Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Спохватилась, что тоже подпала под обаяние пятистопного ямба, плюнула и замолчала. Зяма же, напротив, разговорился.
– Идем во двор и посидим в беседке, – предложил он.
Я мрачно посмотрела на него. Нарочно он шпарит ямбическим стихом или это случайно вышло?
– Обсудим это пакостное дело, – сказал братец, по-своему истолковав мой вопросительный взгляд.
Наша беседа все больше напоминала диалог героев шекспировской трагедии.
Индия и Казимир:
– Да, дело дрянь!
– Но мы его поправим?
– Попробуем. Боюсь, что будет трудно,
Раз с нами нет Дениса.
– Кстати, где он?
– На море смылся! Без меня, скотина!
– Досадно это, нам бы пригодился
Проверенный товарищ из ментовки!
Обмениваясь репликами, мы быстро шагали вниз по лестнице. На площадке пятого этажа за сетчатой дверью, как за полупрозрачной драпировкой, возникла хрупкая фигурка в белом. Началась сцена «Те же и Алка».
– О Трошкина! О нимфа! – воззвала я, начиная истерически веселиться.
– Это кто тут? – откликнулась подслеповатая Алка, умудрившись не поломать мне стих.
– Мы, Кузнецовы! Зяма и Индюха!
– Куда идете?
– Вниз!
– Зайдите в гости! Я сделала желе из ежевики!
– Сейчас умру! – плача от смеха, пожаловалась я потолочному перекрытию.
– А что с ней?
– Так, свихнулась!
– И было отчего! – посуровев, напомнила я.
– Зайдем, пожалуй! – постановил Зяма.
Трошкина открыла нам сетчатую ширму, мы вошли в квартиру и сразу же перестали изъясняться стихами. Очевидно, Алкина сеточка была не такой уж бестолковой и не пропускала поэтические бациллы, заполонившие подъезд.
Взглянув на Зяму, проницательная Трошкина встревожилась:
– Случилось еще что-нибудь? Я имею в виду, еще что-нибудь плохое?
– Да как тебе сказать…
Зяма замялся, не рискуя с ходу признаваться милой девушке в своих прегрешениях.
– Если очень постараться, то в случившемся можно найти и положительные моменты, – дипломатично сказала я.
– Какие, например? – братец сильно удивился.
– Например, если ты сядешь в тюрьму, то папуля с мамулей будут меньше платить за квартиру, а я займу твою комнату, она больше и лучше, чем моя.
– Еще что-нибудь? – Зяма был кроток.
– Ну… Еще нашей семье не придется тратиться на твой скуттер.
– Минуточку! – встряла в разговор Алка. – А почему это Зяма должен сесть в тюрьму?
– И не должен, и не хочу, а как обернется – один бог знает! – вздохнул братец и понурился.
– Посмотри на этого человека, Аллочка! – призвала я. – Ты видишь перед собой экземпляр Хомо Кобелиус, или Мужика Кобелирующего, страдания которого имеют тот же источник, что и его радости.
– Надеюсь, это не заразно? – опасливо спросила Трошкина и попятилась.
– Нет, нет, – успокоила я подружку. – Нам с тобой это грозит разве что сильной мигренью. Придется крепко поломать головы, как выручить нашего обормота из ямы, в которую он сам себя загнал. Дело в том, что Зяма имел неосторожность своими ушами слышать шумы, которые беснующийся Бронич производил под дверью убитой гражданки Цидулькиной.
– Цибулькиной, – поправил меня Зяма.
Алка взглянула на него и помрачнела. Она все поняла.
– Ты был внутри? С этой убитой гражданкой?
– Только тогда она была еще живой! – Судя по мимолетной улыбке, Зяму посетило приятное воспоминание. – Даже очень живой…
Трошкина в приступе ревности скрипнула зубами, но тут же взяла себя в руки и разжала стиснутые кулачки. Должно быть, вспомнила, что ее счастливую соперницу уже убил кто-то другой.
– Кто же ее убил, интересно? – задумалась я.
– Так. Надо прояснить условия нашей задачи, – постановила бывшая отличница-медалистка. – Сейчас мы сядем, возьмем бумагу и ручку и запишем все известные нам факты.
– Спокойно, сядем все! – жестоко пошутила я.
Трошкина посмотрела на меня с укором, а Зяма больно щелкнул по макушке и сделал зверское лицо. Я усовестилась, окоротила язык и благонравно присела на диванчик в Алкиной светлице. Братец опустился рядом со мной, а Трошкина, нацепив очки, устроилась за столом с блокнотом и ручкой. Затем последовал обстоятельный допрос, в ходе которого выяснилось следующее.
Сегодня в четырнадцать часов с какими-то минутами свидетель Кузнецов Казимир Борисович явился в гости к гражданке Цибулькиной Елене Яковлевне в ее двухкомнатное жилище по адресу: улица Дежнева, дом восемь, квартира тридцать. Елена Яковлевна была дома одна, что позволяло ей разгуливать по квартире в незатейливом наряде Евы. Пылкий Казимир Борисович сразу же костюмировался соответствующим образом и приблизительно полчаса активно вступал с хозяйкой дома в интимные отношения.
– Активно и неоднократно! – горделиво уточнил Зяма.
– Избавь нас от подробностей! – попросила я, взглянув на Трошкину, которая яростно строчила в блокноте, пламенея ушами.
На скрежет ключа в замке Елена Яковлевна и Казимир Борисович отреагировали не сразу, потому что были сильно заняты друг другом. Дверь не открылась, так как предусмотрительная хозяйка квартиры заперла ее на задвижку, но через некоторое время послышался стук, быстро превратившийся в грохот. Затем шум усилил мужской голос, все более громко и сердито озвучивающий слова, больно ранящие женскую гордость Елены Яковлевны.
– Я хотел выйти и набить этому мужлану морду, уже и трусы надел, но Леночка меня удержала, – сообщил Зяма. – Она сказала, что это муж ее пришел. Ну, муж – это святое, я в бутылку лезть не стал, удалился тихо, по-английски.
Казимир Борисович воспользовался одним из классических сценариев – ретировался через балкон, задействовав по ходу дела кстати подвернувшуюся пожарную лестницу. В четвертом часу пополудни в затопленном солнцем дворе не было ни души, и герой-любовник без помех и свидетелей спустился из двухкомнатного рая на пятом этаже на размякший асфальт.
– То есть на этом асфальте остались твои следы? – прицепилась к словам дотошная Алка. – Это очень плохо. Милиция, если поищет, их обнаружит.
– Да еще, глядишь, найдутся свидетели исторического спуска по пожарной лестнице, – добавила я. – Какая-нибудь бабуся из дома напротив, выглянув в окошко глотнуть свежего воздуха, вполне могла заметить крупное яркое пятно, оказавшееся при внимательном рассмотрении молодым человеком в розовой рубахе и портках с перламутровыми нашивками.
– Надо было мне попроще одеться, – с сожалением пробормотал Зяма. – Да кто же знал, что так обернется! Все, больше розовое не надеваю, обтягивающее не ношу и замужних дам не танцую.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
