— Эта вещь обладает Силой… — медленно сказал он.
Тирта не пыталась притронуться к ней, но наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть. Лезвие не гладкое, как ей показалось на расстоянии. На нем глубоко выгравированный рисунок. Символы древних знаний, знакомые ей с детства, а в том месте, где у рукояти лезвие расширяется, зверь, инкрустированный другим материалом, голубым, как символы на скале. Такого животного она никогда не видела. Может быть, это вообще не живое существо, а видение какого-то посвященного, избранное им в качестве герба своего рода и Дома.
Рукоять, видная сквозь расставленные пальцы ее спутника, из такого же голубого металла и заканчивается шарообразным утолщением, похожим на тусклую жемчужину, гладкую, но необработанную.
Действительно, вещь, обладающая Силой. Возможно, это вообще не оружие, предназначенное для убийства, а скорее, фокус, через который устремляется Сила. Но кто в Карстене мог решиться иметь дело с Силой?
Те, кто преследовал и убивал ее соплеменников, провозглашали, что такой контакт — это зло, что он может отнимать жизнь. И сделали все, что могли, чтобы таких контактов больше не было. Все обладавшие Даром были убиты — или, если речь шла о волшебницах, лишались Дара. Волшебницы не ложатся с мужчинами, а если взять их силой, они лишаются своих способностей.
Тирта выпрямилась.
— Он живой, в нем Сила, — согласилась она. — Но из Карстена?.. — невозможно отрицать, что это оружие помогало уничтожать захватчиков. Кто посмел воспользоваться этим оружием, принести его в страну, которой правит Сила?
— Из Карстена… — Он говорил задумчиво, глядя на камни, под которыми должно лежать множество мертвецов. — Да… кто и зачем?
— И откуда знал о нем сокол? — осмелилась спросить Тирта.
— У пернатых братьев есть свои способы, — с отсутствующим видом ответил он. — Такое оружие может их привлечь.
Он снял с пояса длинный охотничий нож и сунул его в петлю за голенищем. А на его место подвесил свою находку. Она легко вошла, хотя часть рукояти высовывалась из ножен.
— Вещь, обладающая Силой… — Повторила Тирта его слова. Ей не хотелось касаться меча. Даже не притронувшись, она ощутила поток энергии как предупреждение. Но сокольничий должен был испытать то же самое, и это не отвратило его от предмета, который его соплеменники должны бояться, как и все другие жители Карстена, не принадлежащие к Древней Расе.
— Он пришел ко мне. — Сокольничий произнес это спокойно, и Тирта припомнила другое сказание — историю топора Вольта, который пришел в руки Кориса из Горма из гробницы самого Вольта, давно умершего и похороненного. Топор Вольта выбрал сам.
Может, и это оружие, наделенное неведомой силой, само выбрало себе нового хозяина?
— Топор Вольта, — сказала Тирта, пораженная тем, что такое может повториться. Но у этого меча нет такой истории, нет имени, а тот, кто овладел им, не обладает Даром.
Его голова в крылатом шлеме дернулась, словно от удара.
— Он пришел ко мне, — снова сказал он медленно. — Тому есть причина, и она откроется со временем.
Он повернул своего пони и потянул за узду. И они направились назад, по пути от этого места, наполненного развалинами и смертью. Тирта обнаружила, что все время поглядывает на голубой шар, который виднеется на поясе сокольничего. Он от движения смещался, потому что не вошел в ножны.
Девушка не верила, что эта находка случайна. Она начала тревожиться и все время испытывала желание оглянуться или посмотреть на верх окружающих тропу стен. Но ее спутник не проявлял никакого беспокойства, и сокол ехал у него на седле. Как будто принял все происшедшее как необходимую часть того, что еще будет.
К вечеру они выбрались на более открытое место; вдали, в том направлении, где, по мнению Тирты, находится перевал, мягко уходили вверх склоны. По обе стороны — неровные вершины. Кажется, что тут были нанесены удары огромным мечом и огромные куски были перевернуты острым концом к небу. Какая-то грозная отстраненность местности говорила о том, что двигаться дальше нужно еще осторожней. Тирта прогнала неспокойные мысли. Может быть, именно неровная дикая местность заставляет ее чувствовать, что за ними постоянно наблюдают.
Дважды за день встречали они следы бойни, в которой погибла армия Пагара и которая отбросила южные земли в варварство. Ржавый металл, древко знамени, торчащее между камнями, а от самого знамени осталось только несколько обрывков. И побелевшие кости. Эти места давнего пира стервятников путники огибали стороной.
Однако в сам проход вступить до утра они не смогут, так что пришлось разбивать лагерь на высоте, где воет и свистит ветер и в конце концов начинает казаться, что это кричат мертвецы Запас воды у путников был ограничен, поэтому они протерли влажной тряпкой пасти лошадей и дали каждой по одной чашке воды; чашки нашлись в сумке Тирты. Себе они взяли еще меньше, и поэтому есть сухой хлеб было очень трудно: он застревал в горле.
Как только они остановились, сокол поднялся в воздух и, должно быть, нашел где-то добычу. Он вернулся, когда наступила ночь, и долго общался с человеком теми же звуками, что и при их первой встрече.
Когда птица села на седло, сокольничий заговорил:
— Нам примерно день пути до подножия холмов. Я прослужил больше четверти назначенного времени. Что ты захочешь от меня, когда мы спустимся с гор?
Справедливый вопрос. Она назначила двадцать дней службы просто потому, что хотела быть уверенной, что успеет с его помощью пройти через горы.
Хочет ли она, чтобы он сопровождал ее и дальше?
Тирте предстояло принять решение и потом действовать в соответствии с ним.
Дом Ястреба на востоке. У нее есть… Она порылась под одеждой и нащупала сумку с монетами. В отделении сумки еще карта, ее единственная карта, хотя вряд ли она точна. Тирта составила ее по тем отрывочным сведениям, которые ей удалось собрать.
Ее простой план заключался в том, чтобы пройти вдоль основания холмов, не углубляясь в открытую местность, которая ей известна только по слухам, пока она не сможет двинуться прямо к крепости или к тому, что от нее осталось. Конечно, план, в котором много неясного. Девушка долго молчала.
Ну, что ж, решила она, терять ей нечего. Может быть, она, сама того не сознавая, уже ответила на этот вопрос за дни их совместного пути. Сокольничего ждет в Карстене не более приветливый прием, чем ее.
Кому он сможет ее предать? И что именно предать? То, что представительница народа Древних хочет вернуться на место, которое когда-то принадлежало ее роду? Она сама не может точно сказать ему, что ищет там. Ее только влечет в этот поиск. Она расскажет ему правду, а он пусть решает, просит ли освободить его от клятвы или нет.
В долине стемнело, но путники не разжигали костер. Сокольничий казался черной тенью на фоне скалы, у которой сидел. Впрочем, неважно: даже днем она не может прочесть выражение его лица. Пусть вслух ответит ей, да или нет.
