– Это я-то негодяй? – возмутился Чарли.
Он уставился на красные ботинки тетушки Венеции. И ничегошеньки у нее не молодые ноги. Просто она хитрющая и коварная. Вот и все.
Бабушка Бон втолкнула его в кухню. Чарли плюхнулся на стул и потер шею.
Мама оторвалась от газеты:
– Что случилось?
– Кое-кто проявил себя очень скверным мальчиком, – провозгласила бабушка Бон. – Верно, Чарлз? И к тому же прожженным лжецом.
– Ничего подобного, – буркнул Чарли.
– Именно, именно лжецом. – Бабушка Бон уселась напротив Чарли и впилась в него глазами. – Кое-кто присвоил чужой ящик, а открыть его не может.
Чарли и увернуться не успел, как тетушка Венеция выудила у него из кармана связку ключей.
– Ну-ка, что у нас тут такое? – осведомилась она, звонко встряхивая ключами над головой у Чарли.
– Чарли, чьи это ключи? – обеспокоенно спросила мама.
– Ничьи. Они… мне их дал знакомый. Игра такая.
– Лжешь, – припечатала бабушка Бон
– Не смейте его так бранить, – сердито вступилась мама. – Откуда вам знать, что он говорит неправду?
– Эми, дорогая, я знаю о твоем сыне гораздо больше твоего, – холодно сообщила бабушка Бон. – Он получил ящик от одной персоны, которая ничего умнее не придумала. Эта персона забрала ящик, который не принадлежит ей по праву, а глупый мальчишка перепрятал его. Не исключено, что в доме у этого Бенджамина.
– Понятия не имею, о чем это вы, – сопротивлялся Чарли. Он наотрез отказался отвечать на дальнейшие расспросы, и в конце концов бабушка Бон отступилась.
Тетушка Венеция со зловещей усмешечкой швырнула ключи на стол.
– Отнеси-ка их лучше обратно владельцу, – едва ли не ласково посоветовала она.
Чарли сгреб ключи.
– И имей в виду, ты ничего не слышала, – предупредила маму бабушка Бон.
– Да оставьте же вы мальчика в покое! – воскликнула мама.
– На некоторое время оставим. Может быть. – Бабушка Бон и тетушка Венеция многозначительно переглянулись. – У нас есть еще одна дичь.
К величайшему облегчению Чарли, сестры надели шляпы и перчатки и удалились. Не иначе, отправились терзать кого-нибудь еще. Ну, если они нацелились на Бенджамина, подумал Чарли, то Спринтер-Боб их и близко не подпустит.
– Чарли, что происходит? – спросила мама, как только они с Чарли остались наедине.
– Да ничего особенного, мам. Бабушке Бон непременно надо все знать, а у меня есть право на собственные тайны, разве нет?
– Конечно, есть. Но сдается мне, на сей раз тайна довольно важная. Ты не расскажешь мне, в чем дело?
Мама так разволновалась, что Чарли ужасно не хотелось ей врать. Поэтому он решил рассказать ей правду. Но частично. Совсем чуточку.
– Понимаешь, все из-за младенца, – начал он.
Мама ахнула:
– Как это – младенца?
Чарли расстроился, потому что она явно испугалась.
– Да, мам, ничего страшного, я не в том смысле, что я похитил младенца! Ничего такого. И вообще, сейчас она уже не младенец. Она, эта девочка… ей столько же, сколько и мне. А когда она была совсем маленькая, у нее умерла мама, а папа взял и обменял ее на одну вещь…
– Что?! – Мама прижала ладонь ко рту.
– Ужасно, правда? В общем, девочкин папа недавно умер, и единственная оставшаяся родственница ее ищет, но найти никак не может. Вот я и собираюсь ей помочь.
– Ты, Чарли? Но ты же не можешь заниматься поисками пропавших детей. Девочка могла попасть куда угодно.
– А мне кажется, я точно знаю, где она. Извини, мам, но больше я тебе пока рассказать не могу. Ты же меня не выдашь бабушке Бон и теткам, а? По-моему, они явно не на нашей стороне.
– Это точно, – печально подтвердила мама.
– Я найду ту девочку, мам, – серьезно сказал Чарли. – Знаешь, странно, но я чувствую… как будто я должен, обязательно должен это сделать.
К полному смятению Чарли, мамины глаза заблестели от слез.
– Ты вылитый отец, – мягко сказала она. – Конечно, я никому не выдам твою тайну, сынок. Но будь осторожен. Те, против кого ты сражаешься, очень могущественны. – Она покосилась на окно, и Чарли понял намек.
В дверь позвонили.
– Наверно, Мейзи опять забыла ключ, – вздохнула мама. – Иди отопри, Чарли.
Но это была не Мейзи. На пороге стоял незнакомый мальчик с живым и подвижным лицом. Ростом он был повыше Чарли, с блестящими ореховыми глазами и такими же волосами.
– Привет, меня зовут Фиделио Дореми, – сообщил он. – Мне поручили заниматься с тобой музыкой. Буду тебя подтягивать. Тебе просто повезло! Что скажешь?
Чарли онемел.
– Да ведь сегодня воскресенье, – выдавил он наконец.
Мальчик улыбнулся до ушей:
– А я на неделе страшно загружен. Можно войти? – В руках у него был скрипичный футляр.
Чарли попытался собраться с мыслями:
– Я не понял, кто тебя прислал?
– Как кто – академия Блура, – жизнерадостно отозвался Фиделио. – Мне сказали, с музыкой у тебя не ах. – Он заулыбался еще шире.
– С музыкой у меня вообще никак, – улыбнулся в ответ Чарли.
Фиделио, не дожидаясь приглашения, вошел в прихожую.
– Ну, а где у вас фортепиано? – осведомился он.
Чарли провел его в столовую, которую отпирали только для визитов тетушек. В дальнем конце гостиной у стены поблескивало фортепиано. На памяти Чарли на нем ни разу не играли.
Фиделио откинул крышку и пробежался пальцами по клавиатуре. Зазвучала переливчатая трель – красиво, подумал Чарли.
– Не мешало бы его поднастроить, – оценил Фиделио. – Но сойдет и так. На нем кто-нибудь играет?
– Наверно, мой отец играл, – неожиданно для себя произнес Чарли. – Точно не знаю. Он умер.
– О-о… – Фиделио в первый раз посерьезнел.
– Он давно умер, – поспешно добавил Чарли.
Фиделио вновь заулыбался. Он выдвинул вертящийся табурет, уселся и заиграл – громко и весело.
– Что ты делаешь? – На пороге возникла мама. Лицо у нее было белее снега.
– Добрый день! – поздоровался Фиделио. – Меня зовут Фиделио Дореми. Я пришел заниматься с Чарли музыкой.
– Но почему? – слабо удивилась миссис Бон.
– Так ведь он один из одаренных! И даже если он никогда не станет музыкантом, он же все равно должен хоть что-то знать, когда поступит в академию. Разве нет? – И Фиделио одарил миссис Бон обаятельной улыбкой.
