Книга Вирус самоубийства - Ольга Игомонова

— Господа, минуточку внимания! Хочу представить вам нашего нового художника-постановщика. Ее зовут Антон Треф. Прошу любить и жаловать.

Актеры оживились и весело загалдели: необычное имя девушки явно пришлось им по вкусу. А Егор, один из ведущих актеров театра, местный заводила и хохмач, тут же задал ей неизбежный вопрос:

— Что это трефовая дама, видно сразу. Но почему эту даму треф зовут Антон?

Игорь Борисович одарил Егора презрительным взглядом и назидательно пояснил:

— Это потому, Егор, чтобы ты мог задать именно этот дурацкий вопрос. Антон, познакомься, это Егор. Он не всегда так глуп, иногда ему удается быть более остроумным.

— Ну вот, Игорь Борисович, я тут стараюсь, из кожи вон лезу, чтобы тонус всем поднять, а вы чуть что — сразу Егор глуп, — наигранно обиделся Егор.

Игорь Борисович больше не обращал на Егора никакого внимания. Он по очереди представил Антонине всех присутствующих, дав каждому актеру меткую и остроумную характеристику. И хотя в большинстве случаев эти режиссерские ремарки оказались достаточно язвительными, никто не обижался: чувствовалось, что отношения в коллективе были теплыми и дружескими.

Когда официальное знакомство было завершено, Егор подошел с извинениями:

— Антон, ты не обижайся, у тебя действительно классный псевдоним. Настоящий бренд! Ты сама его придумала?

Но продолжить эту дискуссию режиссер не дал:

— Егор, не спеши со своим любопытством, эти вопросы вы обсудите потом. А сейчас дайте человеку спокойно выпить чашку кофе. А то знаю я вас — дай вам волю…

Игорь Борисович усадил Антонину за свободный столик и принес две чашки кофе. Кто-то из актеров поставил перед девушкой кусок шоколадного торта и пояснил:

— Игорь Борисович с утра сладкое не ест, говорит, что это мешает его творческому процессу. А ты, Антон, его не слушай! Сахар полезен для умственной деятельности, а шоколад поднимает настроение. Заряжайся!

За кофе режиссер буквально забросал Антонину вопросами. Ему было интересно все: что ей понравилось в пьесе, что не понравилось, все ли она поняла, какими она представляет себе главных героев, есть ли замечания по сюжету. Девушка не была готова к такому допросу. Сначала отвечала односложно, как на экзамене, но Игорь Борисович слушал ее очень внимательно, и ей быстро удалость успокоиться и преодолеть смущение. Видя неподдельный интерес режиссера, она честно поделилась с ним своими впечатлениями от пьесы и даже позволила себе высказать несколько критических замечаний относительно фраз и поступков персонажей. К ее удивлению, режиссер с ней полностью согласился:

— Антон, ты совершенно права. Мы эти несоответствия уже обсуждали с актерами во время читки, но окончательные исправления в текст пока не вносили. Оставили до репетиций на сцене. Пойдем в зал — посмотришь, как мы работаем.

Игорь Борисович поднялся и громко объявил:

— Ладно, народ, кончайте кофейничать! Все собрались, или кого-то еще ждем? Через пять минут всем быть на сцене! Сегодня начнем репетицию с первого акта — пусть Антон прочувствует атмосферу спектакля.

Разговоры затихли, и помещение буфета быстро опустело. Актеры разбрелись по своим гримерным, а Игорь Борисович снова обнял Антонину за плечи и увлек за собой в зрительный зал:

— Мы с тобой, Антон, расположимся в третьем ряду. Оттуда все будет отлично видно. Сценическое пространство осмотришь потом. Сейчас твоя задача — почувствовать дух нашего театра, тот нерв, который мы стремимся донести до зрителя. И помни: ты — полноценный участник постановки, поэтому высказывайся в любое время и по любому поводу, не только по художественному оформлению спектакля. Театр — творчество коллективное, и от каждого требуется полная самоотдача. И ни о чем не беспокойся: я чувствую, что тебе понравится с нами работать!

Они заняли места в центре третьего ряда. В руках у Игоря Борисовича появился небольшой микрофон. На сцене загорелся свет, и репетиция началась. Антонина тихо сидела на своем месте, внимательно следила за театральным действом, слушала замечания режиссера, но все происходящее казалось ей нереальным: ей до сих пор не верилось, что она, Антон Треф, тоже участвует в этом лицедействе.

Актеры работали с энтузиазмом. Чтобы сделать действие насыщенным и интересным, каждый предлагал что-то свое: интонацию, позу, жест. Режиссер активно комментировал происходящее, выстраивал новые мизансцены и заставлял актеров снова и снова повторять реплики, чтобы добиться необходимой интонации. Антонина, забыв обо всем, полностью растворилась в этой творческой атмосфере и начала быстро рисовать в своем рабочем блокноте, делая наброски к будущим декорациям.

Первый рабочий день молодого дизайнера пролетел незаметно. Репетиция шла несколько часов, после чего был объявлен перерыв до следующего дня. Актеры начали медленно расходиться, а на сцене началась подготовка к вечернему спектаклю. Антонине предложили остаться и посмотреть вечернее представление, пояснив, что сегодня закрытие сезона, а потом спектаклей не будет до осени. Но, несмотря на большое желание увидеть постановку, девушка отказалась: на сегодня театральных впечатлений было уже достаточно. Ей хотелось сохранить творческий настрой и продолжить работу над созданием декораций. А спектакль она обязательно посмотрит, но в следующий раз.