Ною вдруг отчаянно захотелось выехать на каток. Он отправился в кладовку и выбрал себе подходящую по размеру пару роликов. Навещая свои катки, он иногда катался. Но делал это, обычно когда посетители уходили. Сегодня же ему захотелось смешаться с веселой толпой. Он проехал мимо Фрэнси, и у нее глаза округлились. На втором круге она улыбнулась ему — и ее улыбка согрела его душу. Проезжая мимо нее в третий раз, Ной выдохнул:
— Присоединяйтесь.
В следующее мгновение он взял ее под руку, и они без перерыва откатали несколько кругов. Фрэнси вдруг почувствовала, что хочет прижаться к нему. Ной же, ощутив исходивший от нее аромат роз, подумал о том, что давно уже ему не было так хорошо. Музыка, движение, цветные огни — все это создавало удивительное настроение праздника. А Фрэнси… Она была прекрасна, как солнечный весенний день, очаровательна, как полевой цветок на ветерке, и ослепительна, как фейерверк. Но разве все это передашь словами? И Ной с растерянной улыбкой проговорил:
— Вы действительно умеете кататься.
Она изящно склонила голову набок.
Фрэнси, видимо, уловила что-то не совсем обычное в интонации его голоса, она решительно обхватила его за талию, заняв «прогулочную» позицию. Ее ладонь легла на ремень его брюк, а кончики пальцев почувствовали жар его тела — и все! Ей тут же захотелось коснуться его груди… «Нет! Радуйся музыке, наслаждайся движением… Представь себе, что это не Ной, а какой-то другой партнер». Фрэнси не помнила, сколько кругов они откатали, но вдруг поняла, что запыхалась.
— Не хотите передохнуть? — неожиданно раздался голос Вероники.
Фрэнси взглянула на Ноя. Почувствовав запах его хвойного одеколона, она покачнулась, но все же устояла.
Вскоре музыка стихла и огни погасли. Кроме них, на катке никого не было. Она затаила дыхание — Ной пристально смотрел на нее.
Глава 6
Фрэнси закрыла глаза, но ничего не произошло. Горячие руки Ноя не обняли ее, и губы не опалило поцелуем. Открыв глаза, она увидела, что Ной смотрит на нее все так же пристально. Наконец он медленно поднял руку и коснулся ладонью ее щеки.
Она ожидала, что Ной все же поцелует ее, но он проговорил:
— Это было бы ошибкой, Фрэнси. И мы оба знаем это.
Она понимала, что Ной прав, но ее сердце восставало против подобной рассудочности. Хорошо хоть, что она была на роликах, — иначе сваляла бы дурака. Фрэнси сорвалась с места и устремилась в дамскую комнату. Ной что-то кричал ей вслед, но она не остановилась. Включив холодную воду, Фрэнси плеснула в лицо несколько пригоршней, чтобы прийти в себя.
В субботу Фрэнси все утро не замечала Ноя, и он знал, что это заслужил. Но хуже всего было то, что она не сердилась — просто не замечала его. А если и замечала, то говорила с абсолютным равнодушием. С раздражением он бы справился, а вот как реагировать на равнодушие? И это было совершенно не похоже на Фрэнси, ведь она всегда была такая страстная, страстная во всем.
Ной нервно перекладывал с места на место лежавшие на столе бумаги. Надо было все же поцеловать ее… Только вряд ли это был бы один-единственный поцелуй. Так что он, сдержавшись, поступил очень разумно. Как всегда.
Зазвенел телефон, и Фрэнси сняла трубку. Звонил агент по недвижимости, сообщивший, что в среду в два часа приведет первого клиента. Так быстро? Ной говорил, что дело затянется на месяцы. Очевидно, это зависит от финансового положения покупателя. Придет человек с тугим кошельком, и каток продадут не успеешь и глазом моргнуть. Фрэнси с горечью подумала о том, что похожа на белку в колесе, вертящуюся с безумной скоростью. Надо как-то остановить бессмысленный бег по кругу. Ной идет к своей цели, а она? Чем занята она? У нее появилась возможность взглянуть на себя со стороны, и нельзя больше с этим тянуть. Она разыскала Веронику, поговорила с ней. Потом зашла к Ною в мастерскую, где он сверял списки снаряжения. К счастью, Чарли в мастерской не было.
— В среду в два сюда заявится первый покупатель, — сообщила Фрэнси.
— Он вам не помешает.
— Разумеется. Я вообще намерена отменить некоторые уроки на будущей неделе — кое-какие проведет Вероника, а я поеду в Нью-Йорк. С Вероникой я все обсудила, осталось позвонить Бренту. Если он все еще ждет меня, то поеду завтра утром.
— А когда намерены вернуться?
— Брент просил, чтобы я немного покаталась с ним, это займет неделю-полторы.
— Хорошо. Оставьте мне номер телефона на всякий случай.
— Да, конечно. Возможно, вы уже успеете продать каток…
— Возможно. — Его голос прозвучал абсолютно бесстрастно.
— Значит, увиденное здесь не заставило вас передумать?
— Этого недостаточно, чтобы сохранить малодоходный каток.
Ответ ее не удивил. Господи, сделай так, чтобы это проклятое напряжение между ними исчезло. Если бы он поцеловал ее, это наваждение исчезло бы. Сделано — и забыто. Или ей надо благодарить Господа за это напряжение? Оно не дало им с Ноем сблизиться… Но благо ли это?
— Мне пора на занятие. Как только дозвонюсь Бренту, оставлю на столе номер телефона.
— Отлично.
Отлично? Фрэнси ничего хорошего в такой ситуации не усматривала. Более того, она впервые за много лет запуталась в своих мыслях и чувствах.
Ной стоял у окна крохотной кухни и смотрел в непроглядную ночь. Напряжение не спало даже после занятий на тренажере и с гирями. Не помог и контрастный душ. Еще меньше проку будет от бессмысленного разглядывания дворика Пикаров. Фрэнси скорее всего в своей комнате. Собирает вещи.
Она, как и обещала, оставила номер телефона и свой нью-йоркский адрес. Но это была не гостиница. Неужели остановится у Макинтоша? А вдруг Бренту удастся убедить ее стать партнершей не только в спорте? Ной чертыхнулся, понимая, что все это его не касается. Тогда откуда у него такое чувство, будто она завладела если не всем, то существенной частью его личности и сбежала прочь?
Он задернул шторы и схватил куртку. Может быть, прогулка поможет ему расслабиться.
Морозная ночь дышала свежестью, но он шел по улицам, не ощущая свежести, не замечая ни домов, ни редких прохожих. Перед глазами стояло лицо Фрэнси — у нее были закрыты глаза, и она ждала его поцелуя. В ушах у него до сих пор звучал голос девушки, сообщившей ему о своей поездке в Нью-Йорк. Но более всего огорчало замешательство в ее глазах. Когда он вернулся, тревога его не уменьшилась. Не ощущал он и усталости от быстрой ходьбы. Над задним крыльцом дома Пикаров горел яркий свет. Когда он уходил, его не было. Кому-то тоже не спится. Он направился туда, влекомый неведомой силой. Возможно, ему просто захотелось поговорить.
На качелях, свисавших с толстых ветвей платана, сидела Фрэнси. Увидев Ноя, она, похоже, не обрадовалась.
