Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
Порыв ветра тронул вьющиеся растения на окне, по лицу Мартина побежали причудливые тени.
Ашер бен Соломон видел, какой неистовой надеждой горят глаза этого молодого человека. И сам пристально разглядывал его, словно не узнавая.
Какая мощь таится в этих широких плечах! Как великолепно вылеплена шея, как горделиво посажена голова! Ни у кого из его соплеменников нет столь величавой осанки, как у этого потомка северных воинов. В детстве волосы Мартина были светлыми, как овсяная солома, но с возрастом потемнели и приобрели мягкий каштановый отлив. Все в нем изобличает европейца. Черты лица приятны и соразмерны: крепкий подбородок, высокие скулы, прямой нос. Легкая горбинка на переносье — след давнего перелома, — придает лицу мужественности.
Да, его приемыш вырос и стал красивым мужчиной, могучим воином. Слишком красивым, как порой с досадой думал Ашер. Некогда, углядев в прецептории госпитальеров белокурого ребенка, он хотел превратить его в своего лазутчика в среде христиан. Но шпион не может обладать столь яркой и приметной внешностью. Человек, выполняющий тайные поручения, должен быть неприметным, как мышь, и столь же незапоминающимся.
Однако и красоте Мартина нашлось применение: со временем он научился пользоваться своей мужественной привлекательностью в интересах дела. Сердца дам, среди которых были очень влиятельные и высокопоставленные особы, с легкостью открывались перед ним, и они охотно помогали пригожему христианину там, где любой мужчина заупрямился бы или отступил.
Но совсем иное дело, если речь идет о его дочери. Сейчас Мартин готов смирить гордыню и умолять его о милости и благословении на брак. Согласен ради этого даже обратиться и стать евреем. Но выгодно ли это Ашеру бен Соломону?
— Я не готов сейчас говорить с тобой об этом, — признался Даян, отводя взгляд и снова принимаясь потирать ладонь левой руки.
Затем он развернул свиток и, найдя нужные главу и стих, негромко прочитал: — «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать…»
Даян сделал паузу и закончил, пропустив несколько стихов:
— «Время любить, и время ненавидеть».
Взгляд его оторвался от свитка и остановился на лице молодого человека. Тот понял.
— Вы не хотите говорить со мной о Руфи… И это значит, что у вас для меня новое поручение. — Мартин резко выдохнул воздух, словно освобождая место в груди: — Что ж, не будем терять время и перейдем к делу. Однако… Во имя Бога Авраама, Исаака и Иакова, не забывайте того, о чем я вас просил. Мне нужна Руфь!
Его синие глаза неожиданно сверкнули ледяным холодом.
«Все они таковы, — Ашер бен Соломон невольно поежился под пристальным взглядом рыцаря. — Эта варварская гордыня… Мальчик говорит, что просит, но на деле требует и угрожает. И он давным-давно не мальчик, а воин, решительный и опасный. Недаром Синан, старец горы Масьяф, получил от меня столько золота в обмен на то, чтобы сделать из него бесстрашного бойца и убийцу».
Поистине не стоило сердить Мартина.
Поэтому даян почти благодушно произнес:
— Дай время, друг мой, чтобы подыскать слова, подобающие для ответа. Ибо Руфь… О, она словно венец пальмовый, венчающий свежей зеленью мои седины! Как любящий отец, я желаю ей только добра. И если я удостоверюсь, что брак с тобой будет для нее и для всей нашей семьи наилучшим, я не стану препятствовать вашему счастью.
Ашер бен Соломон искоса взглянул на рыцаря и, убедившись, что при его последних словах лицо Мартина прояснилось, произнес другим тоном:
— А теперь о делах, друг мой…
Начал даян с того, что напомнил Мартину о его не столь давнем путешествии в Англию.
Верные люди сообщили главе никейской общины, что положение евреев в этой стране весьма сложное. При прежнем монархе — Генрихе Плантагенете — они имели немало свобод и привилегий: глава английской еврейской общины, некий Аарон из Линкольна, долгое время занимал пост советника государя, а богатое купечество не раз ссужало Генриху крупные суммы. Взамен король позволил английским евреям свободно торговать во всех своих владениях и взимать проценты с ссуд без ограничений. Однако при смене власти всякое могло случиться, и после кончины Генриха предусмотрительный Ашер решил отправить на острова Мартина — тот должен был в обличье рыцаря-храмовника находиться в Лондоне и вмешаться, если тамошним евреям понадобится помощь.
Однако Аарон из Линкольна счел опасения Ашера бен Соломона чрезмерными. И когда пришло время коронации Ричарда, многие евреи прибыли в Лондон, рассчитывая богатыми подношениями расположить к себе нового монарха. Тем более что всем было известно — Ричард отчаянно нуждается в деньгах для организации нового крестового похода и, вероятно, милостиво примет дары купечества и подтвердит привилегии сынов Израиля.
Как ни прискорбно, но случилось именно то, о чем предупреждал глава никейской общины. Аарон из Линкольна оказался сущим глупцом. В толпе, собравшейся по случаю коронации, к евреям-дарителям, ждавшим своей очереди быть допущенными к трону, начала приставать развязная чернь, тут же пронесся слух, что иудеи замышляют недоброе, и толпа набросилась на них. Это стало поводом к тому, что по всему Лондону начали громить дома евреев-ростовщиков, выбрасывать их жен и детей на улицу, уничтожать долговые грамоты.
— И это в день коронационных торжеств! — горячился Ашер. — Поистине у этого монарха сердце не льва, а гиены, ибо он наложил свою железную руку на сынов Авраама, объявив избиение евреев столь же богоугодным делом, как истребление сарацин!
— Не могу с вами согласиться, — возразил Мартин. — Я был там, видел все собственными глазами и готов выступить в защиту английского короля. Гнев его был обращен не на евреев, а на учиненные чернью во время коронации беспорядки. Ричард повелел немедля пресечь бесчинства и отправил отряды воинов, чтобы разогнать поджигавшую еврейские дома чернь…
Он и сам был в составе одного из таких отрядов. Ему удалось не допустить кровопролития и вывезти за пределы охваченной беспорядками столицы несколько еврейских семей, чтобы затем препроводить их во Фландрию. Для Мартина, облаченного в белый плащ храмовника, это не составило особого труда. А тут как раз подоспел указ короля, запрещавший преследовать евреев в пределах его державы.
— Ты защищаешь его? — нахмурился Ашер. — Ричард Английский этого не заслуживает. Напомню также, что, спасая жалкую кучку лондонских евреев, ты своевольно покинул страну, оставив без защиты множество наших единоверцев за пределами столицы.
Мартин отвел взгляд. У даяна были все основания его упрекнуть. Он действительно покинул Англию вскоре после того, как король Ричард взял евреев под свое покровительство. Больше того — им было создано так называемое «Еврейское казначейство», призванное наблюдать за торговыми операциями еврейских купцов и улаживать споры между иудеями и англичанами. Не было никакого смысла и дальше оставаться в промозглой Англии. Ему и в голову не пришло посетить графства — хотя бы тот же Линкольншир, чтобы убедиться, каково истинное положение евреев.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
