Престон нашел какое-то задрипанное мексиканское кафе, где они поели буррито и рис. Байкер потребовал пива, и старая мексиканка принесла два стакана, не спросив у Айка удостоверение личности.
— До вечера пошатаемся здесь, — сказал Престон, — не хочу ехать до темноты.
— До темноты?
— Да, вся штука в том, что волны в том месте классные, но это частная собственность. Если тебя там поймают, то тут же и пристрелят.
Айк почувствовал, что жареные бобы застряли у него в горле; ему пришлось основательно глотнуть пива, чтобы их протолкнуть. Престон ухмыльнулся и прикончил кувшин, не утруждая себя тем, чтобы наливать пиво в стакан.
Затем они пошли в бильярдную, сыграли там пару партий, а потом взяли упаковку пива и отправились смотреть, как садится в океан солнце. Наконец Престон встал, вытер ладони о брюки и бросил вниз бутылку. Они подождали, когда раздастся звук бьющегося стекла, но его заглушил ветер и шумевшее в отдалении море. Престон снял очки, сложил их и сунул в карман рубашки.
— Ну вот, — сказал он, — пора.
Они пробирались по тряской дороге, шедшей по гребню поросших травой холмов; маслянистая желтая луна освещала им путь. Внезапно они свернули и встали перед большими железными воротами. Престон подмигнул, схватил болтавшийся на кожаном ремешке ключ и повертел им у Айка перед носом.
— Полюбуйся-ка на мое наследство, — проговорил он, — за такие вот ключики пролито немало крови. Тебе повезло, что ты со мной знаком.
— Откуда он у тебя?
Престон подбросил ключ и сжал его в кулаке.
— Потом узнаешь.
Он вышел из машины, и Айк услышал, как приятель посмеивается себе под нос.
Миновав ворота, они проехали еще минут десять, а потом спрятали грузовичок в лощине среди деревьев. С океана доносился легкий ветерок, и высокая трава шуршала и терлась об их бедра.
— Мы пойдем отсюда, — сказал Престон.
Ночь была не очень холодная, но, пока Престон разгружал снаряжение, Айк успел замерзнуть. В грузовичке оказались два ящика с консервами и питьевой водой, а еще резиновые костюмы. Они взяли сумки и доски и начали пробираться по высокой траве. На дороге Айк обернулся и обнаружил, что их грузовичка оттуда совершенно не видно.
Ночь была полна песнями насекомых, запахами трав, соленым влажным ветром с моря. Луна освещала дорогу, серебрила стебли травы и закругленные края досок. Шли они, как показалось Айку, долго, у него даже отяжелели и заболели руки. Сумки спрятали между корнями росших на склоне холма больших деревьев. Луна сейчас находилась прямо над головой, и поддеревьями было совсем темно. Откуда-то издалека доносился шум прибоя.
— Волны, — прошептал Престон, — сколько времени прошло.
Впервые за весь день его слова прозвучали абсолютно искренне.
Утром Айк увидел, что холмы выше и круче, чем показались ночью. Из-за деревьев он не мог рассмотреть, что было прямо перед ним, но слева открывался вид на холмы, поросшие дикой горчицей и полевыми цветами, зеленой травой и темными деревьями, а еще дальше — на океан.
В Хантингтоне пляжи были просторные, плоские, почти бесцветные. Здесь же все было диким, буйным, разнообразным. Длинные гряды холмов, доходящие почти до самого океана, сменялись крутыми ниспадающими красно-коричневыми уступами. Подножия уступов переходили в тонкие белые полумесяцы пляжей, на которых то тут, то там громоздились скалистые обломки. Не было ни машин, ни городского гама — только голоса птиц, шелест травы и шум волн далеко внизу.
Ежась под зябким утренним ветерком, они надели плавки и тонкие гидрокостюмы, натерли воском доски. Запахи резины и кокосового масла смешались с ароматами земли и травы.
— Снимем сливки с утречка, — сказал Престон, — поплаваем этак часов до десяти-одиннадцати, потом перекусим, соснем и ближе к закату снова выйдем.
Они спрятали сумки и припустились бегом вниз по склону. Айк увидел, что на холмах по самой кромке песка поставлены загородки.
— Это ранчо, — сказал Престон, указывая на холмы, — хозяева не любят нарушителей. Но обычно тут никого не бывает, только несколько ковбоев, что здесь работают. По крайней мере, так было раньше.
Он ухмыльнулся, и Айку показалось, что некоторые его байкерские замашки куда-то пропали. Может, оттого, что на Престоне был гидрокостюм, а в руках доска, но Айку вдруг даже стало трудно представить, что это тот самый дикарь, который чуть не пробил кулаком харлеевский бензобак. Этим утром он выглядел моложе, совсем как мальчишка. Ведя Айка сквозь высокую траву, Престон болтал про ковбоев и лучшие в мире волны.
— С ковбоями никогда не угадаешь, как ляжет фишка. Иногда они вполне ставные ребята, а иногда такие суки! Один мой приятель потерял доску, и ему пришлось за ней сплавать. Возвращается — а на пляже уйма ковбоев. — Престон сделал паузу. — Это было не очень весело.
Среди деревьев открылся просвет. Они остановились и посмотрели вниз.
— Глянь-ка, — сказал Престон.
Айк увидел незагороженный полумесяц белого песка, обломки скал, волны, словно дожидавшиеся своего наездника, и ему показалось, что наконец-то он понял, почему они сюда приехали. Он тронул Престона за руку и сказал:
— Спасибо, что привел меня сюда.
Престон засмеялся, припустил вниз, и его смех заметался между холмами.
Они вошли в воду почти посередине изгиба песчаного полумесяца. Айк следовал за Престоном. Впереди прямой голубоватой полосой протянулся горизонт. На поверхности океана, чистой и гладкой, словно зеркало, плясали солнечные блики. Было видно, как носятся стайки рыбешек и тянутся к солнцу морские водоросли. Они гребли, распластавшись на досках, волны покачивали их, и Айк чувствовал, как колотится его сердце. Он никогда не заплывал так далеко и не видел вблизи такие волны.
Наконец Престон спустил в воду ноги и сел, Айк сделал то же самое. Зеленые холмы и белая полоска пляжа казались отсюда очень далекими. Береговая линия открывалась намного шире, и Айк заметил место, где растительность была особенно буйной. Собственно, сначала он увидел только растительность и лишь потом скрытый за деревьями дом, вернее — угол красной черепичной крыши и часть ярко-белой стены. Он хотел спросить о нем у Престона, но тот первым нарушил молчание.
— Вот о чем я и говорил, — сказал Престон. — Знаешь, было время, когда по всему побережью было полным-полно свободных мест. Плавай да радуйся. А теперь? Чертовы застройщики. Скоро от их хлама будет не провернуться, вот увидишь.
Подгребая, Престон немного покачивался, словно давно отвык от этого дела. Он помахал руками, покрутил толстой шеей и перевел глаза туда, где начинала собираться новая гряда волн. Айк забыл про побережье и принялся прилежно грести. Ему казалось, что волны еще очень далеко, но Престон не пустил его дальше.
— Держись рядом, не ерзай. Делай, как я скажу.
