Дети окончательно скрепляют сделку. Как только женщины и мужчины становятся мамами и папами, их целенаправленное общение — в церквях, синагогах и мечетях, общественных и благотворительных организациях — начинает играть все большую роль. Неформальное же общение, как замечает Патнем, сокращается. Сокращается и общение, связанное с отдыхом и хобби. «При прочих демографических постоянных, — пишет Патнем, — брак и дети негативно влияют на участие в спортивных, политических и культурных группах».
В первый год жизни ребенка мамы чувствуют себя особенно изолированными. Близость матери и ребенка достигает в этот период максимума. Это заметили не только современные социологи.
Доктор Бенджамин Спок говорил об этом более полувека назад. «Женщины, которые много лет работали, которым нравились и работа и круг общения, — писал он в книге „Проблемы родителей“, — часто замечают, что общение только с детьми их не удовлетворяет». Доктор Спок добавляет: «Женщина, которую монотонность ухода за ребенком раздражает (а я полагаю, что это чувство знакомо большинству мам), страдает от двух факторов — ей не хватает взрослых компаньонов и надоедает полная сосредоточенность на потребностях детей. Не думаю, что природа хотела, чтобы подобное общение было настолько эксклюзивным».
Тема изоляции постоянно затрагивалась на семинарах ECFE. Особенно часто говорили об этом мамы новорожденных и малышей. Они оставили работу и оказались запертыми в собственном доме. Об этом говорили и на семинаре, где присутствовала Энджи.
Сара: Я не думала, что буду порой чувствовать себя настолько одинокой. Иногда мне кажется, что в мире осталась только я и мои мальчики.
Кристин: Я тоже. Мама иногда злится на то, что я звоню ей чаще, чем следовало бы. Но она — моя единственная связь с внешним миром.
Анджела: Да, да, я тоже об этом думала. Большую часть дня рядом со мной вовсе нет людей. Я заперта в четырех стенах. Как могла моя жизнь так измениться? Но она изменилась. Когда я работала, то всегда могла поговорить со взрослыми людьми.
Но больше всего меня удивили слова отцов, которые избрали для себя аналогичную жизнь. Почти все такие папы, с которыми я встречалась в Миннесоте, говорили о том, как трудно им организовать круг общения в этой новой роли.
— В первый год я чувствовал себя в полной изоляции, — рассказал на семинаре один такой папа. — Мне было странно общаться с молодыми мамами. Я не чувствовал, что могу общаться с ними на равных. Я хочу сказать, что если бы дома осталась моя жена, то она смогла бы с ними подружиться. Но я…
Что же сделал этот человек?
— Я бросался практически к каждому отцу, которого встречал в нашем парке!
У такого одиночества есть и более серьезные последствия. Сегодня родителями становятся в такой момент, когда социальные связи в реальном мире сокращаются, а узы общения разрываются. Да, у мам и пап много друзей на «Фейсбук». Эта социальная сеть является для них бесценным источником информации. В сети можно получить совет, что делать, если у ребенка колики. А можно просто оставить запись, чтобы ощутить поддержку и симпатию (в октябре 2011 года Энджи оставила запись: «Мне нужно выспаться»).
Но для человека важно иметь не только виртуальные связи. Исследование, проведенное журналом «American Sociological Review», показало, что среднее количество людей, с которыми американцы могут обсуждать важные вопросы, за 20 лет сократилось с трех до двух, а количество американцев, которым вовсе некому излить душу, выросло больше чем вдвое — с 10 до 24,6 процента.
Самая известная хроника американского одиночества — это «Боулинг в одиночку». Патнем четко зафиксировал происходящее в последние десятилетия прошлого века сокращение социальных взаимодействий. Книга увидела свет в 2000 году. Патнема критиковали за то, что он слишком много внимания уделил старомодным занятиям (картам, клубам и т. п.) и пренебрег новыми формами социального взаимодействия, такими как интернет-группы. («Фейсбук» тогда еще даже не существовал.) Но это неважно. Политики и адвокаты высоко оценивают эту книгу и по сей день. По опыту собственного общения с родителями могу сказать, что открытия и выводы Патнема до сих пор актуальны для современных семей — даже для имеющих большую сеть виртуальных связей.
Давайте рассмотрим прекращение отношений с соседями. Патнем пишет, что за последнюю четверть XX века количество времени, проводимого семейными американцами за общением с соседями, упало, по разным оценкам, в 20–30 раз. Современные исследования показывают, что это количество продолжало уменьшаться вплоть до 2008 года.
«Когда я только переехала в наш квартал, — сказала на одном из семинаров инструктор ECFE Аннетта Гальярди, — то никого не знала, а мама моя жила в другом городе. И тогда пожилые соседки взяли надо мной шефство. Именно им я звонила среди ночи, чтобы сказать, что у моего ребенка температура». И это общение не было заменой общения с родителями. «Да, сейчас я могу послать кому-то сообщение, — говорит Гальярди. — Да, я могу заглянуть на сайт для родителей. Но это совсем не то же самое, как если бы кто-то пришел ко мне домой и научил накладывать повязку на разбитую коленку дочери».
Разрыв отношений с соседями отчасти является результатом позитивных изменений в нашей жизни. Сегодня все больше женщин работают вне дома. Чем больше женщин по утрам отправляются в офис, тем больше домов остается пустыми в течение дня. Но сокращение общения с соседями нельзя объяснить одним лишь социальным прогрессом. Наши дома располагаются все дальше друг от друга. Нас беспокоит уровень преступности — в частности, количество похищений детей. Сегодня родители опасаются выпускать детей играть во двор или на улицу. Патнем, как и его коллеги, изучавшие использование времени, пишет о чувстве «постоянной занятости», свойственном современным американцам. Именно это чувство вызывает у нас вечное и хроническое ощущение спешки.
Результатом всего этого стало почти полное исчезновение неформального общения между соседями, когда Крамеры или Илейнзы могли неожиданно постучаться в вашу дверь, чтобы посплетничать или спокойно, неспешно побеседовать. В 1970-е годы средний американец принимал дома гостей 14–15 раз в год. В конце 1990-х этот показатель снизился до 8 раз.
Анджела: В моем детстве маму окружали люди с детьми. Каждый день нам кто-то звонил или мы шли в гости к кому-то. Мама грузила нас всех в машину, и мы отправлялись. Может быть, это мама была такой общительной, но…
Сара: Нет, нет, в нашем доме было то же самое: каждое воскресенье мы грузились в мини-вэн и отправлялись в гости. А теперь постоянно кажется, что ты можешь помешать — ведь все так заняты.
Без неформального общения, без живого присутствия соседей, без жизни во дворах и на улицах все давление приходится на нуклеарную семью, то есть на брак или партнерство. Именно партнерам приходится давать друг другу то, что раньше давали друзья, соседи и другие семьи: игру, отвлечение, пищу для воображения. Родители потеряли общение, обеспечиваемое другими взрослыми.
Конечно, воспитывать детей в большой семье гораздо легче. Но, как пишет Стефани Кунц, «большие семьи никогда не были распространены в Америке». (В таких семьях жило максимум 20 процентов населения, и этот показатель приходится на период между 1850 и 1885 годами.)
