Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
На который вместо ожидаемого Ильёй священника-булгарина взошёл сам митрополит киевский.
Служил митрополит не на словенском, а на ромейском, который знали далеко не все прихожане. Однако даже и не понимая заслушивались. В речах, в пении, в самих молитвах ощущалась настоящая сила. Та, от которой душа трепещет, как крылья мотылька, и норовит взлететь из груди ввысь, к Небесам. И вдруг так хорошо стало Илье, будто, в ледяной воде омывшись, вспрыгиваешь на коня и летишь, раскинув руки, навстречу солнцу.
А потом была трапеза. И мудрые слова митрополита… Которые, признаться, проходили мимо сознания Ильи, потому что было ему более важно не то, что говорит высокопреосвященный, а то, как он говорит.
А ещё было понимание: происходящее очень важно для Ильи. А вот чем, он тогда не понял.
И спустя некоторое время и вовсе забыл о том, что испытал тем воскресеньем. Видно, дела мирские воинские важнее оказались. А может, некие силы внутри Ильи позаботились о том, чтобы забылось. Силы, у которых на Илью были собственные планы, самому Илье неведомые.
Однако прошло всего лишь несколько дней – и в памяти Ильи ничего не осталось от того чудного воскресенья.
Впрочем, и о том, что было, когда ведунья Явнея «водила» его за Кромку – к Морене и её великану-мужу, Илья тоже подзабыл. Дело прошлое, и Явнея теперь не ведунья уже, а обельная холопка у матери на побегушках… Впрочем, последнее как раз неважно. Важнее то, что у прошлого есть свойство возвращаться. Причём в самый неподходящий момент.
Глава 9
Интересное предложение
Фарлаф, князь черниговский
В дорогу князь-воевода взял сотню Гордея, которому, по его мнению, в Морове делать было больше нечего. А Илья взял троих, коих выбрал самолично: Гудмунда, Возгаря и Миловида. Вместо последнего он охотно взял бы Малигу, но Малига был нужен в Морове. Сам же Илья так решил и Сергея Ивановича уговорил. Теперь уж не переиграть.
Сотня – это много. Одних лошадей сколько! На каждого воина по два коня. А ещё обозные, резервные. И телег Духарев планировал взять сотню с хвостиком, причём минимум четверть – с провизией, амуницией и прочим обеспечением. Удивительно много требуется всего даже для одной сотни. И это ещё надо понимать, что идти они будут по обжитым местам. Кабы в степь шли, пришлось и того больше с собой тащить. Те же кузнечные снасти, к примеру.
А это ещё возимый запас уменьшен по осеннему времени, поскольку леса и реки полны человеческой едой и травы довольно, чтоб за ночь лошадям подкормиться. Но и для этого надо правильно лагерем встать. А правильное место не вдруг найдёшь. Полтысячи коней – изрядный табун. И в дороге растянутся больше чем на километр, и выпас им нужен изрядный. Даже напоить непросто, а ведь ещё и выкупать неплохо, и тут уже речка нужна или озеро приличных размеров.
Но ничего. Люди у Духарева опытные, справятся. А резерв должен быть. Вдруг поспешить потребуется, а лошади у Сергея Ивановича – не печенежские пони, которым на подножном корму сытно. У него кони добрые, им овёс нужен. Что, впрочем, тоже не проблема. Чай не по Дикому Полю идут – по обжитой местности. Фураж прикупить можно. А лучше бесплатно взять. Именем князя в счёт будущей дани. Чай не развлечения ради, а по княжьему делу едут.
Сергей Иванович усмехнулся. Ну не только по княжьему, но зачем в такую даль порожняком гонять?
Обоз, кстати, собирал и укомплектовывал Илья. При участии, разумеется, духаревского тиуна Кузьмы и Сладиславы. Сергей Иванович результат даже не инспектировал.
И сам этот поход он намеревался использовать для того, чтобы вплотную поработать с сыном. Илья для своих лет не просто хорош – изумителен. И воин – слов нет, и знаний в нём полезных – по маковку шлема. Но знать и применять знание – не совсем одно и то же. Опыт требуется. Причём самостоятельный. И не только стрелы на двести шагов метать и бронное туловище располовинивать. Вождю этого мало. Нужны административно-хозяйственные навыки. В первую очередь пища и отдых. Голодные усталые бойцы много не навоюют даже в критических ситуациях, а голодные кони вообще никуда не годятся. То есть и коня можно попросить. Шепнуть на ушко: ну давай, родной, потерпи ещё немного. И потерпит. Немного. А потом падёт.
Вождь должен уметь считать и распределять. Должен разбираться в людях, быть жёстким, но не жестоким. Что тоже нелегко в этом беспощадном времени, когда врагов и ослушников вырезают под корень. Всей семьёй. Вместе с детьми, потому что сегодня ребёнок, а завтра – мститель.
Не сказать, что подобное исключительно в природе человека. Вот лев, когда изгоняет из прайда старого самца, тоже первым делом убивает его детёнышей. И самки-матери воспринимают это как должное. Однако Духареву эти звериные правила были отвратительны. Может, отрыжка двадцатого века, может, убеждения христианские, а может, он был слишком уверен в себе, чтобы бояться малых детей. Потому и сам старался ни детей, ни женщин не трогать и сыновьям не велел. И те слушались. Даже Артём, плоть от плоти своего времени, уничтожавший врагов безжалостно и жёстко, детей и женщин старался щадить.
Артёмом Духарев гордился. И Богуславом. Они такие разные получились, братья, но оба – настоящие воины. И люди настоящие. Чёткие. Духарев-то в их годы таким раздолбаем был… Странно даже вспоминать.
А вот Илье до безупречности ещё далеко. Есть у него пара-тройка слабых мест. Например, с женщинами у него непонятки. Хотя тоже в духе времени. В этом мире с женщинами не церемонятся. Их используют. Грубо и утилитарно. Но не всех. У представителей здешней власти отношение к своим женщинам скорее по скандинавскому типу. У княжьих жён власти иной раз побольше, чем у воевод. У иных и дружины свои имеются, и, что особенно важно, суровые родичи мужского пола. По скандинавскому обычаю женщина вообще вправе уйти от мужа, прихватив заодно и приданое, и кое-что сверх того. Даже детей, если те выразят желание уйти с матерью. Разумеется, если женщине есть куда уходить, но тем, кто во власти, уходить, как правило, есть куда.
В этой ситуации обижать жену – чревато.
Получившие лёгкие травмы девушки-челядинки Илью всё равно обожали. Но то челядинки. А девушка гордая и родовитая, которой, скорее всего, и быть женой сыну моровского князя, на грубое обращение может и обидеться.
Но женщины – это полбеды. Ещё одна черта Ильи, которая не нравилась Духареву, – безбашенный авантюризм. Когда у парня падала планка или даже просто вожжа под хвост – он был способен в одиночку, не дожидаясь подмоги и поддержки, кинуться хоть на целое войско. Ну да, он сам – маленькое войско, но переоценка собственных сил – вреднейшее качество для воина.
Ещё один дефект – невнимание к деталям. Опять-таки связанное с переоценкой собственных сил.
И привычка сражаться до победы, а не до полного разгрома врага. А враг, поверженный, с переломанными ногами и дыркой в брюхе, возьмёт да и воткнёт в ногу победителя ржавый ножик… и месяц спустя гордый победитель скончается от заражения крови.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
