Тогда Каленберг уже увлекался своей коллекцией. Переговоры и организация краж отнимали немало времени. Через полтора года Макс решил, что эти заботы можно переложить на Така, уже доказавшего беспредельную преданность хозяину. Так не только справлялся с деликатными поручениями, но часто сам вносил дельные предложения и указывал Каленбергу на открывающиеся возможности, которые хозяин упускал, будучи занятым другими делами.
– Доброе утро, сэр. – Так поклонился.
– Присядьте. Есть ли новости о наших гостях?
– Да, сэр. Трое из них несколько минут назад прибыли в «Ранд интернэшнл». Феннель приехал еще вчера. Из Парижа. Некий Сэм Джефферсон, владелец гаража, купил им необходимое снаряжение. У меня есть список. В аэропорту их сфотографировали. – На стол лег пухлый конверт. – Женщина весьма привлекательна.
Каленберг мельком взглянул на мужчин, довольно долго изучал фото Геи.
– Кто она? – Макс не поднял головы.
– Досье в конверте, сэр.
– Благодарю вас, Так. Увидимся позднее.
После ухода помощника Каленберг снова взял фото Геи, затем отложил снимок в сторону, внимательно изучил четыре досье, список купленного снаряжения, сведения о лагере и о вертолете, переброшенном туда днем ранее. Убрав документы в конверт, Макс задумался.
Приняв решение, Каленберг включил электродвигатель кресла и, щелкнув пальцами Гинденбургу, выкатился в сад на получасовую прогулку. Кошка кралась рядом.
После прогулки Макс просмотрел поступившие бумаги, перекусил, вызвал Така.
– Сколько я заплатил за перстень Борджа? – Каленберг прищурился.
– Шестьдесят тысяч долларов. Мершель купил его за двести пятьдесят тысяч. Мы получили его по дешевке. За возвращение перстня Мершель обещал Шалику полмиллиона. Перстень – украшение коллекции сокровищ Борджа.
– Пожалуй, перстень надо вернуть, – хмыкнул Каленберг, изучая Така. Помощник промолчал, не понимая, к чему клонит его хозяин. – Но четверым мерзавцам придется попотеть. – Так кивнул. – Почему бы не пустить их сюда? Женщина, несомненно, хороша. Интересно, действительно ли Феннель сможет проникнуть в музей? Надо их поощрить для начала. Детали проработаете вы.
– Хотите, чтобы они ушли с перстнем, сэр?
– Войти им будет легко, а вот выйти… Если они выберутся из поместья, перстень останется у них. Повторяю, если им удастся вырваться. – Каленберг взглянул на помощника. – Понимаете?
– Да, сэр.
– Итак, мы пустим гостей в поместье, но воспрепятствуем уходу. Думаю, крокодилы не станут возражать.
Глаза Така сузились.
– Вы хотите дополнить рацион тварей?
– Если гости увидят музей, а потом начнут болтать лишнее, могут возникнуть осложнения. Того и гляди, Интерпол взбесится. Ватикан до сих пор не смирился с пропажей бюста Юпитера. Как тому бродяге удалось его вынести? Право, Интерполу не обязательно знать, что выставлено в моем подземном музее.
– Мне показалось, вы намерены вернуть перстень Мершелю?
– Да… перстень, но не самих грабителей.
Так промолчал.
– Наши зулусы обожают охоту на людей, не так ли?
– На них можно положиться, сэр.
– Такая охота позабавит и меня. Если наглецов поймают и перстень вернется ко мне, я отправлю его Мершелю по почте. – Макс потер подбородок. – Нет смысла отпускать ни одного из них. Каковы их шансы против моих зулусов?
– Равны нулю, сэр.
– Я так и думал. – Каленберг достал из конверта фотографию Геи. – Женщину, конечно, жаль.
– Что-нибудь еще, сэр? – Так замер у стола.
– Пусть принесут перстень.
Когда Так вышел, Каленберг нажал зеленую клавишу:
– Пришлите Кемозу.
Не прошло и десяти минут, как в кабинет вошел пожилой африканец.
Старик служил еще отцу Каленберга и теперь руководил темнокожими слугами Макса.
– Колдун еще в поместье? – Макс осклабился.
– Да, господин.
– Я давно его не видел. Не умер?
Кемоза промолчал.
– Отец говорил мне, что колдун может приготовить любой яд. Это правда?
– Да, господин.
– Пойди к нему, скажи, что мне нужен яд, убивающий человека через двенадцать часов. Как ты думаешь, он сможет приготовить такой яд?
Кемоза кивнул.
– Хорошо. Яд нужен завтра. Проследи, чтобы он получил достойную награду.
– Да, господин. – Кемоза склонил голову и вышел из кабинета.
Когда Так принес перстень, Каленберг читал документ.
– Положите. – Макс не отрывался от бумаги.
Так поставил на стол коробочку: под стеклянным колпаком на голубом бархате сиял перстень Борджа. Помощник удалился.
Каленберг отложил документ, снял колпак, достал перстень. Из ящика вынул лупу часовщика, вставил в глаз. Максу потребовалось немного времени, чтобы найти скользящую заслонку, открывающую доступ к миниатюрному резервуару для яда.
В начале девятого четверо выехали из «Ранд интернэшнл»: Кен за рулем, Гея рядом, Феннель и Гэрри на заднем сиденье.
– До Гаррисмита двести миль, – пояснил Кен. – Там свернем на Национальное шоссе и поедем в сторону Бергвилля. В Мейнвилле перекусим и возьмем проводника. До лагеря придется добираться через джунгли. Эта часть дороги вам понравится. Наверняка встретим живность…
– Кто присматривает за вертолетом? – перебил Гэрри. – Вы же не оставили машину в джунглях?
Кен рассмеялся.
– Я нанял африканцев. Я их знаю… им можно доверять. И потом, вертолет доставили в лагерь только вчера вечером. Не волнуйтесь.
Гея с радостью покинула Йоханнесбург.
– Не вдохновляющий город, – процедила она.
– Мало кому нравится, – согласился Кен. – Вам надо побывать в Кейптауне, а еще лучше – в Дурбане.
«Лендровер» поедал милю за милей, Гея, Кен и Гэрри болтали, Феннель молча смотрел женщине в спину. Лью не прислушивался к разговору и думал лишь о том, как бы остаться с Геей наедине.
Около двух часов дня «Лендровер» въехал на центральную площадь Мейнвилля. Африканцы, сидевшие под деревьями, с интересом разглядывали путников, двое или трое приветственно помахали Кену.
– Похоже, вас здесь знают, – заметила Гея.
– Конечно. Мне нравятся эти люди, и они помнят меня.
Машина замерла в облачке пыли около обшарпанного гаража. К «Лендроверу» подошли двое, Кен пожал им руки, что-то сказал на африкаанс. Мужчины улыбнулись, кивнули.
– О'кей, друзья. – Кен повернулся к спутникам: – Мы можем оставить все здесь и пойти в отель перекусить. Я готов съесть буйвола.
