Она почти не слышала священника, так как прилагала все усилия, чтобы совладать со своими нервами. В какие-то моменты она прислушивалась к ровному и спокойному дыханию Майлза. Он оставался невозмутимым в течение всей церемонии. Чертовски самонадеянный человек! Как будто он каждый день стоит у алтаря.
В отличие от Майлза Дарси дрожала, и нижняя юбка из тафты непрестанно шуршала, выдавая ее смятение.
Платьем она обязана Тессе. Дарси хотела надеть скромный льняной костюм, но сестра воспротивилась, настояв на белоснежном платье. Вдвоем они обошли все магазины Санибела и Форт-Майерса. Кроме того, Тесса настояла на соблюдении всех традиций: наличии букета, ну и, конечно же, свадебного торта. Романтической натуре Тессы не особенно нравилась идея брака Дарси с Эваном, а вот сказка о любви с первого взгляда Даре и Майлза покорила ее сентиментальную душу. Пару раз за время церемонии Дарси ловила на себе взгляд Майлза и, краснея, отворачивалась. Он думает, что две девчонки играют в куклы, и смеется в душе над тем, что свадьба не настоящая.
Дарси заставила себя прислушаться.
— Да.
От этого короткого слова боль пронзила ее сердце. Несмотря на весь маскарад, в тоне Майлза слышались правдивые и торжественные нотки.
Теперь ее очередь. Голос предательски задрожал, и она подумала, что надо было бы сказать погромче.
— Да, — прошептала она, и пол качнулся у нее под ногами. Взглянуть в глаза священнику она не посмела. Казалось кощунством говорить «до смерти», когда знаешь, что это контракт на три года, ее должен бы поразить удар молнии. Простит ли Господь лжецов, если их помыслы чисты?
Майлз взял ее руку и, почувствовав легкую дрожь, быстро сжал ее. Потом, склонившись, надел ей на палец кольцо.
Ничего прекраснее она не видела — большое кольцо с резными золотыми цветами и Драгоценными камнями. Когда он в первый Раз показал его, она возразила, что кольцо слишком дорогое, для трехлетней сделки сойдет простой обруч. Рубины и бриллианты надо приберечь для настоящей свадьбы...
Но Майлз настоял. Он пояснил, что в семье Хоторн в течение ста лет старший сын надевал это кольцо на палец невесты, и он не хочет нарушать традицию. Когда их брак закончится, она может его вернуть. Это тоже в традиции у Хоторнов. Горький намек на мать привел ее в смущение, и Дарси согласилась.
Кольцо легко скользнуло ей на палец, и она инстинктивно зажала его, чтобы не слетело. Холодная резьба вдавилась в руку, но тяжесть металла странно успокаивала. В тот же момент она почувствовала, что больше не сирота. У нее есть муж. Ей не придется в одиночку сражаться с Джорджем. Майлз поможет ей.
Исполненная благодарности, она посмотрела на него, но он смотрел на ее губы. Улыбка угасла, губы задрожали...
— Можете поцеловать невесту.
Майлз наклонился, и она в панике подумала, что он ее еще ни разу не поцеловал, даже в ту ночь... Господи, что она делает? Она его почти не знает. Знает только, что как сказочный герой мог свивать соломинку в золотую нить, так Майлз умеет ее безвольному телу сообщать потрясающую страсть. Достаточно ли этого для построения хотя бы фиктивной семьи?
Впрочем, вернуть уже ничего нельзя: роковые слова сказаны, дело сделано. Голова закружилась, когда лицо Майлза склонилось к ней. Дарси покачнулась, и Майлз обнял ее и прижал к себе. Она с благодарностью прильнула к его груди. Глаза сами собой закрылись; твердые губы коснулись ее и, как велел священник, дерзко заявили, что она — его жена.
В этот момент все мысли о безумстве женитьбы улетучились из головы Дарси. Для нее существовало только тепло губ мужчины, который сжимал ее в своих объятиях, и сладковатый вкус его языка.
Поцелуй затянулся, и ее тело с готовностью отозвалось. Руки сами собой поднялись и легли на широкие плечи Майлза. Колени задрожали и как будто исчезли; остались только те точки, что соприкасались с ним, — бедра, грудь, руки, рот.
Век бы оставаться в таком положении, вне времени и пространства. Чей-то счастливый смешок, раздавшийся в зале, вернул к действительности. Кто-то восхищенно прошептал: «Вот это да!» — и Майлз отстранился, влажные губы сразу озябли.
Волшебные мгновения прошли. Дарси повернулась к Майлзу и увидела ироничное выражение на его лице. С шутовской галантностью он подставил локоть и вполголоса произнес:
— Прошу вас, миссис Кто Угодно, то бишь миссис Хоторн.
Издевательский тон пронзил ее болью. Одной фразой он высмеял и поцелуй, и церемонию, и дурацкое белое платье — все. Ну, надо же быть такой идиоткой, чтобы хоть на секунду поверить, что этот поцелуй что-то значит! Майлз просто унижает ее и демонстрирует свое превосходство.
Дарси повернулась к гостям. По лицу Тессы текли слезы, у Эвана тоже повлажнели глаза. Дарси с трудом заставила себя улыбнуться. Она принимала поздравления от людей, большинство из которых видела в первый раз.
У задней стены на скамье сидела Конни. Ее лицо пылало от гнева. Дарси не подозревала, что злость может так исказить красивые черты: глаза сощурены, губы еле видны. Дарси успела разглядеть рядом с Конни мальчика. Лет пяти, белокурый, как мать, красивый, очень самоуверенный, как все счастливые дети. В нем было что-то знакомое, но что? Может быть, эта самоуверенность? Майлз лишь мельком взглянул на Конни и вышел из церкви, ведя под руку Дарси. На улице их снова поздравляли, и под дождем риса — идея Тессы — новоявленные супруги сели в поджидавший автомобиль.
В течение трех следующих часов она улыбалась и выслушивала банальности. Забавно, как легко Тесса и Эван заглотили эту наживку: любовь с первого взгляда и немедленная свадьба. За небольшим семейным обедом они то и дело произносили тосты в ее честь, и она принимала их с наигранной улыбкой.
Ей хотелось, чтобы мистер Стоун так же охотно признал их свадьбу.
Но сил играть уже не было. Больше всего Дарси хотелось подняться в свою тихую, уютную комнату и снять это несчастное платье. Если Майлз еще раз обнимет ее и лицемерно поцелует в ушко, она заорет. Он от души забавляется ролью счастливого жениха. Особое удовольствие ему, видимо, доставляет то, что каждый раз, как он дотрагивается до нее, она напрягается. Не от отвращения, а оттого, что борется с желанием, и он это понимает.
— Я, пожалуй, пойду спать, — наконец сказала она. — А то я выпила столько шампанского, что могу заснуть прямо за столом.
Майлз вежливо поднялся, отодвинул ее стул и одарил интимной улыбкой.
— Этого нельзя допустить. Пойдем.
Она покраснела, вскочила и, покачнувшись, ухватилась за спинку стула.
— О нет, не надо меня провожать. Я просто очень устала.
— Дарси! — Тесса притворно ужаснулась. — В такой день ты не можешь устать!
Все сидящие за столом, даже тихая Эмилия, рассмеялись. И контраст между тем, что все подумали, и тем, что чувствовала Дарси, стал нестерпим.
— Могу! Устала! — свирепо сказала она, и улыбка исчезла с лица Тессы, а Дарси почувствовала раскаяние. Тесса ни при чем, кричать надо на Майлза. Она повернулась к нему: — У меня был такой длинный день...
