– Не улыбайся, – смущенно пробормотала Мелани.
– Почему? Ты меня почти рассмешила.
Джека вдруг разобрала злость на судьбу. Так не должно было быть, они не должны были расставаться, они созданы друг для друга! Почему Мелани захотела с ним развестись?!
– Во всяком случае, раньше тебе это удавалось очень легко. Ты любила меня смешить, а еще дразнить и провоцировать. Впрочем, не только меня, ты всех провоцировала, это у тебя наследственное. Андре вечно за тебя волновался.
Мелани медленно подняла голову, быстро посмотрела Джеку в глаза и тут же отвела взгляд, но ничего не сказала. Она молчала так долго, что Джек даже предположил, что она спит с открытыми глазами.
– Я не помню, – сказала наконец Мелани.
– Я знаю.
Мелани опустила голову так низко, что ее волосы черным шелковым покрывалом скрыли ее лицо.
– Не исключено, что я никогда этого не вспомню.
– Тогда мы начнем все сначала, – ласково сказал Джек.
– Сначала, говоришь?
Мелани посмотрела на него со смесью ужаса и, как ни странно, цинизма. Джек заставил себя непринужденно улыбнуться, хотя в действительности ему хотелось схватить что-нибудь тяжелое и швырнуть через всю комнату.
– Да, с самого начала.
Мелани не ответила. Она вдруг поняла, что ей нужно срочно остаться одной и разобраться в своих чувствах. Ей хотелось плакать, но она не понимала почему. Казалось бы, она должна прыгать от радости, узнав, что они с Джеком поженились, ведь об этом она и мечтала. Почему же она не чувствует радости или хотя бы облегчения? Мелани посмотрела в окно, уже совсем стемнело.
– Кажется, уже поздно.
– Но для ужина – самое время.
Она отвернулась и закрыла глаза.
– Джек, я устала. Ты не против, если я поужинаю одна, в своей комнате?
Он не ответил, и тогда Мелани оглянулась. Его лицо стало похоже на непроницаемую маску, но ей показалось, что он расстроен чем-то не меньше нее. Однако, когда Джек заговорил, его голос прозвучал на удивление спокойно:
– Конечно, не против. Мы будем делать все так, как ты захочешь.
Джек ужинал один на террасе, при свете единственной свечи. Эта сумеречная трапеза напомнила ему о прежней жизни, когда он был ковбоем и зачастую ужинал под открытым небом при свете костра. Тогда он был свободен, как перекати-поле, никаких обязательств, никаких привязанностей. А потом в его жизнь вошла Мелани, и он променял свободу на любовь. Онотказался от того, к чему привык и что ему нравилось, в пользу того, к чему привыкла Мелани: деньги, власть, положение в обществе.
Покончив с ужином, Джек вышел в сад. В свете луны дом походил на сказочный дворец. Ирония судьбы, думал Джек, когда-то у меня не было ничего, кроме любви Мелани, а теперь есть дом, деньги, власть, положение в обществе, но нет Мелани, ради которой я всего этого и добивался.
Джек вернулся в дом, запер за собой дверь и стал подниматься по задней лестнице на второй этаж. Чем выше он поднимался, тем острее чувствовал, что приближается к Мелани. В этом было даже нечто мистическое. Во многих отношениях они были двумя половинками одного целого, и Джек чувствовал, что Мелани сейчас одинока. Он понял, что не сможет уснуть, если не поговорит с ней. Совесть не позволит, да и сердце тоже.
Подойдя к спальне Мелани, Джек тихо открыл дверь. Комнату освещал только тусклый свет луны, пробивающийся сквозь облака. Мелани лежала на боку, свернувшись клубочком. При его появлении она не шевельнулась, но Джек видел, что глаза у нее открыты и она наблюдает за ним.
– Я пришел извиниться, – тихо начал он. – Прости, если причинил тебе боль.
– Не за что извиняться.
Небрежный тон не обманул Джека, голос Мелани звучал глухо и хрипло, он понял, что она плакала. Он подошел ближе к кровати. Мелани натянула на себя одеяло и укрылась с головой, Джеку были видны только кончики ее пальцев. Какие у нее прелестные пальчики… Но ему хотелось видеть ее лицо, он наклонился и стал целовать ее пальцы один за другим. Но Мелани всегда отличалась упрямством, она вцепилась в одеяло так крепко, что костяшки побелели. Но Джек не привык отступать. Он коснулся одного пальца кончиком языка и с удовлетворением услышал, как Мелани ахнула. Джек уделил такое же внимание всем ее пальчикам по очереди, но Мелани не пожелала вылезти из укрытия. Тогда он встал и пошел к двери.
– Ну ладно, спокойной ночи.
– Не уходи!
Он обернулся. Теперь Мелани сидела на кровати. Джек с трудом мог разглядеть очертания ее лица – луна почти скрылась за тучами.
– Мы правда женаты?
– Да.
– И давно?
– Года три.
– Почему ты мне раньше не сказал? – еле слышно прошептала она.
Джек пожал плечами.
– Побоялся тебя травмировать.
Мелани помолчала, пытаясь еще что-нибудь вспомнить, но безуспешно.
– А этот дом – наш?
– Да.
Она погладила атласное покрывало.
– Я не чувствую, что жила здесь, не могу представить. – Джек не видел выражения ее глаз, но чувствовал, что Мелани растеряна. – Я весь вечер пыталась что-нибудь вспомнить, но у меня не получается. Ничего не помню.
– У меня есть и другие фотографии, например, с нашей свадьбы, – сказал Джек, – если хочешь…
– Нет, только не сегодня… я чувствую себя какой-то опустошенной.
Сидя на широкой кровати, которая была когда-то их общей, Мелани казалась маленькой и очень ранимой. Джеку захотелось обнять ее, прижать к своей груди и сказать, что с ним она в безопасности. Он заметил, что ее нижняя губа задрожала. Джек бы все отдал за право поцеловать ее, он целовал бы ее до тех пор, пока ее губы не перестанут дрожать.
– Извини, если расстроил тебя, честное слово, я не хотел.
– Тогда иди сюда и обними меня.
Джек шумно втянул воздух. Ему хотелось того же, но он не доверял себе. Он желал Мелани и боялся, что если хотя бы прикоснется к ней, то уже не совладает с собой, страсть, первобытный голод могут взять верх над разумом. А Мелани сейчас это не нужно.
– Не могу, – хрипло сказал он.
– Почему?
– Потому что не уверен, что смогу держать себя в руках.
– А ты не держи.
Эта короткая реплика спровоцировала в Джеке такой всплеск желания, что он уже готов был наплевать на все правила и принципы и наброситься на Мелани. Придержи коня, говорил он себе, это не то, что ей сейчас нужно, отойди от нее. Куда там! Голос разума был бессилен против желания, а желание было таким острым, что Джек чувствовал физическую боль. Казалось, он умрет, если тотчас же не займется с Мелани любовью. Джек понял, что должен срочно что-то делать, иначе через несколько секунд они окажутся в постели.
