— Что заставило вас в такое неудачное время года плыть через Осиат? — спросил кирнари, пока разносили пряного барашка и сельдерейные хлебцы.
— Мы состоим на службе Королевы, — ответил Серегил. — Фория послала нас в Боктерсу с заданием доставить домой Принцессу Клиа.
— О, она будет довольна! — воскликнула Ихали. — Я думаю, она ужасно тоскует по дому, хоть гордость и не позволяет ей признаться в этом.
— И это — весь ваш эскорт? — Риагил повел бровью в сторону кучки скаланцев.
— Думаю, на пути отсюда до Боктерсы нам нечего опасаться, — успокоил его Серегил.
— Для сопровождения своей сестры Королева Фория прислала новых солдат, — Риагил выдержал паузу, позволяя замечанию повиснуть в воздухе, пока сам он потягивал вино. — Нам кажется это очень странным.
— Я не посвящен в замыслы королевы, — ответил Серегил. — Капитан Транеус, не прольёте ли вы свет на эту ситуацию?
Капитан поднялся и поклонился.
— Боюсь, что нет, милорды, хотя я уверен, что резоны королевы вполне весомы.
Риагил казался удовлетворенным ответами, и беседа скоро приняла новое направление: о дождях и торговле, о том, кто и где родился, и о лошадях.
Как только с едой было покончено, Транеус откланялся и ушел посмотреть, как устроились на ночь его люди. Серегил и Алек задержались, чтобы при свете потрескивающих фонариков насладиться осенними сумерками и последними в этом году ночными белыми цветами. Молодая женщина принесла арфу, и Серегил развлек хозяев тихой приятной музыкой, в то время как Алек принял вызов посоревноваться в стрельбе от нескольких молодых людей, наслышанных о его мастерстве и его Черном Рэдли.
— Всё же мне кажется странным, что королева не дала вам надлежащего эскорта, — заметил Риагил.
Серегил улыбнулся ему из-за арфы, не прерывая игры.
— Я и сам знаю дорогу, к тому же слишком много скаланцев стали бы просто обузой.
— Всё ясно. Но возможно, ты не станешь возражать, если я тоже пошлю с вами несколько своих всадников? Как хозяин, я чувствую себя обязанным сделать это. Кроме того, я планировал прикупить у твоих сес… — Он запнулся и виновато посмотрел на Серегила: — Я планировал прикупить несколько замечательных боктерсийских лошадок. Я пошлю своего родственника, Арина-и-Арисея, и его слуг с тем, чтобы они выторговали их для меня.
Серегил согласно склонил голову.
— Мы будем рады их компании.
Они ещё посидели немного, а затем Ихали проводила их обратно в комнату и пожелала им спокойной ночи. Она задержалась на мгновение, сжав руку Серегила.
— Добро пожаловать домой, Серегил-и-Корит. Для меня ты всегда будешь носить это имя.
Серегил сглотнул внезапный ком в его горле.
— Спасибо, дорогая леди.
Когда она ушла, Алек вынул желтый жезл сообщения, который им вручил Теро, и разломил его надвое, выпуская небольшую огненную вспышку.
— Я не знаю, что это нам даст, но я чувствую себя немного увереннее, сделав это, а также оттого, что эти всадники из Гедре будут нас сопровождать.
— Я тоже. Мне так не хотелось проделать весь этот путь наедине с верным псом Фории и его людьми.
Усмехнувшись, Серегил бросил многозначительные взгляды на надежно запертую дверь комнаты и широкую чистую постель:
— Что ни делается, всё — к лучшему, как считаешь?
Глава 7. Внезапное Нападение
АЛЕК ПРОСНУЛСЯ С УЛЫБКОЙ НА ЛИЦЕ, утопая в лучах раннего солнца и придавленный рукой Серегила.
Серегил приоткрыл один глаз:
— Доброе утро.
— И тебе доброе. Пусти. Мне тяжело.
Серегил перекатился на спину и зевнул:
— Ну и аромат от нас! Пойдём-ка скорее в ванную.
Там их, разнежившихся в воде, и нашел Риагил и представил им своего молодого родственника Арина. Алек поспешно прикрылся губкой, насколько это было возможно, отчаянно при этом покраснев. Оба гедрийца лишь улыбнулись и деликатно отвели взгляды.
Серегил же сохранял совершенно непринужденный вид: этого сукина сына, как всегда, было трудно смутить.
— Я предлагаю ехать вдоль побережья, через Перевал Контрабандистов, — сказал Серегилу Арин. — Это самый короткий путь до Боктерсы, хотя есть риск того, что в дороге нас застанет ранний снег.
Серегил кивнул:
— Хорошо. Дайте нам время одеться и ждите во внутреннем дворе.
— Сначала завтрак, — сказал Риагил тоном, не допускающим возражений. — Ихали не простит мне, если не удастся проводить вас, как подобает. Мои извинения, Алек-и-Амаса, что побеспокоили вас.
Серегил сдерживался, пока они не остались снова одни, и тут же, смеясь, запустил в Алека полотенцем. Он поцокал языком:
— Так покраснеть! Что скажут люди? Особенно если увидят это несчастное пятнышко под твоим левым ухом.
Нахмурившись, Алек поднялся из ванны, нашел зеркальце среди банных принадлежностей и исследовал багровую метку — след страстного поцелуя.
— Ненавижу, когда ты делаешь так!
— Я же не напоминаю тебе, как ты…
— Замолчи! — рыкнул Алек, стараясь не рассмеяться, пока заворачивался в полотенце.
— Хорошо, что мы хоть не забыли на сей раз закрыть окна, — Серегил поднялся из ванны, вода струилась по его поджарому животу и бедрам, и падала большими каплями со вдруг ожившего свидетельства страсти между его ног. Он озадаченно глянул на себя, затем — на Алека.
— Поездка в Боктерсу немного откладывается.
Рассмеявшись, Алек запустил мокрой губкой ему в голову.
Арин-и-Арисей и небольшая группа торговцев лошадьми из Гедре присоединились к ним за завтраком, а хозяева приготовили вьючных лошадей, проездные письма и пакет для Азриель.
Они отправились на север по бесплодному скалистому побережью, держа путь по дороге, прозванной в Гедре и Боктерсе Перевалом Контрабандистов. Здесь не было ферм, только рассеянные рыбацкие деревушки, да несколько козьих пастбищ. На западе — насколько хватало глаз — подобные большим белым клыкам, вытянулись зубчатые вершины цепи Ашек.
Скаланские солдаты поначалу притихли, не зная как вести себя со своими неожиданными попутчиками, но торговцы-фейе быстро расположили их к себе, практикуясь в скаланском и переводя им непонятные слова.
Транеус ехал рядом с Алеком во главе небольшой колонны, и казалось, что даже он немного оттаял, рассмеявшись над какой-то длинной историей, которую Арин пытался поведать ему на ломаном скаланском.
Осень пока еще не достигла побережья. Деревья были покрыты пыльной листвой, и какие-то дикие цветы все еще украшали обочину. Воловьи упряжки, груженные фруктами и овощами, сырами и вяленым мясом грохотали мимо них, направляясь в сторону дальних рынков, перемежаясь со стадами гусей и овец, погоняемых детьми, улыбавшимися и махавшими руками.
