У них оказались лучшие места в зале. Стараясь не придавать этому особого значения, Агнес села и спрятала лицо в программке. Огни начали медленно гаснуть. Не в силах совладать с собой, Агнес одарила Гаролда полудетской улыбкой радостного предвкушения. Затем все ее внимание безраздельно поглотила сцена.
Завороженная Агнес не смогла определить, сколько времени длился спектакль. Она очнулась лишь после взрыва аплодисментов и криков «бис».
В ресторане, который оказался неподалеку, им оставили отдельно стоящий столик. Для Агнес музыка уничтожила все то мелочное и незначительное, что было между ними. В мягком свете свечей она наклонилась к своему спутнику и сказала:
— Спасибо, Гаролд… Нет, я не могу высказать это словами. Просто спасибо.
Он сказал как будто против воли:
— Ты не перестаешь удивлять меня, Агнес… Никогда не знаешь, как ты себя поведешь.
— Почему бы не принять меня такой, какая я есть? — спросила Агнес порывисто.
— Думаешь, с какой стати я встречаюсь с актрисой? Женщины не то, чем кажутся. А Нора этого не скрывает.
— Но ведь это меня ты пригласил на концерт, — заметила Агнес спокойно.
— Да… — Гаролд нежно снял пальцы Агнес с кожаной обложки меню, которое она держала в руках, и посмотрел на них так, словно их вид ему что-нибудь говорил. Затем резко выпустил ее руку. — Давай закажем что-нибудь.
— Гаролд, тебя обидела женщина, когда ты был молод? — Агнес вовсе не собиралась задавать подобный вопрос. И сейчас почувствовала, как забилось сердце в ожидании ответа.
— Рекомендую утку в винном соусе, — сказал Гаролд.
Когда официант снова подошел к ним, она сделала заказ и переключилась на другие, более безопасные темы, снова обнаружив в Гаролде умного и внимательного собеседника. Они выпили бутылку отличного вина. После чего Агнес с превеликим удовольствием отведала шоколад по-венски.
Подняв взгляд, она увидела, что Гаролд изучает ее своими темно-синими совершенно непроницаемыми глазами. Ощутив легкое беспокойство, она внезапно сказала:
— Пора идти. Мне завтра рано вставать. Или ты хочешь еще кофе?
— Нет, я тоже готов уйти. — Он потребовал счет, быстро расплатился и встал.
Разумеется, у выхода из ресторана их ждал Генри; они ехали домой в полнейшей тишине. Я переела, подумала Агнес мрачно. И еще в одной вещи она была уверена: ей не придется придвигать тяжелый секретер к двери. Гаролд почти не прикоснулся к ней за весь вечер, не говоря уж о поцелуе.
Гаролд открыл дверь, пропустил ее вперед.
— Это был чудесный ужин, спасибо, Гаролд. А теперь я…
С этими словами Агнес повернулась к нему. Но тут он привлек ее к себе, провел пальцами по лицу, как слепой, пытающийся убедиться, что она настоящая. Затем поцеловал в приоткрытые губы с яростью хищника.
Со вздохом облегчения и острого наслаждения Агнес поняла, чего ей хотелось весь вечер. Когда же она ответила на поцелуй, провела рукой по его решительному подбородку, запустила пальцы в густые темные волосы, то остатки мыслей улетучились. Гаролд оторвался от Агнес, только чтобы скользнуть губами по шее и вниз, до ложбинки между грудями…
После Агнес с трудом могла сообразить, как они добрались до спальни. Она помнила только, как увидела его обнаженным — стройное, мускулистое тело, до боли знакомое, и все же совершенно чужое. И еще, как Гаролд едва слышно пробормотал:
— Ты предохраняешься, Агнес? В прошлый раз я забыл спросить.
— Да… Ох, Гаролд, пожалуйста…
— Значит, тебе нравится? Скажи, что нравится, Агнес.
— Да, да, неужели ты не чувствуешь? — простонала она, раскрываясь навстречу ему, как роза навстречу солнцу.
Они занимались любовью всю ночь и не могли насытиться друг другом. На рассвете изнеможенная Агнес заснула в объятиях Гаролда, а проснулась от мерзких звуков радио. Она распахнула глаза.
Гаролд смотрел на нее, опираясь на локоть. Агнес сонно улыбнулась ему.
— Неужели уже утро…
Он не улыбнулся в ответ. Серый утренний свет лился сквозь занавески, обрисовывая его скулы, мощную линию плеч. Темно-синие, как ночное небо, глаза были как всегда непроницаемы. Подавляя легкое беспокойство, Агнес спросила:
— Сколько времени?
— Тебе лучше встать. Генри подъедет через полчаса.
Гаролд казался совершенно чужим, отстраненно-холодным.
— Что случилось? — спросила Агнес.
— На этот раз ты не убежала посреди ночи.
Агнес показалось, что под ребра ей всадили нож.
— Я не понимаю… О чем ты?
— На этот раз все было так, как я хотел. — Его голос стал более жестким: — Как ты смела уехать из «Максвелл-холла» даже не попрощавшись?
Нож вошел в сердце.
— И то, что мы занимались любовью этой ночью, было всего лишь местью? — слабо прошептала Агнес.
— Занимались любовью? Мы не любим друг друга, Агнес! — резко сказал Гаролд. — Так что не называй этим дурацким словом то, что мы делаем в постели.
Она в ужасе отшатнулась от него.
— Премьера, ужин в ресторане… весь вечер были просто ловушкой?
— Я хотел, чтобы ты оказалась в моей постели… на моих условиях.
— На твоих условиях, — повторила Агнес тупо. Ей казалось, что она истекает кровью. На какое-то безумное мгновение мелькнула спасительная мысль, что она спит и видит кошмарный сон.
Но, увы, это был не сон. Гаролд обманул ее. Затащил в постель из чувства мести.
— Это ты называешь приручением, да? — Агнес почудилось, что ее голос прозвучал как из-под земли.
На его щеке дернулась мышца.
— Поспеши, а то опоздаешь на самолет.
Каждая клеточка тела Агнес отзывалась болью, глаза горели от непролитых слез. Но, твердо решив не плакать при Гаролде, она нашла убежище в гневе.
— Не опоздаю: уж больно не хочется, чтобы тебе пришлось снова беспокоить президента компании. Да ты манипулятор, Гаролд! Я ненавижу тебя. И презираю себя за то, что позволила играть собой. За то, что спала с тобой. На любых условиях.
В одно мгновение Агнес оказалась на ногах, совершенно не стесняясь своей наготы.
— Но этому больше не бывать!
— Стоит мне поцеловать тебя, и ты снова переспишь со мной.
— Ты получаешь удовольствие, занимаясь любовью с женщинами, которые ненавидят тебя?
Гаролд вскочил.
— Я не верю в любовь! — закричал он. — Любовь движет миром? Не смеши меня! Знаешь, что такое любовь, Агнес? Это коммерция, это деньги, просто деньги! Благодаря ей продаются цветы и духи, строятся романтические курорты — я немало об этом знаю. Мне принадлежит парочка таких предприятий, и я зарабатываю на этом хорошие деньги! Но все это основано на мифе. Нас соединила похоть — и ради Бога, прекрати называть это как-нибудь еще!
