– Нет, – простонала она в ответ.
Эндрю щелкнул выключателем. Мягкий свет наполнил комнату. Кесси лежала посреди кровати сжавшись и держалась за живот.
– Что случилось? Ребенок?
Ее глаза были закрыты, лицо искажено болью.
– Так быстро, – слабым голосом сказала она. – Еще три недели.
– “Дети появляются тогда, когда они к этому готовы”, – напомнил он ей ее же слова.
– Я думаю, что ему уже пора, Эндрю.
– Хорошо. Не волнуйся.
– Я спокойна, – произнесла она сквозь зубы.
– Правильно, – поддержал он, наблюдая за ней. – Что я могу сделать?
– Помоги мне одеться, пожалуйста, – попросила она умоляющим тоном.
– Ты можешь сесть?
Кесси попыталась сделать это.
– Нет. Как только шевельнусь хоть чуть-чуть… боль раздирает меня. Как же мне одеться?
– Я помогу.
– Меня пугает эта сильная боль.
Он бросился к кровати и бережно поднял ее на руки. Ей стало немного легче.
– Все сырое, – заметил он, когда раздел ее.
– Наверное, воды отошли, – смущенно пробормотала она.
– Догадываюсь. Черт, Кесси, – прорычал он, стараясь держать в узде свои эмоции. – Как давно это случилось?
– Примерно… Может быть, час назад, я не уверена.
– Какие у тебя боли?
– Спина болит постоянно. Если я шевельнусь, живот просто сжимается от боли. Это повторяется каждые шесть минут. Я только дважды посмотрела на часы.
– Я не врач, но уверен, что у тебя схватки. Кроме того, если у тебя отошли воды, нам нечего сидеть и обсуждать это. Поехали.
В следующие полчаса Эндрю проявил чрезвычайное терпение. До госпиталя они с Кесси добрались без споров, действуя на этот раз слаженно.
Не было сомнений, что у Кесси начались схватки. Испытывая мучительную боль каждые несколько минут, она с силой сжимала руку Эндрю, словно боялась ее отпустить. Он разговаривал с ней, старался подбодрить, следил за ее дыханием. Между схватками, когда она могла немного расслабиться, он наблюдал за ее лицом.
Несколько раз он замечал выступившие на ее глазах слезы. Кесси сдерживала их, хотя много раз издавала мучительные стоны. Эндрю восхищался тем, как стойко она переносит боль.
Днем в пятнадцать семнадцать Кесси наконец родила девочку девяти с половиной фунтов. Дочь Мерфи. Эндрю был в этот момент рядом с женой, в изумлении наблюдая за происходящим. Прежде чем он осознал, что произошло, новорожденную передали ему. Распираемый гордостью и радостью, Эндрю покачивал девочку у своей широкой груди и улыбался.
Он был очарован этим крошечным созданием. Глаза малютки были закрыты, голова покрыта пушком золотистых волос. Когда Эндрю оторвал взгляд от ребенка, он увидел, что слезы ручьем текут по щекам Кесси.
– Это слезы радости или облегчения? – тихо спросил он.
Глядя на сверток, который Эндрю держал у груди, Кесси прошептала:
– Мерфи хотел сына.
– У него прекрасная дочь, – возразил Эндрю голосом, полным нескрываемого благоговения перед таинством жизни. – Она похожа на тебя.
Удивленная комплиментом, Кесси взглянула на него. Пока она вытирала свое мокрое от слез лицо, он улыбался удивительной улыбкой, которую она редко видела на его лице.
Было невозможно не отозваться на доброту.
– Спасибо, что ты был со мной, – прошептала она. – Прости, если что-то было не так.
– Ты держалась молодцом, Кесси. Мерфи гордился бы тобой.
– И был бы разочарован, – вновь повторила она, упав духом.
– Я не согласен, но давай не будем спорить. Как ты думаешь назвать ее?
Мгновение Кесси выглядела растерянной.
– Я не знаю. Я ожидала, что будет сын. Я думала… назвать его в честь Мерфи.
– Придется изменить планы, – тихо проговорил он, – это девочка.
Кесси протянула руку, чтобы погладить малышку по головке. Пока ее пальцы ласкали нежный золотистый хохолок, она гадала, как назвать ее драгоценную дочурку.
– Если бы это была твоя дочь, Эндрю, как бы ты ее назвал?
Она не почувствовала слез, вновь заструившихся из ее глаз, пока не ощутила тепло его руки на своей щеке. Его пальцы нежно вытирали их.
– Если бы она была моя, я назвал бы ее Элизабет, в честь моей мамы.
– Тогда я назову ее Элизабет Мерфи Макларен, – решила Кесси, бросив на Эндрю быстрый пытливый взгляд. – Как тебе?
Его глаза лучились особой теплотой и заботой, которых она не видела прежде.
– Элизабет, – прошептал он тихо. – Красивое имя для прелестной крошки. Мерфи гордился бы тобой сегодня, Кесси.
Добрые слова и чуткость Эндрю обезоружили ее. Кесси перевела взгляд с него на малышку.
– Но Мерфи больше нет… – Она беззвучно заплакала.
Глава 6
В последующие недели Эндрю много думал. В результате он сделал несколько открытий, касавшихся его самого и Кесси.
Он был поражен силой духа, которую его жена проявила во время родов. Увидел ее в новом свете, стал уважать как женщину. Восхищаясь, он сознавал, что неправильно судил о ней из-за ее возраста.
Эндрю благоговел перед актом рождения и совсем не был готов к тому, чтобы принять в руки младенца. Однако именно с этого мгновения он полюбил Элизабет и не мог уже отрешиться от такого сверхсильного чувства к другому человеку, как любовь. До гибели Мерфи он не верил, что люди способны испытывать чувства, подобные этому по глубине.
С первых часов жизни Элизабет он почувствовал себя отцом. Его злость по отношению к Мерфи ослабла из-за любви к дочери друга. Было смешно, но именно беспомощность принесла Эндрю одну из самых больших радостей, которые он когда-либо знал.
Раньше он слушал, как Джесс говорил о привязанности к своим детям, не осознавая, что именно тот имел в виду.
Теперь Эндрю это прекрасно понял. Каждый день открывал ему не только как воспитателю, но и как личности что-нибудь новое.
Из-за того, как он ухаживал за ней и помогал заботиться об Элизабет, Кесси все больше и больше уважала его. Он видел, как загорались любовью ее глаза, когда она держала младенца у своей груди, слышал, как нежно она ворковала над ним во время купания, и наконец-то понял, что Кесси была права, когда настаивала на том, что она уже женщина. Она легко вошла в роль матери, естественно приняв на себя всю ответственность. Эндрю пришлось согласиться, что она уже не ребенок, как это ему казалось. С дочкой на руках Кесси была воплощением женственности. Наряду с уважением в нем всколыхнулись и другие чувства. Многие из них привели его в недоумение и даже поставили в тупик. Он никак не мог объяснить вдруг появившуюся тревогу.
