— Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя.
Вирджиния не протестовала, и Фрэнк, склонившись, коснулся губами ее щеки, затем его губы неторопливо двинулись к ее губам.
— Черт тебя побери, Маллори, — беззлобно выругалась она. — Лучше тебе этого не делать.
— Возможно, — буркнул он. — Но я не могу устоять.
— Что тебе от меня надо? — едва дыша, спросила Вирджиния.
— Многое. Я бы хотел увидеть тебя в том пеньюаре, например, — прошептал он, прижимаясь к ней всем телом.
Она попыталась — крайне безуспешно — сделать вид, что ей не нравится его напористость.
— Ты слишком высокого о себе мнения, Маллори.
— И о тебе тоже.
У нее перехватило дыхание.
— Что ты хочешь этим сказать?
Он хотел сказать, что ощущает ее нарастающее напряжение. Чувствует манящее тепло ее тела. Ему казалось, что еще мгновение, и его руки станут ласкать шелковистую кожу ее бедер, а затем, подняв платье, прикоснутся к шелку трусиков и…
— Перестань бороться со мной, Вирджиния, — нежно произнес он, губы его почти касались ее губ.
— Попытка воспрепятствовать правосудию, — предостерегла Вирджиния, и голос ее, к его несказанному удовольствию, дрожал. — И я не так глупа. Мне точно известно, чего ты добиваешься.
— Неужели? — Этим словом, сопровождаемым горькой усмешкой, он постарался передать весь жар, скопившийся в его теле. — Приятно видеть, что в спальне ты столь же сообразительна, как и на службе.
— Ты пытаешься заставить меня проявить снисхождение к твоему отцу!
Возможно. А еще он собирался продемонстрировать ей, что о занятиях любовью она доселе не имела представления.
— По правде говоря, у меня нечто совсем иное на повестке дня, Вирджиния.
— Отпусти меня, Фрэнк.
— Похоже, тебе плевать на то, что между нами происходит.
— Да. Именно. Ничего не происходит.
— Неужели?
Его губы застыли над ее губами. Фрэнк в жизни не испытывал более страстного желания, чем впиться в них сейчас. Но он терпеливо ждал, пока их с Вирджинией взгляды встретятся. Последовала неуклюжая, полная напряжения пауза.
— А теперь кое-что происходит? — с вызовом спросил он и, прежде чем Вирджиния успела ответить, припал к ее губам.
Медленно, но пылко он ласкал ее губы, пытаясь заставить их раскрыться. Спустя несколько томительных секунд ему это удалось, и его язык скользнул внутрь.
Вирджиния ответила на его ласки со страстью, которой Фрэнк не ожидал. Что-то похожее на гордость овладело им, когда он ощутил горячий призыв ее губ. Стон застрял у него в горле от манящих движений ее языка, чьи прикосновения были сродни прикосновениям влажного бархата.
Когда Вирджиния задрожала, его возбуждение достигло предела. Фрэнк понял, что путь к отступлению отрезан, после этого поцелуя они окажутся в постели. Разве он не догадывался, что она заставит его столь бурно реагировать? Не об этом ли мечтал при каждой их встрече?
Фрэнк почувствовал, как Вирджиния обмякла после очередной атаки его языка. Полными томительной сладости движениями она воспламеняла его кровь, которая подобно раскаленной лаве струилась по венам.
В порыве страсти его руки смело скользнули по ее платью и замерли в нескольких дюймах от груди. Он медлил и, когда Вирджиния не выразила протеста, с нежностью сжал их и легким движением пальцев стал теребить соски. Почувствовав, как они твердеют, Фрэнк ощутил новый прилив желания, заставивший его прервать поцелуй. Подчиняясь импульсу, не в состоянии совладать с собой, он склонился и через ткань платья стал ласкать ее груди губами.
— Вирджиния, — прошептал он, испытывая непреодолимое желание припасть к ее обнаженной коже. — Думаю, нам пора в постель.
Вместо ответа она издала стон.
— Пошли, — пробормотал Фрэнк, не в силах больше терпеть.
Обвив руками за талию, он потянул Вирджинию к кровати, словно специально созданной для романтических приключений.
— Черт бы тебя побрал, Маллори, — судорожно прошептала она. — Я же сказала, что знаю, чего ты добиваешься…
Они находились почти рядом с кроватью, когда Вирджинии удалось вырваться из его объятий. Фрэнк схватил ее за руку.
— Тебе точно так же, как и мне, хочется этого.
А он хотел ее так сильно, что у него подкашивались ноги; он слишком долго мечтал о ней.
— Вовсе нет.
— Обманщица.
Он еще ближе привлек ее к себе, их бедра соприкоснулись. Желание стало всепоглощающим, плоть Фрэнка, причиняя ему сладостную боль, затвердела, и Вирджиния, когда почувствовала силу его страсти, замерла. Заметив ее испуганный взгляд, Фрэнк ощутил новый прилив желания, а вслед за ним пришла тревога. Вирджиния выглядела так, будто кто-то нагнал на нее страху.
— Вирджиния, с тобой все в порядке?
Она взяла себя в руки.
— Да.
— А вот и нет, — возразил он.
— Все в порядке.
— Ты плохо выглядишь.
Она выглядела… удивленной. Взволнованной. Напуганной.
— Со мной все в порядке, — повторила она.
Их взгляды встретились, и Вирджиния покачала головой, словно пыталась отогнать глупые мысли. Слова ее были четкими, но голос дрожал.
— Повторяю еще раз, Маллори: я не идиотка. Ты стараешься сблизиться со мной в надежде получить от меня информацию.
— Ты и так уже поделилась со мной информацией, — напомнил он, усилив нажим своих пальцев, переплетенных с ее пальцами. Помолчав, Фрэнк решил, что лгать Вирджинии нет смысла, она слишком проницательна. — Ладно, возможно, раньше так оно и было, но теперь все иначе, Вирджиния…
Они находились в двух шагах от кровати.
— Ты надеешься, что я поверю, Маллори?
— Конечно.
Глаза ее блеснули.
— Не забывай, я служу в полиции. И мыслю так же изощренно, как ты.
— Именно, — хрипло пробормотал он. — Изощренность твоего мышления больше всего и возбуждает меня.
— Ты неисправим, Маллори.
— Ты заблуждаешься относительно моих мотивов, — повторил Фрэнк, стараясь сохранить спокойствие вопреки владевшему им страстному желанию. Он хотел ее, хотел уже много лет и готов был удовлетворить свое желание при первой возможности. Взяв себя в руки, он добавил: — Вирджиния… пожалуйста.
Она попыталась отойти, но Фрэнк не собирался отпускать ее.
— Отпусти меня. — Голос Вирджинии звучал тихо и хрипло. — Чего ты от меня хочешь, Маллори?
Он резко привлек ее к себе.
— Ты знаешь, чего я хочу. Тебя.
