— Сам ты, кузен, уехал в Торнтон-Лейси, а бедственное положение несчастной больной и ее отчаянная надежда найти утешение в Мэнсфилде вынудили меня подумать прежде всего…
Внезапно всеобщее внимание привлекло появление нового лица. Мистер Уодем замер в нерешительности у подножия лестницы; трудно сказать, сколько он там простоял; новый пастор определенно испытывал неловкость, вторгнувшись невольно в семейную беседу.
Он вежливо кашлянул, давая знать о своем присутствии.
— Кхе! Доброе утро, леди Бертрам, доброе утро, сэр Томас, мисс Прайс. Дворецкий сказал мне, что все вы собрались на террасе, желая освежиться; он предложил объявить о моем приходе, но я увидел с подъездной аллеи вашу прелестную группу в лучах солнца и, совершенно очарованный открывшимся передо мной зрелищем, отважился оставить церемонии и запросто присоединиться к вам. Какая чудесная погода! Мне несказанно повезло, что весна в этом году выдалась такая теплая. Осмелюсь сказать, на Мэнсфилд-лейн уже вовсю цветут примулы, я насчитал не менее сотни.
Почти всю свою речь, намеренно затянутую, дабы дать спорящим время овладеть собой и успокоиться, мистер Уодем произнес, не сводя взора с леди Бертрам; но быстрый сочувственный взгляд, обращенный на пылающее лицо бедняжки Сьюзен, показал, что пастор, должно быть, слышал немалую часть разговора, что он понимает мисс Прайс, разделяет ее чувства и, более того, восхищается ее поступком. И тотчас на душе у Сьюзен просветлело; боль, причиненная несправедливостью и грубым обращением, исчезла, смытая тихой радостью: если хотя бы один человек верит, что она поступила правильно, осуждение родни она снесет с легкостью. И какой человек! Мистер Уодем, щедро наделенный добротой, мудростью и прозорливостью; джентльмен необычайно милый и любезный. Воспрянув духом, Сьюзен принялась наблюдать, как Том представляет пастора дамам, а Джулия и мисс Йейтс с жадным любопытством разглядывают вновь прибывшего, отдавая невольно дань восхищения его благородному облику, изысканным манерам, непринужденному обращению и приятной наружности. Леди Бертрам, успевшая в прошлый визит мистера Уодема проникнуться к нему самой теплой приязнью, заметно оживилась и пригласила пастора с сестрой отобедать в усадьбе, выбрав любой удобный день по своему усмотрению.
После небольшой общей беседы мистер Уодем не замедлил перейти к цели своего визита, предъявив вырезку из газеты, которая, по его мнению, могла представлять интерес для сэра Томаса, поскольку в ней говорилось об остатках древнеримской дороги, обнаруженных в близлежащей деревеньке.
С живостью прочитав заметку, Том воскликнул:
— Я совершенно разделяю ваше мнение, сэр! Я говорил с моим арендатором в Торнтон-Лейси, и тот дал свое согласие. Уверен, нам удастся отыскать следы римских поселений на перепутье Стэнби или возле Истонской рощи. Почему бы нам не совершить небольшое путешествие, дабы осмотреть окрестности? Возможно, внимательно изучив местность, мы определим место для раскопок?
— О да! — вскричала Джулия, хлопая в ладоши. — Путешествие! Поедем в колясках и устроим пикник. Это будет восхитительно; пир на лоне природы — fete champêtre; мы наденем шляпки, верно, Шарлотта? Джонни и Томми возьмут с собой лопатки, пусть копают в свое удовольствие; а мистер Уодем расскажет нам все о римлянах. Ну разве не прелесть!
— Я к вашим услугам, — любезно ответил мистер Уодем, — извольте только выбрать день.
— Но не покажется ли вам подобная поездка слишком утомительной, сэр? — спросила Сьюзен.
