Но в том будущем Ника ничего не поняла и в дальнейшем прекратила такие опыты. Они очень изматывали, высасывая психическую энергию.
Самым большим удовольствием для меня было подчинять себе диких птиц и зверей. Честно говоря, этим своим умением я наслаждалась всю свою дальнейшую жизнь.
На занятиях по магии нам рассказывали о травах и траволечении, об умении отыскивать потерянные вещи, связывать живые существа заклинаниями и направлять их по нужному пути.
Особенно легко Никатее давались всякие фокусы и иллюзии. Казалось, что она умеет их делать с самого рождения, и нужно лишь вспомнить, как это делается.
– Все магические превращения очень похожи, – наставляла старая жрица, проводя очередное занятие. – Зная одно, ты уже знаешь и все остальные.
Она положила на ладонь кусочек кварцевого стекла и прошептала лишь одно слово. Теперь на ладони лежал бриллиант, блестящий и переливающийся. Еще одно слово – и на ладони уже кусочек мрамора.
– Все это иллюзия, которая обманывает чувства, – проговорила жрица. – Но этот кусочек кварца является частью мироздания, которое пребывает в гармонии. Никогда не занимайтесь превращениями, если не осознаете их последствий. И никогда не вызывайте души мертвых без крайней необходимости. Этим вы нарушаете Великое Равновесие. Эта сила очень опасна, и этим зачастую грешат жрецы-атланты. Зажженная свеча непременно порождает тени. В руках глупца даже глупости опасны. Первый закон магии – не нарушай миропорядок.
Жрица улыбнулась, и превратила кусочек мрамора в птичку, которая выпорхнула из ее ладони.
После таких занятий я грезила глупыми мечтаниями о том, что вскоре смогу повелевать природными стихиями и превращаться во что угодно и в кого угодно. Но я глубоко заблуждалась. Все оказалось совсем не так, как мечталось.
Однажды вечером в своей комнате я открыла новый фолиант, раздобытый на пыльной полке библиотеки. Книга таила в себе множество загадок. Напряжение при чтении было так велико, что кожа на спине зудела, а воздух вокруг тихонько гудел. Возможности рунной магии пленили меня. Некоторые руны были простыми, и их можно было запомнить с первого раза. Некоторые – единственные в своем роде и очень сложные. Здесь было одно правило: прежде чем использовать руну, ей надо было придать форму. Для этого ее нужно было представить в голове, оформить и активировать. Этот процесс был долгим, но впечатляющим.
Я всю ночь просидела над фолиантом и под утро поняла, что уже готова попробовать заклинание. Я расположила свечи вокруг магической чаши с водой и зажгла их. Потом нараспев, мягко, произнесла слова заклинания. Вода начала бурлить, потом успокоилась и сделалась оранжевой. Сгорая от любопытства и нетерпения, я склонилась над чашей. Не мигая и едва дыша, я смотрела на поверхность чаши. Прошло еще некоторое время, прежде чем я осознала, что мои глаза скоро лопнут от напряжения. Потом начали появляться картинки. Первым я увидела Валиуса, занимающегося в тренажерном зале: он сражался с манекеном-роботом. Потом проникла в Великую Пирамиду Атлантиды, где в огромном зале на алтаре покоилась Священная Реликвия Земли – Ожерелье Бога Ра. Потом были рептилоиды в золотых доспехах – Садовники Земли. Они были огромными и величественными и излучали какую-то непонятную энергию. Как ни странно, но я не испытывала страха перед ними. Если я что-то и испытывала, так это страстное желание увидеть все это собственными глазами наяву. «Клянусь, я бы многое отдала за это», – подумала юная принцесса. При этой мысли глаза пронзила резкая боль, словно кто-то вонзил кинжалы, и руки начали усердно их тереть. В следующий миг я вернулась в свой мир, или меня вернули… Видение исчезло. Я рухнула на стол, чуть не перевернув чашу.
Будто во сне Никатея поднялась из-за стола, взяла магическую чашу и вылила воду на пол. Потом швырнула чашу в угол и ничком упала на кровать. Второй раз в жизни ей хотелось плакать. В первый раз это было в тот день, когда она лишилась своего брата-близнеца, которого увезли в Атлантиду.
ГЛАВА 8
– Ну ты и сучка, принцесса!
– Если скажешь еще хоть одно слово, я врежу тебе в ухо.
– В следующий раз, – отозвалась Брита, – я в тебя чем-нибудь брошу.
Обе подруги рассмеялись, но смех их внезапно оборвался. В тренажерный зал вошла их новая боевая наставница.
«Она, должно быть, и есть та легендарная Инная, которую описывала мне Зара», – подумала Ника. В свое время именно она обучала Зару, сделав из нее искусную воительницу.
Хотя она и представлялась мне старой, но на поверку все оказалось совсем не так. Ее возраст вообще нельзя было определить: ей могло быть и пятьдесят, и двести лет. Вокруг больших темных глаз лежала печать зрелости и мудрости, которые никому не суждено обрести молодым. Воительница держала себя с таким достоинством и властностью, что ей могла позавидовать сама царица Людина. Широкий капюшон серебристого плаща обрамлял ее лицо со спадающими мягкими локонами золотистых волос. До сих пор я никогда не видела воительницу с волосами, не заплетенными в косу. В империи каждая девушка ждала того дня, когда ее объявят воином и разрешат носить косу.
Одежда наставницы тоже была необычной. Серебряный плащ переливался, когда она двигалась. Шею ее обвивало ожерелье из драгоценных камней, а изящной работы золотая цепочка лежала на волосах, поддерживая маленький голубой бриллиант на лбу. Тонкую талию обрамлял широкий пояс из плетеного золота. На указательном пальце правой руки блестело золотое кольцо в виде змеи, пожирающей свой хвост.
Она улыбнулась, и мне захотелось что-нибудь сделать для нее. Все что угодно, лишь бы понравиться ей. На моем лице застыла глупая улыбка.
– Так вот ты какая, младшая принцесса амазонок, – проговорила новая наставница, слегка скривив губы. Она подошла ко мне, взяла за подбородок и достаточно бесцеремонно подняла голову, поворачивая влево и вправо. Мое восхищение ею сменилось волной возмущения – Никатея не привыкла к такому обращению.
– Посмотри-ка мне в глаза, девочка.
Никатея вздрогнула, заглянув в бездонные фиолетовые глаза жрицы, странно блестящие и какие-то злые.
– Да, Никатея, несомненно, в тебе что-то есть, – проговорила Инная. – Высокий лоб, тонкие ноздри, красиво расставленные глаза, редкий цвет волос и очень высокая для своих лет. Чувствуется генофонд Атлантиды, их царская кровь.
Ника закипала от злости и возмущения. Появилось страстное желание заехать ей в челюсть и убежать к себе в комнату.
– Успокойся, принцесса, – жрица взглянула на Никатею холодно и властно. – Я понимаю: ты сама для себя единственный авторитет. Но в данном случае я вынуждена тебя разочаровать. Времени для тренировок у нас немного, и нечего его растрачивать на детские обиды. От вас я потребую многое. А если будете увиливать от тренировок, то так и останетесь сопливыми и глупыми замарашками.
– Я боюсь, – со вздохом сказала Брита. – Я до смерти напугана. А как ты, Ника?
