Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
Сколько метров он успел пробежать, неизвестно, но сзади вдруг тяжело ахнуло. Огонь озарил стены, в спину сильно ударило взрывной волной.
Алексей не устоял на ногах, упал, его перевернуло. А затем посыпались камни, куски брёвен.
От удара он соображал туго, но инстинкт самосохранения заставил его отползти с мостовой к глиняному забору – он тоже потрескался, и в нём зияли дыры.
Алексей заполз во двор. Голова была, как с похмелья, уши заложило, но тем не менее он услышал топот копыт из-за стены, крики – это русские ратники попытались совершить обманный манёвр, ложное нападение. Но поскольку прямо перед их глазами раздался взрыв, снесло башню и разрушило часть стены, не воспользоваться этим подарком судьбы было бы преступно.
Конники ворвались в город, не встретив сопротивления.
У сотника хватило разумения послать гонца к воеводам за подмогой.
Разбуженные взрывом и встревоженные, к пролому бежали горожане, ратники. А навстречу им, в отблесках пламени, как огненные демоны, скакали русские конники. И рубили, кололи, сбивали с ног, топтали лошадьми.
Сотня рассеялась, растеклась десятками по узким улочкам и переулкам. Далеко не пошли, в незнакомом городе ночью можно запросто заплутать. Да и что такое одна сотня в большом городе?
Сотник захватил малую часть города и с нетерпением ждал подмоги.
Воеводы кинули в пролом всех, кто оказался поблизости, под рукой. Туда бежали пешцы, скакали разрозненные конные. Все понимали – второго такого случая не представится. Надо расширить занятый пятачок, не дать булгарам выбить сотню, иначе потом при штурме потеряют больше.
Русские силы прибывали. Ночной бой – он самый сложный: не видно, кто с тобой рядом, каждый дерётся поодиночке. Только по матерку, по ругани русские отличали своих. Впопыхах не все русские успели надеть кольчуги, но щиты прихватили все, а сабли с поясов в походе не снимали никогда.
К пролому из города бежали булгары, а со стороны степи, из лагеря – русские. Два людских потока сталкивались, схлёстывались, дрались в рукопашной, рубились. То одни теснили, то другие одолевали.
У булгар было преимущество – они знали город. По переулкам, узким проходам просачивались они в тыл к московитам и били их сзади. Суета, неразбериха, темень – только крики и стоны слышны.
Алексей пришёл в себя. В голове перестало звенеть и шуметь, мир вокруг обрёл былую устойчивость.
Он встал, постоял немного и шагнул в пролом в заборе. Из оружия у него был только кинжал, который для серьёзной сечи не годился, – куда ему против сабли?
А пока он стоял у забора и не мог понять, где свои, где чужие. В темноте, совсем рядом, дрались люди, слышался звон оружия, удары кулаками, шумное дыхание. Как тут разобраться?
Кто-то налетел на него, Алексей едва успел увернуться от сабельного удара и сам ударил ногой. Нападавший упал и выругался по-русски.
Алексей взъярился:
– Ты что же на своих нападаешь?
– Где на тебе написано, что ты свой? Щита и шлема нет, одежда чужая!
Как же ратник в темноте одежду разглядел?
Воин поднялся, протянул руку к Алексею и сорвал с его головы тюбетейку:
– А ну-ка идём к десятнику! Там разберёмся, какой ты свой!
Алексей пошёл вдоль забора к пролому, через который до сих пор входили в город русские ратники. Сзади его конвоировал московский гридь.
У башни, сильно разрушенной, догорали остатки брёвен, какой-то мусор.
От нескольких воинов, группой пробиравшихся через нагромождение камней, отделился человек.
– Эй, ты чего его ведёшь?
К ним подошёл боярин Белоглазов – при скудном свете горящих деревяшек он сумел разглядеть Алексея.
– Басурманин он, хотя по-русски чисто говорит.
В доказательство ратник протянул сорванную с головы Алексея тюбетейку. Русские носили тафью – небольшую круглую шапочку, не похожую на почти прямоугольную, расшитую узорами тюбетейку.
– Свой он, русский, лазутчик наш. Ступай с Богом!
Разочарованный ратник повернулся и через пролом побежал туда, откуда были слышны крики и звон оружия.
– Уцелел? Видно, охраняет тебя твой ангел. Повезло нам, что башня взорвалась.
– Повезло?! Да это я башню взорвал, тем порохом, что пушкари для пушек держали.
Боярин изумился:
– Славная работа! А то штурмовать пришлось бы. Сигнал бы какой подал, чтобы приготовились мы.
– Договорённости не было, и так ведь чудом получилось.
– Я князю о тебе доложу, пусть вспомнит, как трофеи делить будет.
– Так я в лагерь пошёл, не то меня свои же и зарубят, не разобравшись.
– Трофим, отведи ратника в лагерь, пусть в свои одежды переоденется.
Они выбрались из города. Бегущие навстречу ратники кричали весело:
– О! Уже пленного взял!
Всё-таки повезло Алексею, что он встретил боярина – его на самом деле принимали за булгарина. А потому могли связать – да в обоз, а то и зарубить походя.
Алексей добрался до места в лагере, где располагался его десяток, переоделся, опоясался ремнём с саблей, надел шлём и взял щит. Потом спохватился, снял ичиги и натянул свои сапоги.
Ратник, который привёл его сюда, стоял рядом.
– Ну что, готов? Пошли воевать, а то без нас город возьмут.
– Боишься, что на твою долю трофеев не хватит?
Ратник засмеялся:
– Город большой, богатый, без трофеев по-любому не останемся.
Можно было не спешить: бои в городе продолжались несколько дней и стихали, когда уже не было сил биться. Ратники немного передыхали, ели, что обозники успевали поднести, в основном – всухомятку.
Уже недалеко был берег, и видно было, как снуют лодки, вывозя горожан. Их никто не преследовал, не останавливал – не до них было, да и лодок у москвитян не было.
«Недочёт, недоработка», – отметил про себя Алексей. Надо было вначале у рыбаков или торговцев все плавсредства изъять да речной дозор выставить. Ведь бегут в первую очередь те, у кого деньги, кто знатен, кто может позволить себе нанять лодку. Ускользают те, кто представляет наибольший интерес. За пленного купца или мурзу заплатят выкуп – он выгоден. А бедняка только продать недорого можно – тем же крымчакам. Немного дороже стоят ремесленники – искусные люди везде нужны. Булгар славился цветным стеклом, выделанными кожами и изделиями из них, в нём плавили чугун и сталь. А ещё здесь жили умелые печники.
Дома в городе имели одну особенность: печи топили снаружи дома, и разветвленная сеть дымоходов шла под полами, обогревая дом. По улицам шла канализация в глиняных трубах и водопровод в свинцовых. Вода шла самотёком из водяных источников ближайшей горы – именно тут русские, да и другие народы подсмотрели и переняли хитрый обогрев жилища, а вот водопровод и канализация и до сей поры не во всех сёлах есть. После похода на булгар в царских и во многих княжеских имениях появился обогрев через систему дымоходов.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
