— Где училась раньше, откуда родом, что у нее за семья… — Марджори пожала плечами. — Трудно сказать. Я не знаю, что важно. То есть я хочу сказать, что пойму, важна ли информация, только после того как услышу ее, но сама я не могу ее собирать. Как только там узнают мое имя, мне не скажут ни слова.
— Боюсь, я окажусь не очень ловкой, если за ней придется следить. В моем теперешнем положении из меня плохой сыщик, — сказала Кэролайн. — Хотя почему бы нет? В следующие две недели мне решительно нечем заняться. А разнюхивать что-то — это даже забавно. — Она отодвинула от себя тарелку с почти нетронутым салатом.
— Ты теперь все время так питаешься? — Марджори забыла свои заботы. — На двух листочках салата и ломтике ветчины долго не протянешь. Что же касается ребенка…
— Пусть он привыкает.
Марджори постаралась скрыть улыбку.
— Так это мальчик? Ты, по-моему, не хотела знать.
— Я не хотела. Это все Бартон, ему сказал врач. С тех пор он ходит такой довольный, что…
— …Что это будет мальчик, — закончила за нее Марджори.
— Верно. Нет, он, конечно, в этом не признается. Кстати, он на днях упомянул, что не получил последнего счета за твои услуги в те черные дни, когда ты была моим адвокатом в бракоразводном процессе.
— Неужели? Я проверю. Я бы простила вам этот долг, сделав таким образом подарок в честь вашего воссоединения, но, боюсь, бухгалтеру компании подобная идея вряд ли придется по вкусу.
Последние слова вновь напомнили Марджори о работе. В некоторых случаях, подумала она, хорошо иметь возможность устанавливать собственные правила. Например, самой учитывать сумму гонорара за услуги, а не вносить ее в карточку для отчета. Черт возьми, за три года работы в компании она ни разу не усомнилась в правильности своего решения пойти туда работать. Но не все так просто теперь, когда ради отца ей пришлось прибегнуть к помощи Фрэнка Макензи.
Надеюсь, скоро все образуется, думала она. Ибо, если этого не произойдет, я больше ни в чем не смогу быть уверена.
6
Остаток дня Марджори занималась изучением дела Саксби и, выключая перед уходом свет в кабинете, хотя и ощущала непомерную усталость, но была полна радужных надежд. Она предвкушала, приехав домой, надолго улечься в горячую, до краев наполненную ароматной пеной ванну. Затем она немного перекусит и в последний раз просмотрит дело, чтобы окончательно убедиться в непоколебимости своих позиций на завтрашнем судебном заседании. Потом сладкий сон, и…
Но все ее планы рухнули, когда она увидела, что ее ожидает Фрэнк. Он разложил на журнальном столике в приемной содержимое своего портфеля и так удобно устроился, словно сидел в своем офисе. Даже еще удобнее, подумала Марджори. Здесь он, по крайней мере, не рискует, как у себя, свалиться с кресла, грозившего перевернуться при каждом его движении.
— По правде говоря, мне удалось заставить себя забыть о тебе, — заявила она.
Фрэнк, улыбнувшись, медленно поднялся со стула.
— Дорогая, — радостно сказал он, — я весьма польщен, что тебе стоит таких неимоверных усилий меня забыть!
За спиной Марджори раздалось сопение Кэти. Марджори повернулась и вопросительно уставилась на нее.
— Я бы предупредила, что он здесь, но вы просили беспокоить вас только в случае стихийного бедствия.
— А кем, по-твоему, является мистер Макензи? — Марджори кивком головы указала на Фрэнка и сама ответила на вопрос. — Просто бедствием, полагаю.
— Это я попросил Кэти не беспокоить тебя. — Фрэнк одарил секретаршу ослепительной улыбкой.
— Великолепно! — воскликнула Марджори. — Ты уже отдаешь приказы моему секретарю.
— Совсем нет. Я готов был смиренно ждать, пока ты не обратишь на меня свой взор. Дышать одним с тобой воздухом…
— Из тебя плохой поэт, Макензи.
— Я буду работать над собой. Возможно, мои произведения со временем положат на музыку, и они займут достойное место в списке популярных песен. — Он сунул папку обратно в портфель и защелкнул замок. — Ты готова?
— Нет. Послушай, Фрэнк, я же днем тебе сказала, у меня завтра слушание в суде.
— Я знаю. Потому-то я так терпеливо ждал, давая тебе возможность поработать.
— А теперь я собираюсь домой, чтобы хорошенько отдохнуть и…
— Подумать о деле? — помог ей Фрэнк.
— Именно.
Он покачал головой.
— Думать все время об одном и том же, Марджори, вредно для здоровья. Нужно отвлечься, это поможет расслабиться.
— Отвлечься на знакомство с твоей матерью? Вряд ли это поможет мне расслабиться. — Марджори заметила, как глаза Кэти расширились от удивления, и пожалела о сказанном.
— Откуда ты знаешь, если никогда не встречалась с моей матерью? — Фрэнк взял в руки портфель. — Спасибо за кофе, Кэти. Уверен, что мы скоро снова увидимся. — Он взял Марджори под локоть. — Мы заедем ненадолго. А потом я доставлю тебя домой, и тебе вполне хватит времени, чтобы сойти с ума, репетируя свою речь в суде. Если, конечно, именно этим ты намерена заниматься всю ночь.
Марджори не удостоила его ответом.
Когда они спускались в лифте в гараж, Фрэнк сказал:
— Я весь день думал.
— Бедняжка, — посочувствовала Марджори. — Дать тебе таблетку от головной боли?
— Думать — работа не из легких. Потому-то не все на это способны. Удалось ли тебе выяснить что-нибудь об этой студентке?
— Я начала наводить справки.
Фрэнк нахмурился.
— Не могу же я сама отправиться туда, чтобы представиться ей, — сказала Марджори, — и спросить, чем ей не угодил мой отец. Поэтому вопросы будет задавать Кэролайн Расселл.
Фрэнк задумчиво повторил произнесенное его спутницей имя.
— Не была ли эта особа участницей одного из твоих блестяще проведенных процессов?
— Ну а если и была, что такого? — холодно бросила Марджори. — И я горжусь, что они помирились, а не стали разводиться. Как только мы кое-что разузнаем об этой студентке, мы с Кэролайн попробуем выбить для нее стипендию, которой ее лишили, отчислив из претендентов. Лично для нее, поэтому ей придется обращаться с прошением. Прошение, естественно, повлечет за собой подробные ответы на ряд вопросов, ей даже придется написать свою биографию. К тому времени, когда все закончится, я буду знать, что она ела на завтрак в пятилетнем возрасте.
— Надеюсь, ты узнаешь что-нибудь более полезное.
— Благодарю за доверие. По-моему, идея блестящая.
Фрэнк ничего не ответил. Он открыл ключом дверцу своей машины и распахнул ее перед Марджори.
Она поморщилась.
— Фрэнк, я готова позволить тебе вести мой «форд».
