Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Олег вышел на берег озерца. Ветер стих, и зеркало вод отразило высоченные сосны, индиговое небо с ватой облаков и песчаную оторочку берегов. Вода была не теплой, но и не шибко студеной – в самый раз. Сухов совлек с себя порты и, гол как сокол, нырнул в озерцо. Холод обжег кожу и нервы, водица смыла пот трудовой. Олег доплыл до того берега, развернулся, словно в бассейне на соревнованиях, и рванул обратно. Выйдя на берег, он растерся ладонями и стал, руки в боки, обсыхать на ветерке. «Какой лес все-таки…» – подумалось ему. Русская народная сказка. Тут дерево в обхват и за дерево не считается. Так, деревце… Представитель флоры. В его родном времени Ладога тоже вся «в лесах», но там почти все выпилено еще при Петре. А тут… Вон, дуб на опушке – чисто баобаб! Его и обойдешь-то не сразу, не то что обхватишь. Лет пятьсот тому дубу, если не больше. Во времена дерзкого набега Эрманариха это древо уже выше крыши зеленело, должно помнить нахальных готов. И русов, которые тем готам всыпали, чтоб не лезли, куда не просят…
В следующий момент все его мысли как ветром раздуло – Олег услышал плеск воды и нежный смешок. Не веря глазам, испытав взрывную радость, он увидел давешнюю блондинку, выходящую из воды, – голую и прекрасную. Бикини в эту пору еще не изобрели, да и комплексы християнские – чтоб срам прикрывать – пока не попортили духовного здоровья. Купались все вперемежку, не разбирая полу и чину, и гимнофобией не страдали.
Девушка вышла на берег в двух шагах от Олега и завернулась в шаль, оглядывая молотобойца полунасмешливо-полувосхищенно и приводя его во все большее волнение. Рада…
– Спасибо тебе, – проговорила она. Словно хрустальный колокольчик прозвенел…
– Да не за что…
Девушка фыркнула и, перекинув волосы на грудь, принялась обжимать пряди.
– Как я посмотрю, – сказала она, лукаво косясь на Олега, – ты доволен жизнью?
– Жизнью?.. – переспросил Олег и пожал плечами. – Доволен, пожалуй… Мне только мое место в ней не нравится.
– А-а!.. – протянула девушка. Она растрясла волосы и откинула их за спину. – Значит, в трэлях тебе не по нраву? Это хорошо…
– Почему? – пробормотал Олег, не сводя глаз с подрагивающей груди девушки.
– Ну, что не ошиблась, – просто ответила Рада.
Олег отвел глаза от ее ножек, но никакие деревья, даже в десять обхватов, не могли удержать его взгляда. Зрачок вновь и вновь возвращался, скользя по гладким плечам, вприглядку оглаживая их, трогая зрением коленки, вскидываясь на хорошенькое личико – прелестный юный овал, где по-детски пухлые губки сочетались с умными синими глазищами. Сколько ей лет, интересно? Двадцать? Не, молода больно…
– Люди делятся на рабов и на кесарей. Знаешь про таких?
– Читал, – коротко сказал Олег. По его мысли, одуряющая, ослепительная красота Рады в данные, вялотекущие мгновения не вязалась, вразрез шла с любомудрием.
– Ты умеешь читать?! – изумилась Рада. – Ну надо же… А я не договорила. Ты меня слушаешь? Люди-рабы могут носить длинные волосы и жить во дворцах, но в душе оставаться стрижеными трэлями. Слабы они, потому что и трусливы. И лень вперед них родилась. Таким хозяин потребен для полного счастья, чтобы думал за них, кормил и защищал от напастей. А вот люди-кесари, пусть даже они в навозе по колено, могут возвыситься, потому что они сильные и храбрые. Все хотят лучшей жизни, но только люди-кесари не ленятся ее добыть…
Рада посмотрела на Олега серьезно, склонив головку к плечу, будто не замечая даже, как действуют на него ее красы.
– А ты какой-то непонятный… – тихо проговорила Рада. – Странный… Будто в промежутке. Не трэль, не кесарь, а так… – и выпалила, не выдержав философического тона: – Ты думаешь выкупаться или нет?!
– Обязательно! – вздрогнул Олег. – Сотню с чем-то дирхемов я уже насобирал… Ближе к зиме верну конунгу все до последнего даника!
– Посмотрим, посмотрим… – протянула Рада улыбчиво и добавила с некоей потаенной эмоцией: – Каждый трэль может стать свободным карлом, карл – выйти в ярлы, а ярлу прямая дорога в конунги. Но все почему-то обходят этот всход…
– Я стану карлом, – твердо сказал Олег. – И обязательно выйду в ярлы.
– Посмотрим, посмотрим… – заулыбалась Рада. – Олег ярл!
– Какая ж ты… – пробормотал Олег, не находя слов для выражения.
– Какая? – кокетливо, якобы не понимая, спросила девушка.
– Красавишна! Сил нет! Сколь лет тебе?
– Семнадцать зим… будет, – улыбнулась красавишна. – А тебе?
– Тридцать два… осенью стукнет.
– Ага… Ну, пока… – И девушка помахала Олегу, перебирая пальчиками.
Он смотрел, глуповато улыбаясь, как покачиваются неприкрытые шалью загорелые ягодицы, как Рада ступает босыми ногами по тропинке, как оглядывается, и из-за гладкого плеча выступает шелом груди, как опускает взгляд и выгибает губки в очаровательной хулиганской улыбке. Олег посмотрел вниз. Да-а…
Вздыхая и прислушиваясь, как за кузней шелестит шелк и шуршит тонкое сукно, он натянул штаны.
Мир для него изменился и стал другим. Потрясающе красивый мир, кристально чистый мир! Он уже любил его, правда, без взаимности. Ну и ладно, обойдемся… Рабство? Пустяки, дело житейское! Где моя кубышка? Я вам столько всего тут понаделаю, товарищи варяги, столько понапридумываю… Да у вас серебра не хватит со мной рассчитаться! И я куплю себе свободу, оптом или в розницу, и еще останется на мунд[30] за невесту! Или вено? Короче, калым!
Олег возвращался в кузницу почти бегом, разгоряченный то ли свиданием, то ли блестящей будущностью. Сильнейшее желание действовать бродило в нем, распирало мышцы и мысли.
У кузни на ошкуренном бревне сидел Валит и с прежним мрачным выражением уплетал что-то аппетитное из горшочка. Рядом с ним пристроилась молодая еще женщина в старенькой рубахе и в чем-то наподобие сарафана на лямках, только не сшитого по бокам, а перепоясанного. Удерживался сарафан парой бронзовых фибул, похожих на скорлупки грецких орехов.
Олег обратил внимание на лицо женщины. Скуластенькое, с заостренным подбородком, оно было довольно-таки симпатичным. Глаза, как у Валита, – серые. Нос, правда, великоват, но губы красивого очерка искупали сей изъян. Волосы женщины были завязаны в узел и спрятаны под платок, повязанный банданой. По тому, как женщина смотрела на Валита, можно было понять, что это ее сын. Завидя Олега, стремительно шагавшего к ним, женщина испуганно привстала. Олег успокоил ее жестом – свои, мол.
– Здрава будь… – начал Олег, выжидательно уставившись на сероглазую.
– Кайсой меня называют, – торопливо представилась та, порываясь встать.
– Здрава будь, Кайса.
– И тебе поздорову…
– Олег, – отрекомендовался Сухов и спросил бодро: – Что, перерыв на обед?
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
