Книга Реквием по солнцу - Элизабет Хэйдон

Слит почтительно, но без подобострастия посмотрел в глаза Эстен:

— Да.

Эстен кивнула:

— Как тебя зовут?

— Слит.

— Какой год?

— Четвертый. Эстен снова кивнула:

— Значит, тебе одиннадцать или двенадцать?

— Тринадцать.

В глазах Эстен появился интерес.

— Хмм. Выходит, я поздно тебя взяла?

Слит сглотнул, но решил не сдаваться и просто пожал плечами.

На лице Эстен заиграла улыбка.

— А он мне нравится, Дрант. У него есть характер. Проследи за тем, чтобы его хорошенько накормили. — Черно-синий диск вновь появился в ее длинных тонких пальцах. — Где ты его взял?

— Нашел в зеленой вазе на самой дальней полке в комнате обжига.

— Ты знаешь, что это такое?

— Нет, — покачал головой Слит и увидел, что Эстен снова рассматривает диск. — А вы?

На лице Эстен промелькнуло такое потрясение от его наглости, словно он ее ударил. Однако она быстро пришла в себя и успела жестом остановить мужчин, стоявших у нее за спиной. Ее сияющие глаза устремились на мальчика.

— Нет, Слит, я не знаю, что это такое, — ровным голосом ответила она и повернула диск так, чтобы на него упал свет одной из ламп. — Но ты можешь спать спокойно, я непременно узнаю.

— Сначала я принял его за специальный нож для очистки швов, — добавил Слит, глядя на то, как свет отражается от диска, все еще находящегося в руках Эстен. — Но потом мне пришло в голову, что, возможно, он пролежал в той вазе довольно долго.

Когда Слит снова посмотрел на Эстен, в ее глазах, уставившихся в темноту, зажегся жестокий огонек.

— Может быть, ты прав, — тихо проговорила она. — Не исключено, что он пролежал там три года. — Она повернулась к одному из мужчин, стоявших в углу. — Ябрит, заплати Слиту десять золотых крон за то, что у него такие прекрасные глаза, и не забудь как следует накормить его. Передай Боннарду, пусть они возвращаются на фабрику, как только мальчик поест. — Она еще раз взглянула на Слита. — Твоя внимательность сослужила нам обоим хорошую службу. Советую тебе и дальше держать ухо востро. И не говори никому о своей находке.

Слит кивнул и последовал за мрачным человеком, знаком велевшим ему идти за собой.

Дрант, наследник Эстен, посмотрел вслед удаляющемуся мальчику, а затем повернулся к главе гильдии:

— Убрать его?

Эстен покачала головой и снова повертела диск в руке.

— Не нужно, пока мы не выясним, что это такое. Жалко выбрасывать на ветер четыре года обучения, если эта находка окажется самым обычным ножом.

Дрант прищурился в свете фонаря.

— А если нет? Если это осталось после… той ночи? Эстен снова поднесла диск к свету, и синие отблески отразились в ее темных зрачках.

— Боннард знает, где спит мальчишка. А тебе известно, где спит Боннард.

Наконец она оторвала взгляд от диска и кивнула остальным мужчинам, которые тут же растворились в темноте.

Все фонари, кроме одного, были погашены, и ночь воцарилась в залах гильдии, когда мужчины вернулись с матушкой Джулией.

Эстен печально улыбнулась, глядя, как мудрая старуха входит в прихожую. Высушенная, словно старая слива, сгорбленная и укутанная в несметное количество разноцветных шалей, матушка Джулия по своему влиянию и могуществу уступала лишь самой Эстен и привыкла принимать тех, кто хотел получить у нее нужную им информацию, в своем доме и на своих условиях. То, что ее посреди ночи заставили тащиться в район Внутреннего Рынка, вне всякого сомнения, не способствовало улучшению ее настроения и смягчению и без того вздорного нрава, но, как и все в царстве воров, она не могла отказать Эстен или продемонстрировать ей недовольство.

Фальшивая улыбка, явившая миру отсутствие нескольких зубов, расцвела на морщинистом лице.

— Добрый вечер, глава гильдии. Да благословит тебя удача.

— И тебя тоже, матушка.

— Чем могу быть тебе полезна?

Эстен посмотрела в старое, морщинистое лицо, на котором светились умные живые глаза. Матушка Джулия была гадалкой и довольно неплохо зарабатывала на дураках, которые обращались к ней за советом. И хотя она умела предсказывать будущее не лучше всех остальных людей, матушка являлась очень надежным источником информации, касающейся прошлого и настоящего, благодаря разветвленной шпионской сети, состоящей главным образом из членов ее семьи. Ее штаб находился в Яриме, но члены организации нередко наведывались и в другие провинции. Эстен точно знала, что сейчас у матушки Джулии семнадцать детей, потому как именно она уменьшила их количество на одного, а сколько у нее внуков, двоюродных братьев, сестер и прочих родственников, было просто не сосчитать.

Эстен сразу же поняла, что матушка Джулия взволнована. Ее морщинистое лицо оставалось непроницаемым, но в глазах плескалось беспокойство. Как правило, матушка Джулия лучше всех на рынке разыгрывала партии, в которых обе стороны — а чаще одна — получали информацию. Но сейчас она слишком поспешила, пытаясь намекнуть Эстен, что, получив нужные сведения, та станет ее должницей.

«Да, она теряет хватку», — подумала Эстен, отправив эту мысль в специальное хранилище, где она сберегала все сведения, которые могли когда-либо ей пригодиться. Она отвернулась и подошла к огню, не давая матушке Джулии заглянуть себе в лицо.

— Ничем, матушка.

Старуха закашлялась, и Эстен поняла, что та напугана.

— Правда?

Эстен улыбнулась про себя, затем нацепила на лицо самое серьезное выражение и повернулась к матушке Джулии:

— Я чрезвычайно огорчена тем, что до сих пор не получила от тебя ответа на вопрос, относительно которого действительно просила помощи.

Старуха испуганно поднесла к горлу скрюченную артритом руку.

— Я… старательно ищу, я вглядываюсь в… в красные пески Времени, чтобы найти…

Эстен подняла руку, и матушка замолчала на полуслове.

— Избавь меня от своей глупой болтовни, я не принадлежу к тем болванам, которые приходят к тебе, чтобы поглазеть на твои фокусы. У тебя было больше трех лет, чтобы ответить на очень простой вопрос, матушка: кто уничтожил мой туннель, украл рабов, убил мастеров? Кто в последний момент не дал мне разбудить спящий Энтаденин и оставил Ярим страдать от жажды, а меня лишил денег и власти, которую я могла бы получить? Уж какой-нибудь маленький ключик к разгадке можно было бы найти, однако ты не принесла мне ничего, совсем ничего.

— Клянусь тебе, глава гильдии, я искала изо всех сил, день и ночь, день и ночь, но не осталось никаких следов! — заикаясь, пролепетала старуха. — Никто в Яриме ничего не знает. За пределами Рынка никто и не догадывался о существовании туннеля. Его уничтожение, наверное, дело рук злых богов. Кто еще, как не демон, мог заставить весь этот раствор затвердеть, когда на такое не способны все ваши печи, вместе взятые?