улыбается.Он знает, что однажды мамочкаРасскажет ему секрет своих экскрементов,И он тоже положит их в индейкуИ зажарит ее для своих детей.
Закончив чтение, Хряк раскланялся, приветствуя публику, и застыл в ожидании шквала аплодисментов. В зале стояла гробовая тишина. Остолбеневшие зрители молча глядели на Хряка, а тот не понимал, в чем дело. Он кинулся за кулисы и налетел на учительницу и директора Хеннингса: оба в упор смотрели на него.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
