У вас была еще другая часть вопроса?
ВОПРОС: Да, было две части. Первая часть — обсуждали ли вы вообще отмену каких‑либо действующих санкций? И последнее: если сепаратисты на востоке Украины откажутся сложить оружие, кто ответит за то, чтобы они это сделали?
ГОССЕКРЕТАРЬ КЕРРИ: По вопросу дополнительных санкций, других санкций — нет. На этом этапе не было разговоров о снятии каких‑либо из действующих санкций. Я думаю, все понимают, что это было бы преждевременно в то время, когда мы подвергаем испытанию добросовестность предложений, сделанных сегодня в ходе подготовки и в контексте этого соглашения. Поэтому, если данное соглашение даст желаемый результат и другая сторона намерена произвести какие‑либо перемены на местах, тогда, очевидно, по мере нашего продвижения, я уверен, это станет темой обсуждений, но сейчас это преждевременно.
В дополнение к этому большое спасибо вам за тему сложения оружия — ответственность будет лежать на тех, кто организовал их присутствие, снабдил их оружием, одел их в форму, поддерживал их и руководил ими в течение этой операции. И нам придется… прежде чем судить о том, на кого именно падет ответственность, мы заявили очень, очень ясно, что Россия имеет огромное влияние на все эти силы. И мы четко заявили, какие тому есть доказательства. Они находятся в открытом доступе. Я думаю, почти все в мире сделали свои выводы о том, что происходит, и поэтому последующие дни будут очень важны для вынесения суждений.
И я повторяю, что политика Белого дома, как мы заявляли, состоит в том, что, если не будет прогресса в течение этих последующих дней и мы не увидим движения в правильном направлении, последуют дополнительные санкции, дополнительные издержки как последствие.
ВЕДУЩИЙ: Следующий вопрос — от Джулиана Боргера в переднем ряду. Джулиан, прошу вас поднять руку.
ГОССЕКРЕТАРЬ КЕРРИ: Можно мне сказать еще одну вещь? Наша цель не в том, чтобы приехать сюда и угрожать или говорить о негативных вещах. Мы просто пытались реалистично изобразить то, что должно произойти. Мы надеемся, что мы открыли двери для того, чтобы обе стороны, обладающие возможностями на Украине, добились результатов, иначе реакция последует от всех сторон. Несомненно, что Россия обладает колоссальными возможностями, способными повлиять на результат, а правительство Украины обладает возможностью воздействовать на него.
Поэтому в определенной степени обе эти стороны могут принять меры в этом отношении, что даст каждому из них возможность принятия дальнейших мер, к чему мы и побуждаем и на что надеемся.
ВОПРОС: Помогли ли сегодняшние переговоры и договоренность поиску компромисса между Киевом и Москвой в вопросе, сколько автономии в итоге должна иметь восточная Украина?
ГОССЕКРЕТАРЬ КЕРРИ: Позвольте ответить мне, и Кэти, очевидно, тоже скажет. Я думаю, мы оба были впечатлены тем, что, по определению премьер‑министра Яценюка, он готов сделать, а также, что он и правительство — временное правительство в Киеве — готовы сделать. Это довольно много. Они изложили свое собственное видение автономии, куда входят выборы местных представителей власти; выборы губернаторов; в большой степени, в максимальной степени выбор и исполнение бюджета; руководство образованием; другие управленческие функции, фактически оставив федеральным властям основные инициативы в области обороны, юстиции и внешней политики.
Откровенно говоря, это предложение гораздо большей автономии, чем есть у какой‑либо из российских областей. И поэтому нас впечатлило это предложение, и они серьезно к нему относятся, а их конституционный процесс теперь значительно расширится в усилии сблизить все политические силы на Украине.
ВЫСОКИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЭШТОН: Просто чтобы еще раз повторить и подтвердить, что весь процесс конституционной реформы, возможность у людей проводить такого рода публичные собрания, возможность получать идеи изо всех частей страны, чтобы люди вели настоящие дебаты о том, в какой стране они хотят жить и насколько они хотят централизации и децентрализации — неким образом это поистине весьма волнующий момент, иметь возможность попытаться сделать это как положено. И мы хотим, чтобы этот процесс проходил так, чтобы люди смогли почувствовать, что они участвуют в серьезной дискуссии о будущем своей страны и видят, как местные и центральные власти взаимодействуют. И это очень, очень важная часть движения вперед, и я думаю, что мы будем поддерживать это всеми возможными способами.
Г‑ЖА ПСАКИ: Маргарет Бреннан, CBS.
ВОПРОС: Большое спасибо, г‑н госсекретарь, каковы конкретные сроки и какие будут последствия, если эти меры не будут доведены до конца? Правильно ли мы вас поняли, что любые и все санкции приостановлены в настоящий момент? И при той автономии, которую, по вашим словам, хочет предложить Украина, не беспокоит ли вас, что Россия, похоже, создала механизм влияния на территории Украины даже без необходимости открытого военного вторжения в восточную часть страны? Владимир Путин сегодня сказал, что надеется, ему не придется демонстрировать свое право прибегать там к военному вмешательству.
ГОССЕКРЕТАРЬ КЕРРИ: Прежде всего, мы, очевидно, оспорили бы его право так поступать, и мы это делаем. И мы не согласны с осуществлением этого, так сказать, права в отношении Крыма, который, как мы считаем, был захвачен незаконно, в нарушение конституции Украины, равно как и в нарушение норм международного права. Поэтому в этом вопросе мы начинаем с разногласия.
С другой стороны, разрешите мне пояснить, что обещания были даны правительством, переходным правительством Украины, премьер‑министром Яценюком задолго до того, как Россия начала какие‑либо учения. Почти незамедлительно премьер‑министр Яценюк пообещал расширить автономию. Причина, по которой он пообещал расширение автономии, заключается в его чутком отношении и осознании наличия раскола в социальной жизни Украины, а также расхождения мнений и жалоб, которые уже поступали в течение некоторого времени — задолго до событий на Майдане и смены правительства.
Поэтому я считаю некорректной подоплеку вопроса, что это произошло из‑за давления со стороны России. Это произошло потому, что, как только случились события в Крыму, они дали понять, что их это беспокоит, что, по их мнению, это важно; они думали, что это лучший путь сгладить культурные, исторически и языковые разногласия, разногласия, связанные с происхождением, а также другие моменты, которые отражались в политике Украины в течение некоторого времени.
Я думаю, что они предприняли эти шаги, так как считали, что это самый лучший путь сплотить Украину. Это лучший путь создания единой Украины, которая одновременно будет с уважением относиться к отдельным проявлениям эмоций и различиям, существующим в разных регионах страны. И я думаю, что это проявление дальновидности и мужества; я считаю, что это наилучший путь к созданию сильной, единой и суверенной Украины, в которой все ее жители будут гордиться тем, что они украинцы, и в то же время ощущать, что их повседневная жизнь идет так, как они хотят.
ВОПРОС: А каковы временные рамки для этих мер?
