Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Тогда я решил отправится на Дальний Восток. Во-первых, там был влиятельный человек – отец Яши Бордовского, а во-вторых, там было полно китайцев, а Китай нас признал. Я созвонился с Яшей, и он с радостью согласился составить мне компанию. К нему присоединился, как только узнал о наших планах, и Малкольм Вульф. Все равно он рвался приехать на родину, а родина его была в районе Челябинска – получалось, как раз по дороге от Риги до Благовещенска. Итак, Благовещенск!
Глава 22
Семь с половиной часов полета из Шереметьево, и мы приземлились в аэропорту Игнатьево. У входа в VIP-зал, в левом крыле аэровокзала, нас ждали два черных «гелендвагена». Водитель первого из них поздоровался с Яшей и пригласил нас в машины. Через двадцать минут мы подъехали к красивому трехэтажному особняку старинной постройки, расположенному на набережной Амура с великолепным видом на реку и на противоположный берег, на котором светился, как новогодняя елка, китайский город Хэйхэ. У входа нас встретил отец Яши, Борис Бордовский. Они обнялись. Яша представил нас, и Борис поприветствовал всех крепким рукопожатием. Невысокий, хорошо очерченное лицо, нос с небольшой горбинкой, глубоко посаженные глаза, быстрые уверенные движения. Рядом двое коротко стриженных мужчин в темных костюмах, не скрывающие того, что они вооружены.
Внутреннее убранство особняка вполне соответствовало представлению «новорусского евроремонта под старину». В сочетании со стрижеными пахнуло девяностыми так, что на языке завертелся вопрос: «А у вас что, еще стреляют?». Это, кажется, из фильма тех же времен.
Рабочий день уже закончился, и в здании царила тишина. Мы расположились в кабинете Бориса за длинным столом в шикарных кожаных креслах. Принесли чай, и Борис извинился за то, что сразу не повез нас домой. Он понимает, что мы с дороги и устали, но люди, которым, по его мнению, следовало с нами встретиться, через два дня улетают на какие-то сборы. Он пригласил сюда несколько человек, активно увлекающихся пейнтболом и реконструкциями. Это наиболее близкий, как он решил, к нашей теме народ.
– А как вы сами, раз уж разговор коснулся «темы», относитесь к перспективам развития идеи нашего клуба в вашем регионе? – каким-то протокольным языком поддержал я разговор, чувствуя некую холодность этих первых минут нашей встречи.
Борис закурил сигарету, посмотрел на Яшу и потрепал его пышную шевелюру.
– Я приобрел ваши акции на весьма приличную сумму, и я очень рад тому, каких успехов добилась «Сатисфакция». И то, что в этом деле участвует мой сын, мне в высшей степени приятно. Но, – продолжил Борис, – я считаю, что успех идеи «Сатисфакции» возможен только в том мире, – он махнул рукой, видимо, в сторону Европы и Америки, – а у нас в России такие способы решения вопросов пока невозможны, причем категорически.
Я понимающе покачал головой. Все это, один в один, мы слышали и на Украине. Я предложил серьезно поговорить на эту тему после встречи с приглашенными – теми, кого Борис посчитал наиболее подходящими для обсуждения этого вопроса.
Мы перешли в переговорную, где нас ждали пятеро молодых людей – все в пределах 25–30 лет, короткие стрижки, джинсы, свитера. Ждали нас с нетерпением. Ребята были буквально воспламенены темой разговора. О «Сатисфакции», казалось, знали больше, чем я, прочитали о ней всю доступную информацию. Для Бориса, похоже, это было неожиданностью. До нашего приезда он с ними не встречался, перепоручив организацию их приема сотрудникам. Они засыпали нас вопросами и очень хотели посмотреть на специальное снаряжение – костюмы, шары, электронные компоненты. Мы надеялись, что наш багаж со всем этим добром в ближайшее время доставят по домашнему адресу Бордовских, и договорились плотно поработать в течение ближайших двух дней. В общем, настроение к концу встречи как-то выровнялось, и, рассевшись по машинам, мы отправились в загородный дом бизнесмена.
На берегу озера – огромный участок аккуратно разбитого парка и дом, по размерам не уступающий особняку на берегу Амура. Три этажа современной постройки, чередующиеся оконные пространства и обшитые кедром простенки. Внутри абсолютный хай-тек. Я выразил искреннее восхищение поместьем. Борис, проведя нас через анфиладу комнат в кабинет, видимо, понимая, что контраст с офисом нас несколько удивил, объяснил, что тут стройкой и дизайном занималась его жена. В этот момент мы услышали звук подъезжающего автомобиля, и через секунду Яша оказался в маминых объятиях. Борис представил коротко:
– Моя жена Нина.
Нина осыпала сына поцелуями, приговаривая:
– Ах ты, моя бусечка, ах ты, моя америкашечка! – И потом только обернулась к нам с приветствием и благодарностью за то, что привезли Яшу домой. – Видим его раза два в год. Ну, разве это дело? – сетовала она.
А я разглядывал ее светлое лицо, лучистые глаза, и мелькало: а ведь я, зная, что это Яшина мать, – а значит, ей около пятидесяти, – все равно ожидал увидеть что-то в олигархическом стиле: длинноногое, блондинистое, которому «все фиолетово». Нина же была слегка располневшей дамой, невысокой, но такой очаровательной, мгновенно располагающей к себе, и кого-то мне остро напоминала.
– Нина! – первое, что я произнес, обращаясь к ней. – А вам никто не говорил, что вы похожи на певицу Сенчину?
Она рассмеялась колокольчиком:
– Говорили, особенно в молодости. Вот он, – и ткнула пальцем в мужа, – мне об этом все уши прожужжал.
Борис впервые улыбнулся:
– Она еще и пела.
Нина засуетилась:
– Вы же голодные, а я только что вернулась – забыла кой-чего к столу прикупить, хотя там уже все накрыто. Айда ужинать!
«Айда» привело нас в ярко освещенное стекло и дерево столовой, и там был стол, и на столе том… Первым не выдержал Малкольм:
– О майн гот, – простонал он, – я русский.
Там был и поросенок, фаршированный гречкой и грибами, и манты на спиртовом подогреве, рыба – местная кета, икра, соленые грибочки и огурчики – всего не перечислить, – но я уткнулся в шанежки. Эти лепешки из дрожжевого теста, замешанного на бараньем жире, покрытые топленым маслом, – ничего вкуснее из мучного не ел. Ну, и напитки: на столе ни одной бутылки – все в хрустальных графинах: белом, красном, зеленом и синем. Только настойки: на кедровых орешках, на клюкве, на смородине. Я посмотрел на Яшу:
– Тут ведь на целый полк хватит.
Он пожал плечами:
– Tradition, sir.
Борис перехватил мой взгляд:
– Мы не обязаны все съесть, но все попробовать обязаны.
Tradition всех несколько расслабила, завязался разговор. Малкольм, выпив настоечки, только и ждал вопроса о том, «как ему Россия». Он рассказал о своей судьбе, о том, что был слишком мал, чтобы что-то помнить. Но он смотрел советские фильмы и много читал о России. Сегодняшнее пребывание тут, в Сибири, на берегу этой великой реки, его ошеломило. А этот «кошерный» поросенок запомнится ему на всю оставшуюся жизнь. Его поддерживала Нина. Рассказала, как готовятся настойки и что это дело она не доверяет никому. Домработницу к этому времени она отпустила и сама хлопотала у стола, устанавливая порядок уничтожения всей этой прелести.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
