И если у вас есть дети, разве плач их не пробуждает что-то в самой глубине вашего сердца?
Виктор Гюго. «Собор Парижской Богоматери» Представьте, что в том самом далеком племени, о котором я уже говорил выше, две матери ложатся спать со своими детьми. Мы не знаем, как именно они это делали, но мы знаем, как это происходит сейчас у шимпанзе: с наступлением темноты каждый взрослый делает себе небольшую постель из листьев и веток и ложится в ней спать. Самцы и самки спят отдельно (не слишком далеко друг от друга, вся группа спит рядом), но матери спят со своими детенышами, пока тем не исполнится пять лет.
И вот те две матери просыпаются среди ночи и по неизвестным нам причинам уходят, оставляя своих детей лежать на земле одних. Один ребенок был из тех, что просыпаются каждые полтора часа, а другой – из тех, что спят всю ночь напролет. Как думаете, который из двух уже никогда больше не проснется? Или, допустим, проснулись они оба, но один тут же начал плакать от голода, а второй – только выждав три часа. Который из них умрет от голода? Один начал плакать тут же, а второй – только когда, к его удивлению, над ним нависла морда гиены. Кого из них, как вы думаете, она съест первым? Один принялся плакать и не замолкал, пока мать не прибежала его утешить: он мог бы проплакать так полчаса, час, при необходимости даже больше – пока сил плакать уже не осталось бы. Второй же, наоборот, похныкал пару минут, но поскольку никто не пришел, заснул снова. Который из них не дожил до утра?
Да, вы угадали верно: дети генетически запрограммированы периодически нас будить. Они унаследовали гены борцов за собственную жизнь, тех, кто вышел из непростой битвы за выживание победителями.
Дети не спят всю ночь как убитые, у них, как и у взрослых, есть разные фазы сна. Продолжительность каждой фазы варьируется от 20 минут и менее до двух часов и более; у взрослых средняя продолжительность такой фазы равняется примерно полутора часам, у младенцев – меньше часа. Перед началом каждого нового цикла наступает частичное пробуждение, легко переходящее в полное.
Даже эксперты по засыпанию, «тренирующие детей спать», признают15: их приемы не рассчитаны на то, чтобы отучить детей просыпаться – это попросту невозможно. Их цель – сделать так, чтобы ребенок просыпался тихо и засыпал обратно сам, не будя родителей.
Дети всегда начеку, для того чтобы убедиться, что мама их не бросила. Если младенец чувствует запах матери, может к ней прикоснуться, слышит ее дыхание и тем более сосет ее грудь, он мгновенно засыпает снова. Часто во время кормления ни ребенок, ни мать почти не просыпаются. Но если матери рядом нет, ребенок полностью просыпается и начинает плакать. Чем дольше ему пришлось плакать, пока та не подошла, тем беспокойнее и безутешнее он будет.
Одна планета – два мира
«Кто же у них тогда присматривает за детьми, если они не спят с родителями?» – вспылил он.
Хосе Луис Сампедро. «Улыбка этрусков» В некоторых культурах традиция спать в одной кровати с детьми распространена практически повсеместно (и, как следствие, там почти незнакомы с расстройствами сна). Психолог Гильда Морелли с коллегами19 изучали поведение и поведенческие установки четырнадцати индианок-майя из Гватемалы и сравнивали их с поведением восемнадцати белых американок среднего достатка.
У майя все дети (с двух месяцев и почти до двух лет) спали в одной кровати с матерью, а восемь из них – еще и вместе с отцом. В трех случаях отцы спали на другой кровати в той же комнате (двое из них – с другим ребенком), а в других трех отца рядом не было. В десяти случаях в одной комнате с ребенком спал брат или сестра, в четырех – в одной с ними кровати; у четверых детей братьев и сестер не было.
Дети майя оставались с матерями до двух- или трехлетнего возраста, до рождения следующего ребенка, и кормились по требованию. Матери, как правило, не знали, кормится ребенок ночью или нет, потому что не просыпались, и вообще этот вопрос их, по-видимому, не беспокоил. В противоположность им, семнадцати американкам из восемнадцати приходилось просыпаться среди ночи, чтобы покормить своего ребенка (в большинстве своем – в первые полгода), и все семнадцать жаловались на то, что ночное кормление – тягостная обязанность.
Майя было незнакомо понятие укладывания детей спать. Семеро из них ложились спать одновременно с родителями, остальные засыпали на руках еще у кого-нибудь. Те десять детей, которые все еще находились на грудном вскармливании, засыпали во время кормления. Никто не читал им на ночь сказки, не купал их перед сном. Только одна девочка спала вместе с куклой; именно ее единственную с рождения не клали постоянно спать с матерью, а несколько месяцев укладывали в той же комнате в отдельной кроватке, но потом снова стали укладывать вместе с собой.
Женщины-майя и помыслить не могли о том, чтобы их дети спали как-то иначе. Когда исследователи рассказали им, что в Америке дети спят в отдельных комнатах, они были шокированы и отозвались об этом с неодобрением и сочувствием. Одна воскликнула: «Но ведь с ними там все равно кто-то есть, так?» Совместный сон – вовсе не следствие нищеты или стесненных жилищных условий; считается, что это принципиально важно для воспитания детей. К примеру, женщины из числа индейцев майя рассказывали, что чтобы научить ребенка не трогать что-то опасное, им достаточно сказать: «Не трогай это, это плохо, это опасно», и дети их слушаются. Услышав, что американские дети в этом возрасте не понимают слова «нет» или даже делают ровно наоборот, они высказали предположение, что это происходит от того, что тех на ночь разлучают с родителями.
Сравнивать, как воспитывают детей в разных культурах, – потрясающе интересное занятие. Из книг на эту тему безусловным авторитетом пользуется «Наши дети, мы сами» Мередит Смол20.
