— Вы и в самом деле поможете мне? — негромко спросила она.
— Обещаю сделать все, что в моих силах, — решительно заявил Джон.
Она глубоко вздохнула — и этот вздох, казалось, шел из самой глубины ее души.
— Вам так лихо удалось отправить его восвояси.
—Я и впредь намерен это сделать, если он вернется, — пообещал Джон. — Но сегодня будет лучше, если вы закажете ужин в номер. Тогда это чудовище не сможет вас увидеть, если станет заглядывать в окна.
— Да, конечно же, я останусь в номере. И на всякий случай запру дверь, — ответила Сесилия, и в голосе ее прозвучали нотки возвращающейся к ней уверенности.
— Отличная мысль. Я попрошу миссис Джонс приготовить для вас что-нибудь вкусненькое и сам принесу вам в номер.
— А вы побудете со мной немножко, поговорите еще, чтобы мне было не так страшно?
Перспектива побыть с ней наедине была такой заманчивой, что он даже испугался. Девушка была так волнующе хороша, что ему трудно было бы поручиться за соблюдение светских приличий.
— Я постараюсь, если получится, — ответил он, мягко отстраняясь от нее. — Но нельзя забывать, что на мне гостиница — я обязан уделять время и другим постояльцам.
— Благодарю за вашу доброту, и простите меня за назойливость. Это все от страха, который преследует меня со времени смерти отца.
— Постарайтесь успокоиться, — участливо сказал Джон. — Мы победим. В армии я понял, что главное перед боем — это настроиться на то, что ты сильнее противника. Именно так мы должны поступить в настоящий момент.
С этими словами он встал.
— Сейчас мне нужно вернуться к своим обязанностям, возможно, к нам прибыли новые постояльцы.
Открывая дверь, он обернулся и твердо сказал:
— Заверяю вас, что здесь, со мной вы в безопасности — в полной безопасности. И быть может, завтра мы найдем способ выиграть сражение.
Он закрыл дверь, прежде чем она смогла что-либо ответить.
Спускаясь по лестнице, Мильтон думал о глазах Сесилии — то печальных, то сияющих.
Кто перед такими устоит? Похоже, что и ему не удалось.
Тем не менее, он приказал себе спуститься с облаков и приняться за работу: в конце концов, именно для этого он сюда поставлен.
Внизу Джон с удовлетворением отметил, что в столовой полно народу. Он прошел на кухню, где миссис Джонс самозабвенно колдовала над своими кастрюлями и сковородками.
— Молодая леди, которая приехала сегодня днем, будет ужинать в номере, — сообщил он. — Я хочу, чтобы вы приготовили для нее что-нибудь особенное, а когда все будет готово...
Он хотел сказать, чтобы тогда послали за ним и он сам отнесет ужин наверх, но тут заметил, что Фрэнк красноречивыми знаками старается привлечь его внимание.
— Мне нужны ключи от подвала, — сказал Джон. — Кто-нибудь знает, где они?
— Они на вашем столе, — бросила через плечо миссис Джонс, которая была целиком поглощена приготовлением ужина.
Джон вместе с Фрэнком пошли в кабинет и действительно обнаружили на столе ключи от подвала.
— Ты случайно не зачислил себя в штат служащих гостиницы? — поинтересовался Джон, когда они спускались в винный погреб.
— Ну ведь нужно чем-то заниматься, чтобы убить время, — скромно отвечал камердинер. — Вот я и подумал, что могу пригодиться. Ого, вы только посмотрите на это!
Он поднял лампу, чтобы получше осветить великолепные запасы этого винного погреба.
— Такая работенка по мне! — воскликнул Фрэнк. Он извлек откуда-то список вин, заказанных для столовой, и они, перепачкавшись в пыли с ног до головы, отыскали все необходимые бутылки и доставили их наверх.
Джон поинтересовался, готов ли ужин для мисс Смит.
— Его только что понесли наверх, — сообщила миссис Джонс.
— Наверх? — повторил он растерянно. — Но я собирался отнести его сам.
— Вы об этом ничего не говорили, сэр.
—Да? Не сказал? Разве? И кто же его понес?
— Мисс Кемпбелл. Она иногда нам помогает, если постояльцев очень много.
Джон ринулся из кухни на лестницу, ведущую к номерам постояльцев, а следом за ним устремился Фрэнк, который, увидев, что хозяин вне себя, счел своим долгом прийти ему на помощь.
Джон, подбегая к номеру мисс Смит, увидел, что дверь открыта. И поскольку свет девушка не зажигала, он не мог разглядеть, что там происходит.
Дальнейшие события разворачивались столь стремительно, что никто из их участников ничего не успел осознать. Джон ворвался в комнату с намерением защитить мисс Смит и... схватил мисс Кемпбелл, которая пронзительно завизжала, но тем не менее не выпустила поднос из рук.
— Уберите от меня свои руки! — кричала мисс Кемпбелл, пытаясь освободиться из объятий Джона и не уронить поднос.
Как-то так вышло, что Фрэнк, влетевший в номер вслед за хозяином, опрометчиво затесался между ним и мисс Кемпбелл именно в тот момент, когда женщина перешла к решительной обороне. В результате суп оказался у Фрэнка на брюках, а сам он получил такой удар в ухо, что у него слезы брызнули из глаз.
Тут мисс Смит зажгла лампу, и все в недоумении уставились друг на друга.
—Да как вы смеете! — заорала мисс Кемпбелл, обратив весь свой гнев на Фрэнка. — Как вы посмели так бесстыдно наброситься на меня!
— Это не я, — с негодованием возразил Фрэнк. — Это...
Он указал на своего хозяина, не сразу осознав, что ставит того в двусмысленное положение.
— Это недоразумение... — попытался он выкрутиться, потирая ухо.
— В котором виноват я, — примирительно сказал Джон. — Я собирался сам принести мисс Смит ужин, поэтому поспешил опередить вас и забрать поднос. Что же, поскольку у меня это вышло так неуклюже и вы тому свидетели, будем считать это поводом объяснить причину возникшей ситуации. Пребывание у нас мисс Смит не подлежит огласке. Хорошо, если в эту тайну будете посвящены вы оба. Мисс Смит, позвольте представить вам мисс Кемпбелл и моего помощника Фрэнка — они оба являются служащими гостиницы «Парадиз».
Молодые женщины не сводили друг с друга глаз, словно узнавая знакомые черты.
—Я вас помню, — первой заявила мисс Кемпбелл. — Вы приезжали сюда, когда еще был жив старый мистер Дейл. С вами были двое мужчин — разразился ужасный скандал...
— А вы были так любезны! — выпалила мисс Смит. — Теперь я вас тоже вспомнила. Я убежала от них в одну из служебных комнат, а мистер Дейл попросил вас обо мне позаботиться.
Мужчины вздохнули с облегчением, когда девушки радостно обнялись.
— Слава Богу! — сказал Джон.
— И то верно, а то мне уже показалось, что нам несдобровать, — пробормотал Фрэнк.
