— Как это? Да вы с ума сошли! Хотите испортить мне праздник?! — Нетвердо стоящая на ногах Малика хватает сестру за руку. — Я совершенно не согласна! Я никуда не поеду!
— Так останься, если тебя это так развлекает, — отвечает мать, подбирая подходящие выражения.
— Как вы себе это представляете? Вы думаете сами отсюда выбираться? Это же африканская глушь.
— Я внимательно осматривала окрестности, когда мы сюда ехали, даже на том участке, где гравий, заметила фонари. Кроме того, к этой деревушке ведет единственная дорога, так что заблудиться невозможно, — говорит Хадиджа.
— Лучше, чтобы девочки не видели таких развлечений, — добавляет мать, поджимая губы, и быстро поворачивается к дочери спиной.
— C’est la vie! — Малика смотрит мутным взглядом на удаляющуюся семью.
Затем она снимает блузку, бросает ее на деревянную лавку и в одном только кружевном лифчике вскакивает на настил для танцующих.
Плотная толпа движется в ритме тамтамов, будто в трансе. Анум остался только в обтягивающих темно-синих джинсах, его кожа цвета красного дерева блестит от пота. Стройный силуэт хорошо сложенного высокого мужчины действует на Малику как магнит. Атмосфера на настиле пропитана ароматом чувственности и секса. Некоторые девушки танцуют в длинных юбках, иные топлес или почти топлес, прикрытые только ожерельями из мелких кораллов. Мужчины в одних брюках, шортах или бермудах, и каждый из них — с обнаженным торсом. Все танцуют босиком. Обувь мешает ощущению ритма и единения с природой. Малика чувствует на бедрах сильные мужские ладони, которые начинают вести ее за собой под ритм барабанов.
— Ты красивая, — слышит она томный голос, шепчущий прямо в ухо. — Хочу быть ближе, и ближе, и ближе…
Анум поворачивает ее лицом к себе, одним движением прижимает к своей покрытой потом груди и бедрам. Женщина чувствует по оттопырившимся брюкам, как он возбужден. Она едва может вздохнуть, у нее кружится голова, а низ живота сжимают спазмы. Она так давно ни с кем не была, так сильно в этом нуждается и так желает этого! Никогда она не чувствовала такого звериного желания, горячего и томного. Она могла бы это сделать на глазах у всех. Мужчина берет ее за руку и тянет к виднеющимся постройкам. В красном бараке погашен свет, и Анум с трудом открывает входную дверь. Впотьмах направляется в сторону самой дальней комнаты справа. Малика ищет зажигалку и натыкается в полумраке на грубый деревянный стол со свечой посередине. Любовники начинают двигаться с дикой похотью, и от мигающего света на стенах отражается бешеная пляска теней. Юбка и брюки брошены на грязный глиняный пол. Анум потеет еще больше, и запах, исходящий от его тела, становится необычайно острым. Малика не выносит пота, но на этот раз запах доводит ее до сумасшествия, и женщина слизывает соленую влагу с тела своего партнера, посасывает ему ухо и осторожно его покусывает. Волосы у него на голове короткие и жесткие, и Малика гладит их кончиками пальцев, касается их щекой. Анум водит губами по ее шее, стискивает набухшие груди. Возбуждение достигает пика. Анум тянет Малику в конец комнаты, на деревянную кровать, покрытую грязным одеялом.
— Нет, можем подцепить вшей, — предупреждает женщина.
Поставив ее к стене, Анум поворачивает спиной к себе, надевает презерватив и резко входит. Мощный толчок разрывает ей низ живота, она становится на цыпочки, чтобы приспособиться к более полному проникновению. В эйфории царапает ухоженными, покрытыми лаком ногтями грязную деревянную стену, до боли кусает кожу на предплечье и скрикивает. Мужчина дышит все быстрее, держа женщину в стальных объятиях, и еще некоторое время поднимает ее и притягивает за бедра. Наконец с последним сильным толчком они ложатся на глиняный пол. Их мокрые от пота тела словно приклеиваются друг к другу, ноги женщины дрожат, а низ живота сжимается. Анум стягивает презерватив, и Малика смазывает спермой бедра и низ живота.
— Я здоров, министерство обследует нас на СПИД два раза в год, — хрипло произносит мужчина. — Можно было бы и без…
— Да, прошу тебя, еще, — умоляет женщина.
— Даже не думала, что дождь может так меня радовать, — говорит довольная Малика. — Девушки, идите в сад. Самира расскажет вам, как было в этой испорченной и паскудной Америке.
— Да что там рассказывать… — Молодая красивая женщина с легким румянцем на щечках скромно опускает глаза и явно не очень хочет делиться воспоминаниями. — Почти все время лежала в больнице, а эти подробности не такие уж интересные, вряд ли вы захотите о них узнать.
— Мне можешь все рассказать, — сразу заявляет мать. — Если, конечно, будет желание.
— Хорошо, давайте тогда не говорить о болезнях. — Малика садится на роскошную лавку под небольшим тентом и с удовольствием окидывает взглядом свой красивый зеленый сад. — Помните, как тут было, когда мы приехали? Разруха!
Она взрывается смехом и, посмотрев на мать и Хадиджу, весело спрашивает:
— Кто вообще привел этот клочок земли в порядок?
— Я, тетя, я! — Марыся, вся измазанная мелками, красками и «нутеллой», выбегает из дома и запрыгивает любимой Малике на колени. — Я все делаю хорошо, правда?
— Просто идеально, мой ангел, но сейчас иди и хорошенько умойся.
Она с чувством целует девочку в лоб и обнимает изо всех сил за плечи, не замечая удивленного взгляда Самиры, которая наблюдает за ней.
Послеполуденные солнечные лучи преломляются в прозрачном, очищенном дождем воздухе, голубизна неба ошеломляет своим цветом, а запах осенней листвы и плодородной земли кружит голову и лишает разума. Птицы на эвкалиптовых деревьях, небольших пальмах и бугенвиллеях, растущих вдоль каменной стены, будто ошалели от счастья и поют во все горло. Рядом играют котята, которые тоже хотят, пользуясь моментом, насладиться прекрасным теплом и блаженным покоем. Женщины сидят в креслах, попивают кофе с кардамоном и восхищаются окружающим их миром. У каждой из них свои мысли. Мать благодарит Аллаха за покой и счастье в семье. Самира не может поверить, что выздоровела и теперь способна черпать радость жизни полными горстями. Хадиджа хотела бы поскорее усесться перед компьютером и по скайпу увидеть милое лицо Аббаса, с которым она недавно познакомилась. А Малика просто дрожит от нетерпения: она не может дождаться вечера, чтобы вырваться из дома и встретиться с Анумом в небольшом уютном отеле на берегу океана. Его владелец — кузен любовника, поэтому они чувствуют себя в безопасности, как дома, скрытые от глаз любопытных и жены Анума. Они проводят там все послеобеденное время, вечера, а иногда и ночи.
А еще Малика думает о Дороте, жене брата, и приходит к выводу, что любит их дочь Мириам больше жизни. Если удастся, она удочерит девочку.
Погода меняется в мгновение ока. Небо хмурится, внезапно начинает дуть сильный ветер, падают первые большие капли дождя.
— Бежим домой! — командует мать, и все срываются с места, и только Марыся, босая, выбегает на середину двора и начинает дикий танец.
Дождь такой сильный, что в первую очередь мать бросается к колясочке, в которой спит Дарья, и заносит младшую внучку в дом. Через пару минут с неба уже льются потоки воды.
