Мэри машинально повернула голову.
В этот-то самый момент Кетлин умудрилась высыпать клодизон в стакан с водой. Быстро, ловко и глазом не моргнув. К трудящимся над манекенщицами визажистам и парикмахерам она стояла спиной, загораживая собой поднос, поэтому никто из окружающих ничего не заметил. Все произошло наиудачнейшим образом, просто идеально.
Сделав свое черное дело, Кетлин направилась в ту сторону, где якобы кого-то увидела.
А Мэри, не придав случайному столкновению особого значения, продолжила путь…
Сидя вечером этого же дня в ресторане, в котором Филип Вассон устраивал прием для нью-йоркских гостей, Кетлин испытывала невероятное наслаждение.
Привычных дифирамбов лондонскому кутюрье никто не пел. Сегодняшний показ прошел с заминками и неувязками, к тому же лучшие модели коллекции были представлены наихудшим образом. Большинство из гостей тактично помалкивали, лишь самые бойкие и красноречивые из них произносили тосты, старательно не затрагивая сегодняшнее шоу.
Наиболее же приятным в этом вечере Кетлин находила выражение лица, с которым невольная виновница сегодняшней неудачи сидела за столом и смотрела перед собой. Все в ней — и плотнее обычного сжатые, а потому почти не похожие на детские губы, и периодически подрагивавшие ноздри, и потерянный взгляд — говорило об осознании своей вины, о раскаянии.
Актриса, тоже мне, мысленно злорадствовала, глядя на нее, Кетлин. Убита горем и даже не пытается это скрыть. Брала бы пример с меня.
Она вспомнила, какой оставалась внешне спокойной, когда Вассон не назвал ее имени, перечисляя манекенщиц, которых намеревался задействовать в сегодняшнем показе. И о том, как несколько часов назад, готовясь совершить акт справедливого возмездия, прогуливалась по гримерной с видом счастливейшего из живущих на земле существ. Она искренне восхищалась собой.
Вот что называется настоящим талантом, думала Кетлин. А эта звезда распустила нюни. Еще чуть-чуть — и пустит слезу!
Кетлин было очень весело. Ее душил смех. И распирало от желания подойти к Софи, заглянуть ей в глаза и расхохотаться в белое как мел лицо.
Но она не поднималась со своего места и продолжала лишь осторожно наблюдать за неприятельницей.
Сидящая рядом с Софи ее подруга и коллега Айрин каждые пять минут наклонялась к соседке и с чувством что-то втолковывала ей.
Пытается успокоить, догадалась Кетлин, поднося к губам бокал, чтобы спрятать улыбку. Наверное, несет какую-нибудь чушь. «С кем не бывает», «На все наплюй», «Ты сказочно талантлива, и все об этом знают»… Ха-ха-ха! Только сегодня об этом неслыханном таланте почему-то не вспоминают.
Софи отвечала подруге преимущественно короткими кивками, и выражение ее лица не менялось. По нему было видно, что она переживает сегодняшнее событие как трагедию, как серьезную личную драму.
Наверное, боится, что Вассон переменит к ней отношение, охладеет к ее прелестям, размышляла Кетлин. А я на это уповаю. В их расставании — залог моего счастья, моего успеха!
— Э-хе-хе, — послышалось справа от нее. — Ну и денек выдался!
Кетлин повернула голову и увидела Вассона с бокалом шампанского в руке. Несколько минут назад он вышел на балкон с владельцем салона, в котором проходил показ. А теперь вернулся, но сесть решил не на свое место, а рядом с ней, Кетлин.
Ее сердце взволнованно подпрыгнуло в груди.
— Не расстраивайся, — произнесла она исполненным сочувствия голосом. — Неприятности случаются с каждым из нас. Софи ведь не специально споткнулась сегодня. Так вышло, ничего уже не исправишь.
Произнося имя соперницы, она мысленно чертыхнулась, а в душе ее все перевернулось. Но так было надо. Сердечно поговорить с Вассоном, «попытаться оправдать Софи» входило в ее план. Таким образом она могла убить сразу двух зайцев: обезопасить себя от возможных подозрений и убедить Вассона в своей человечности, заставить поверить, что она сердечная, искренне желающая всем добра.
— Ты очень помогла мне сегодня, Кет, — пробормотал он, отпив из бокала. — Просто спасла… Понимаешь, на Софи, на модели, которые она должна была демонстрировать, я возлагал слишком много надежд. И вдруг такое…
— Не расстраивайся, — повторила Кетлин, вкладывая в эти слова всю мягкость, на какую была способна.
Зазвучала медленная мелодия, и сердце Кетлин замерло, а мгновение спустя трепетно задрожало.
Она посмотрела на Филипа обольстительно, призывно, уверенная, что сейчас он наконец-то предложит ей потанцевать. То, что последовало в следующую минуту, потрясло ее.
— Спасибо тебе, — сказал он, глядя куда-то в сторону и, будто приятеля, похлопывая ее по плечу. — Никогда не забуду, как ты выручила нас сегодня.
Затем решительно, даже поспешно поднялся со стула и направился к Софи.
Софи никак не ожидала, что Филип пригласит ее на танец. До настоящего момента она думала, что после сегодняшнего происшествия он полностью разочаровался в ней, что их прежних отношений уже не вернуть, и очень страдала.
Проснувшись по звонку будильника за полтора часа до ужина, она вспомнила о злополучных событиях на показе и пришла в ужас.
Мысли заметались в голове, путаясь и смешиваясь.
Что со мной было? — силилась понять она. Почему я почувствовала вдруг такую слабость, такое безразличие ко всему происходящему? Как так вышло, что я пошатнулась на подиуме, чуть не упала? Ничего подобного за всю мою бытность манекенщицей никогда не случалось… Может, я расслабилась? Где-то на подсознательном уровне возомнила о себе бог знает что? Поверила, что и впрямь до невозможности талантлива, перестала относиться к работе с должной серьезностью?
Софи принялась в подробностях вспоминать предыдущие вечер, ночь, утро. Вчера ей долго не удавалось заснуть. Почему? Может, потому, что ее день накануне прошел слишком бурно — на съемках, в шумном ресторане, куда они ходили вместе с Морин. Сестра, отпросившись у начальства на несколько дней, приехала из Вашингтона в Нью-Йорк, чтобы подольше побыть с Софи. Уехала вчера в шесть вечера.
Мне следовало хорошенько расслабиться перед сном. Прогуляться, принять ванну, выпить теплой воды с медом, думала Софи, терзаясь угрызениями совести. Я ничего этого не сделала, вот и промаялась полночи. Значит, сама во всем виновата, так мне и надо.
К ее щекам прилила краска. Не поднимаясь с кровати, она схватилась за голову и вновь закрыла глаза. Ей сделалось настолько тошно, что захотелось провалиться сквозь землю.
Бедный Филип! Как он доверял ей, как на нее надеялся! На этом шоу она должна была сыграть главную роль, показать его лучшие произведения в наиболее выгодном свете!.. А она… она все испортила, разрушила его надежды…
Софи порывисто села и взглянула на часы. До ужина в знаменитом нью-йоркском ресторане «Нирвана» оставалось чуть больше часа.
Я не поеду туда, отчаянно мотая головой, решила Софи. Не поеду… Как я взгляну ему в глаза? Что скажу Джейн, девочкам? Надо немедленно собраться и отправляться домой первым же рейсом!
