Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
- Простите, не поняла?
- Ябоваспотрять.
- Что вы говорите?
- Говорю, что боюсь вас потерять.
Она улыбнулась. Ничего не сказала. Улыбалась, покачиваясь с пятки на носок, держась за воротник куртки. Я поцеловал ее. Губы ее не разомкнулись. Я поцеловал ее улыбку. Она покачала головой и легонько меня оттолкнула.
Я едва не упал.
- И все? - Да.
- Не хотите рассказывать, что было дальше? Детям до шестнадцати смотреть не разрешается?
- Вовсе нет! Конечно, нет, милая моя… Она ушла, а я снова сел. Провел остаток ночи в мечтах, положил на колено ее записку и разглаживал ее. Ничего скабрезного, как видишь…
- Разве что ваше колено?
- Какая же ты дурочка. Я захихикала.
- Но зачем она тогда пришла в бар?
- Именно этот вопрос я задавал себе той ночью, и на следующее утро, и день спустя, и много-много дней подряд до следующей встречи…
- А когда вы снова увиделись?
- Через два месяца. Она неожиданно появилась августовским вечером у меня на работе. Я никого не ждал. Вернулся чуть раньше из отпуска, чтобы спокойно поработать. Но дверь открылась, и на пороге стояла она. Зашла случайно. Наудачу. Возвращалась из Нормандии, ждала звонка подруги, открыла телефонный справочник и… вот.
Она принесла мне ручку, которую я оставил на другом конце земного шара. Забыла вернуть мне в баре, но на сей раз сразу начала шарить в сумке.
Она не изменилась. Знаешь, я ее не идеализировал.
- Не хотите же вы сказать, что… только за тем и пришли? Чтобы отдать мне ручку? - спросил я.
- Именно за этим. Ручка ведь замечательная. Я подумала, что вы ею дорожите.
Она протянула ее мне с улыбкой на губах. Это была шариковая ручка Bic. Красная.
Я не знал, что делать. Я… Она обняла меня, она поймала меня врасплох. Мир принадлежал мне.
Мы гуляли по Парижу, взявшись за руки. От Трокадеро до острова Сите, вдоль Сены. Это был великолепный вечер. Жаркий. Мягкий свет заливал улицы. Солнце никак не решалось закатиться за горизонт. Мы напоминали двух туристов - беззаботных, восхищенных, куртки накинуты на плечи, пальцы переплетены. Я изображал гида. Я не ходил так по Парижу уже много лет. И снова открывал для себя мой город. Мы поужинали на площади Дофин и провели несколько следующих дней в ее гостиничном номере. Помню первый вечер. Соленый вкус ее кожи. Она, наверное, искупалась прямо перед отъездом. Я встал ночью, потому что хотел пить. Я… Это было чудесно.
Чудесно и совершенно фальшиво. Все было подделкой. Жизнь не была жизнью. Париж не был Парижем. На дворе стоял август. Я не был туристом. Не был холостяком. Я лгал. Лгал себе. Себе, ей, моей семье. Она что-то чувствовала, и в тот момент, когда наступило похмелье и телефонные звонки, и я совсем заврался, она уехала.
В аэропорту она сказала:
- Я попытаюсь жить без вас. Надеюсь, у меня получится…»
Мне не хватило смелости поцеловать ее.
Вечером я отправился ужинать в бар. Я страдал. Страдал так, словно мне чего-то не хватало, как будто мне ампутировали руку или ногу. Невероятное ощущение. Я не понимал, что со мной происходит. Помню, что нарисовал на бумажной скатерти два силуэта. Левый изображал ее анфас, правый - со спины. Я пытался припомнить точное количество и расположение ее родинок, и официант, подойдя принять заказ, спросил, не иглоукалыватель ли я. Я не понимал, что именно со мной случилось, но чувствовал, что это очень серьезно! Несколько дней я был самим собой. Я был просто я. С ней я сам себе казался хорошим человеком… Вот так, просто и ясно. Я и не знал, что могу быть хорошим человеком.
Я любил эту женщину. Любил Матильду. Любил звук ее голоса, ее острый ум, ее смех, ее взгляд на мир, ее фатализм, свойственный людям, которые много путешествуют по свету. Любил ее смех, любознательность, скромность, ее позвоночник, полноватые бедра, молчаливость, нежность и… все остальное. Все… Все. Я молился, чтобы она не смогла больше жить без меня. Я не думал о последствиях. Я только что открыл для себя, что жить гораздо веселее, если ты счастлив. Мне понадобилось сорок два года, чтобы сделать это открытие, и я пребывал в таком восхищении, что запрещал себе портить удовольствие, заглядывая в будущее. Я был похож на волхва, увидевшего чудо в яслях…
Он снова налил нам выпить.
- С этого момента я стал трудоголиком - workholic, как говорят американцы. Почти все время проводил на работе. Приходил раньше всех, а уходил последним. Работал по субботам, а по воскресеньям, дома, места себе не находил. Хватался за все что попало. Я таки урвал тот тайваньский контракт и получил большую свободу маневра. Пользовался этим, предлагая все новые и новые проекты. Более или менее приемлемые. И всему этому, всем этим бессмысленным часам, дням было единственное объяснение: я надеялся, что она позвонит.
Где-то на этой планете находилась женщина - может, в двух шагах, а может, в десяти тысячах километров, и единственное, что имело значение, - чтобы она могла мне позвонить.
Я верил. Я был полон сил. Думаю, я был счастлив в то время, потому что знал: пусть мы не вместе, она существует. Само по себе это было чудом.
Она дала о себе знать за несколько дней до Рождества. Собиралась приехать в Париж и спрашивала, сможем ли мы пообедать вместе на следующей неделе. Мы назначили встречу в том же маленьком винном баре, только вот лето уже прошло, и когда она захотела взять меня за руку, я поспешно ее отдернул. «Вас что, здесь знают?» - спросила она, морща носик.
Я оскорбил ее. И чувствовал себя несчастным. Я протянул ей руку, но она не сделала ответного движения. Время шло, а мы все еще были не вместе. Тем же вечером мы встретились в той же гостинице, только в другом номере, и я смог, наконец, прикоснуться к ее волосам и ожил.
Я… Я любил заниматься с ней любовью.
Назавтра мы встретились там же и на следующий день тоже… Был канун Рождества, близилось расставание, я хотел спросить ее о планах, но не смел. Страх был сильнее меня. От него так сводило живот, что я даже улыбнуться ей не мог.
Она сидела на кровати. Я прижался к ней, положив голову ей на колени.
- Что с нами будет? - спросила она. Я промолчал.
- Знаете, когда вы ушли вчера посреди ночи, оставив меня одну в этой комнате, я сказала себе, что такого больше не будет. Никогда, слышите? Никогда… Я оделась и вышла. Я не знала, куда пойти. Я не хочу снова пережить такое, не хочу лежать в постели и смотреть, как вы одеваетесь и уходите. Это слишком жестоко.
Она с трудом выговаривала слова.
- Я поклялась, что больше ни один мужчина не заставит меня страдать. Я этого не заслуживаю, понимаете? Не заслуживаю. Потому-то и спрашиваю: что с нами будет?
Я молчал.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