— Я нахожу, что за две недели, проведенные в Мэнсфилде, здоровье мое заметно поправилось, мисс Прайс, — с приветливой, доброй улыбкой отозвался мистер Уодем. — Здешний живительный воздух возвратил мне силы; не могу поверить, что путешествие по этим чудесным местам способно меня утомить. Ах, прошу меня извинить…
С этими словами мистер Уодем отступил на шаг и мягко, но решительно отнял нож и ножницы леди Бертрам у малюток Томми и Джонни, готовых безжалостно искромсать друг друга; отвесив каждому из драчунов по легкому подзатыльнику, невинному с виду, но достаточно внушительному, чтобы усмирить на время воинственный дух проказников, он отправил обоих в дальний конец террасы, на поиски новых шалостей, а затем возвратил похищенные предметы законной владелице (предварительно обтерев их платком).
— Благодарю вас, мистер Уодем, — со вздохом проговорила леди Бертрам. — Не знаю, отчего крошки Джонни и Томми всегда так скверно себя ведут, тогда как малышка Мэри, их кузина, на диво послушна.
Джулия в досаде промолчала, и Сьюзен, воспользовавшись случаем, обратилась к мистеру Уодему:
— Я знаю, сэр, что ваша сестра навестила мисс Крофорд; мой кузен говорил с ней и передал мне ее слова. — Сьюзен посмотрела на Тома; тот стоял с видом угрюмым и недовольным, но не посмел ее прервать. — Скажите, в каком состоянии нашла миссис Осборн эту даму? Действительно ли столь серьезен ее недуг?
— Боюсь, что да, — ответил мистер Уодем, сокрушенно качая головой. — Сестрица моя за долгие годы морских путешествий успела приобрести немалый опыт по части ухода за больными, и, как я понимаю, надежд на исцеление мисс Крофорд она не питает. Горестно это сознавать, ведь бедняжка еще так молода, ей не более двадцати пяти лет; вдобавок, по мнению сестры, эта дама отличается весьма приятной наружностью и любезным обхождением. Миссис Осборн преисполнилась к ней самым искренним сочувствием и симпатией, она рада будет услужить несчастной, о которой заботятся одни лишь слуги.
— А что же ее брат? — хмуро осведомился Том. — Разве он не в Мэнсфилде?
От внимательного взгляда Сьюзен не укрылось, что Том испытывает неловкость. Должно быть, он решил, будто ему угрожает опасность оказаться неправым; подобное незавидное положение не пришлось бы по вкусу никому, тем паче Тому, всегда уверенному в собственной непогрешимости.
— Мистер Крофорд? Нет, проводив сестру, он уехал. Как я понял со слов миссис Осборн, он чувствует, что его присутствие в Мэнсфилде, возможно… нежелательно. Гм! Раз уж об этом зашла речь, сэр Томас, окажите любезность, уделите мне несколько минут.
С этими словами мистер Уодем в самой естественной и дружеской манере взял Тома под руку и увел с террасы. Казалось, Бертрам идет с неохотой; лицо его выражало едва ли не подозрение, словно он опасался, что даст себя уговорить против собственной воли, однако мистер Уодем внушал ему такую искреннюю приязнь, что Том испытывал невольное уважение к его суждениям.
Пока джентльмены неспешно прогуливались по аллеям парка, Сьюзен принесла печенье мальчикам, которые вдруг потребовали к себе внимания.
Джулия тем временем увлеченно обсуждала с мисс Йейтс предстоящий пикник и поиски древних римских поселений.
— Мы могли бы пригласить и Мэддоксов, и семейство Оливеров, да заодно и Монфоров: чем больше гостей, тем лучше.
— Нет, — вяло возразила мисс Йейтс. — Не будем приглашать Мэддоксов. Они наверняка приведут с собой свою кузину, мисс Харли, а я нахожу ее невыносимо скучной, бесцветной, жеманной девицей. Вдобавок превульгарной. Терпеть ее общество никак невозможно.
